Всю правду. Стелла Проклятье, они уже здесь! Стоя в кухне, я прислушивалась к звукам из прихожей. Топот ботинок по коврику, шуршание курток, бряканье вешалок. Звонкие голоса девочек, похлопывания по спине и мужские голоса, смешки, громкий и настойчивый женский голос, требующий внимания и немедленной ответной реакции. Утром, когда Хенрик говорил о предстоящем ужине, я сделала вид, что жду его с нетерпением. К сожалению, искать отговорки, чтобы его отменить, было уже поздно. Я позвонила в службу кейтеринга, и они привезли свое самое изысканное осеннее меню. Накрыли в столовой, выложили еду на блюда и поставили на подогрев. Как мне все это вынести? После сегодняшней групповой терапии все остальное потеряло смысл. Я отпила большой глоток вина, мысленно благодаря Хенрика за то, что он успел вернуться домой до их прихода. Потом с натянутой улыбкой вышла в прихожую, чтобы встретить гостей. – А, вот и она! – произнес Маркус, сияя, и обнял меня. – Стелла! – защебетала Елена, целуя меня в щеку. – Наконец-то мы встретились! Я слышала о тебе потрясающие вещи. Новая девушка Маркуса – просто фотомодель. Во всяком случае, по ее собственному мнению. Но ради бога, она и правда так выглядит. Зарабатывает себе на жизнь блогом о красоте, здоровье и практиках осознанности. Она беспрерывно улыбается, ее зубы сияют белизной. Тело полностью лишено подкожного жира, длинные ноги, покрытые золотистым загаром, безупречны. Она с удовольствием демонстрирует их благодаря короткой облегающей черной юбочке. Ей не больше двадцати пяти, и она настолько совершенна, насколько может быть женщина в этом возрасте. Эббе и Софии, дочерям Маркуса, девять и пять, они сразу принялись шуметь и ссориться. К моему большому облегчению, Эмиль вышел из своей комнаты и предложил им поиграть в видеоигры. Нужно не забыть от души вознаградить его за этот подвиг. Хенрик прошел с Маркусом и Еленой в гостиную, ведя непринужденный разговор. Я последовала за ними, но мысли мои витали далеко. Я думала об Изабелле Карлссон. Об Алисе. Вижу ямочки у тебя на щеках. Твое ухо. Твою открытую улыбку, которая, однако, не показывает, о чем ты думаешь. Я думала о тебе так много, что ты даже не можешь себе этого представить. Ты была болью в моей душе с того самого дня, как ты исчезла. Что с тобой произошло за это время? Почему ты не хочешь ничего мне рассказать? Одни и те же вопросы, снова и снова. Их невозможно заглушить. Однако я пытаюсь это сделать, отхлебнув еще вина. Елена заявляет, что ей хотелось бы осмотреть дом. Я сбежала на кухню под тем предлогом, что мне надо разложить еду. Опустошив свой бокал, я вновь принялась наполнять его, и в этот момент вошла Елена, чтобы с большим энтузиазмом поделиться впечатлениями. Она просто без умаааа от наших серых диванов, от ковра и медных ваз с кактусами. Она просто в востоооорге от черно-белых фотографий на стене у выхода на веранду, огромный пейзаж, коврики, бооооже, какие неописуемые коврики, и крошечные статуэтки на книжной полке – это просто вау! Наш дом мог бы украсить любой журнал по дизайну интерьера, просто с ума сойти, как у нас красиво. Тут пришел Хенрик и спас меня. Сказал, что у меня всегда было чувство стиля в создании интерьера. Возможно, на самом деле он спас ее – вероятно, он чувствовал, как она меня раздражает. Я снова опустошила бокал. Как можно дальше в туман. Прочь от суровой колючей реальности, которая настигает меня со всех сторон. Во время ужина я сидела с отсутствующим видом. Голоса, звучащие все громче и сливающиеся друг с другом, скрежет стульев по полу, звяканье приборов о тарелки, жевание и чавканье – все эти звуки переполняли меня, кололи мне уши. Хенрик рассказывал о своей фирме. Дела идут хорошо, они расширяются, оборот растет, впереди новые интересные задачи. А мы? Мы вместе уже пятнадцать лет, венчались в… – в каком году, дорогая? Хамон, пармезан, креветки, жаренные в соусе карри. Хотя вот это совсем другое дело. Боооже мой, какие люди! Скоро четырнадцать лет, а Эмилю тринадцать, и мы уже двенадцать лет живем в этом доме. А ремонт в кухне мы делали лет пять назад, правда, дорогая? Высушенные на солнце помидоры и запеченные овощи с чесночным соусом. А когда мы приехали туда, то отправились прямо в отель и… Да-да, в выходные встретимся на фамильной даче Видстрандов под Нючепингом, будет здорово, если мы… Нет, Хенрик давно уже не охотился на лося. Брынза и халлуми и спаржа, а потом вот это. А в Абу-Даби, когда мы… Все эти обрывки доносились до меня словно из другой комнаты в другом доме, где другие люди сидели за столом, беседуя на языке, которым я больше не владею. Хенрик положил руку мне на колено и сжал его. Давай, проснись! Нет, мы не собираемся отсюда переезжать, нам тут очень нравится. Не так ли, дорогая? Он снова многозначительно сжимает под столом мое колено. Я кивнула и улыбнулась, как полная идиотка, – словно я ничем больше и не занималась в жизни, только кивала и улыбалась. – Так ты психотерапевт? – воскликнула Елена, придвигаясь ко мне. Я выпрямилась на стуле. – Да, именно, – произнесла я заплетающимся языком. – Как у тебя хватает сил целыми днями выслушивать других людей? – поразилась она. – Все эти их жалкие заботы и проблемы. Я бы вааще с ума сошла. Во всяком случае, точно бы в депрессию впала. Такие вот практики осознанности. Я протянула Хенрику свой бокал, чтобы он налил мне еще. Муж бросил на меня встревоженный взгляд, который я постаралась не замечать. Он налил мне чуть-чуть. – Психотерапия не предполагает копания в проблемах, – сказала я и услышала, что голос у меня совершенно механический. – Цель – выявить паттерны поведения, которые можно изменить. Научиться справляться со своими страхами. Сменить старые привычки на новые. Расти как личность. Мой стандартный ответ. Простое резюме для идиотов. – Почему из всех профессий ты выбрала именно эту? – Я встретила человека, который стал для меня вдохновляющим примером. – Как невероятно круто! – воскликнула Елена. – Подумать только, что у тебя хватает сил помогать всем этим людям. Она преданно взглянула на Маркуса и погладила его по затылку кончиками пальцев. – Маркус говорит, что у тебя всегда прекрасное настроение, – продолжала она. – Похоже, ты всегда в состоянии душевного баланса. В состоянии душевного баланса? Более всего на свете мне хотелось вскочить, швырнуть об пол тарелки и крикнуть им всем, чтобы убирались ко всем чертям. Хенрик положил руку на спинку моего стула. – Стелла потрясающий человек. Она сильная, целеустремленная, выполняет то, что наметила, – сказал он. – Именно это и привлекло меня в ней. – Она всегда была такая гармоничная? – спросила Елена. Маркус рассмеялся. – Стелла может быть темпераментной, уверяю тебя. Но с годами она успокоилась. Или как, Хенке? Да, Хенке, что ты скажешь? Успокоилась ли Стелла с годами? Он ухмыльнулся, подмигнул мне. – Только с виду. Идиот. Я люблю тебя, Хенрик, но сегодня ты полный идиот. После ужина Маркус увел Елену на экскурсию на второй этаж. Все комнаты внизу она уже осмотрела. А я снова укрылась в кухне. Здесь я заварила кофе, достала роскошный фарфоровый сервиз из Рёрстранда, который мы получили по наследству от бабушки Хенрика. Мне страшно хотелось с силой швырнуть его об стенку. – Что-то ты сегодня немногословна, – произнес Хенрик, входя в кухню, и встал передо мной, облокотившись о столешницу. – А это необходимо? – я сделала глоток из своего бокала. Уже в который раз. – Дорогая! – он отставил бокал в сторону. – Ты несправедлива. И ты слишком много выпила. Над нами слышался стук каблучков Елены – она прохаживалась из комнаты в комнату. Указывая на потолок, я произнесла едким шепотом: – Она настоящая истеричка. Самый чистый пример пограничного расстройства личности, какой мне когда-либо встречался. Что Маркус нашел в этой нервной красотке – помимо самого явного? – Если кто у нас сегодня и нервный, то это ты, – ответил Хенрик, глядя на меня долгим взглядом. – Ты буквально готова ее придушить. Это так на тебя не похоже. Он взял меня за руку, притянул к себе. Поцеловал в волосы. Я дала ему подержать меня в объятиях несколько минут, потом высвободилась и сказала, что мне нужно в туалет. Запершись в туалете, я села на крышку и обхватила голову руками. Я ужасное существо. И как мне жаль саму себя, черт меня побери! В доме стихло. Служба кейтеринга вынесла подогревательные плитки, подносы, блюда и салатники; они все убрали со стола и организовали мытье посуды. Гости ушли, Эмиль уже спал. Хенрик лежал в постели у меня за спиной, ласкал меня. Мы давно не заходили дальше поцелуя на ночь. Я постаралась получать удовольствие от его прикосновений, но не могла расслабиться, хоть и выпила. Я была слишком сердита. И слишком расстроена. Через некоторое время он сдался. Поцеловал меня в плечо, пожелал мне спокойной ночи и отвернулся. Убедившись, что он уснул, я встала с кровати. Спустилась вниз и нашла в прихожей свою сумку. Забравшись с ногами на диван, открыла свой дневник. Пятое августа, 1994 Сегодня приходила Пернилла. Приятное событие в череде однообразных дней – поговорить на взрослом языке. Я так рада, что она у меня есть. Других-то я теперь почти и не вижу.