Фанни покачала головой, чихнула, захихикала и снова чихнула. — А твой где? — спросила она, шмыгая носом и пряча под чепец растрепавшиеся кудри. — Мне не очень нравится их носить, — ответила Бри и улыбнулась, заметив изумление в глазах девочки. — Иногда я покрываю голову, когда готовлю или делаю какую-нибудь грязную работу. На охоту могу надеть шляпу. Но обычно просто подвязываю волосы лентой. — Так вот почему мифис… миссис Фрэзер — то есть ваша мама — тоже не носит чепец? — Ну, у мамы немного другая причина, — сказала Бри, распутывая пальцами длинные рыжие пряди. — Для нее это способ борьбы с… — поколебавшись, она решила выложить все как есть: в конце концов, Фанни теперь член семьи, — с людьми, которые считают себя вправе диктовать ей, как надо жить. Девочка удивленно округлила глаза. — И никто не может ее заставить? — Хотела бы я посмотреть на этого смельчака, — усмехнулась Брианна и, скрутив волосы в небрежный пучок, приступила к осмотру запасов. К ее облегчению и радости, почти три четверти полок были заполнены продуктами: картофель, репа, яблоки, ямс. Рядом дозревали продолговатые ярко-зеленые плоды азимины[71]. У дальней стены стояли два огромных холщовых мешка, доверху набитые чем-то маленьким и круглым — возможно, орехами (хотя в этом году урожая еще не было — наверное, родители их на что-то выменяли). В погребе витал сладкий пьянящий запах муската: под потолком висели гроздья винограда, который должен вот-вот превратиться в изюм. — Мама не теряла времени даром, — отметила Бри, машинально набирая дюжину картофелин с одной из полок. — Полагаю, ты тоже, — с улыбкой добавила она, поворачиваясь к Фанни. — Ты ведь наверняка помогала собирать урожай. Польщенная Фанни скромно опустила глаза. — Я выкопала репу и часть картофеля, — уточнила она. — Их там много росло под сорняками. На пустыре, который все называют Старым садом. — Старый сад… — повторила Брианна. — Ясно. По телу пробежала дрожь — и прохлада погреба здесь была ни при чем. Бри слышала, что Мальву Кристи убили и закопали в том самом саду. Вместе с нерожденным ребенком. Под теми самыми сорняками… Она искоса взглянула на Фанни, вытаскивающую луковицу из связки: очевидно, девочка ничего не знала о трагедии, из-за которой сад оказался заброшен. Ей еще не успели рассказать. — Может, возьмем побольше картофеля? — спросила Фанни, бросая в корзину две крупные желтые луковицы. — И немного яблок для лепешек? Если дождь не прекратится, те мужчины останутся на ночь. А у нас даже яиц к завтраку нет. — Отличная идея! — похвалила Бри. Фанни проявила предусмотрительность истинной хозяйки. Предложение девочки напомнило ей о таинственных путниках. — Кстати, почему ты решила, что один из них — офицер? И почему папу не удивляет такая осведомленность? Фанни долго смотрела на нее с непроницаемым лицом. — Я видела таких, — выпалила она наконец. — Много раз. В борделе. — Где? — Брианна чуть не выронила плод азимины, который доставала с верхней полки. Она не ожидала, что девочка об этом заговорит, хотя знала о ее прошлом от мамы. — В борделе, — осекшись, повторила Фанни. Она побледнела, но глаза смотрели из-под чепца решительно и твердо. — В Филадельфии. — Понятно… — Брианна надеялась, что ей удалось придать голосу и взгляду такую же твердость. Она старалась говорить спокойно, хотя внутренне кипела от негодования. Господи, ей ведь не больше двенадцати! — А па… значит, там он тебя и нашел? Фанни торопливо отвернулась к полке с яблоками, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. — Нет, — глухо ответила девочка. — Моя… сестра… она… мы убежали ф ней вмефте. — А твоя сестра, она?.. — осторожно спросила Бри. — Умерла. — Ох, Фанни!.. — Фрукты выпали из рук, но это было неважно. Бри порывисто обняла малышку и крепко прижала к себе, словно хотела изгнать повисшую в воздухе печаль, выдавить ее из пространства. — Ох, Фанни… — ласково повторила Брианна, гладя худенькие вздрагивающие лопатки. Точно так же она утешала бы Джема или Мэнди. Вскоре девочка перестала дрожать и, взяв себя в руки, высвободилась из объятий. — Ничего. — Фанни быстро-быстро моргала, стараясь не расплакаться. — Теперь она… в безопасности. — Малышка глубоко вздохнула и расправила плечи. — После того как это случилось, Уильям передал меня мистеру Фрэзеру. Ой!.. — спохватилась она. — Вы же знаете Уильяма? Бри не сразу сообразила, о ком речь. Что еще за Уильям? Но тут в памяти что-то щелкнуло, и она ошарашенно посмотрела на Фанни. — Уильям? Сын моего… мистера Фрэзера? — Сразу вспомнился разговор на пристани Уилмингтона и высокий юноша с раскосыми глазами и длинным — точь-в-точь как у нее — носом. Правда, волосы у парня были темные, а не рыжие. — Да, — настороженно кивнула Фанни. — Получается, он ваш брат? — Только наполовину. — Не вполне оправившись от потрясения, Брианна принялась подбирать упавшие фрукты. — Говоришь, он передал тебя папе? — Да. — Фанни снова вздохнула и, подняв последнее яблоко, посмотрела Брианне в глаза. — Вы не против? — Конечно, нет! — Бри ласково погладила ее по щеке. — Нет, Фанни. Я совсем не против. * * * Джейми сразу понял, что Партленд, в отличие от своего дядюшки, в самом деле военный. И хотя подчеркнуто учтив с Грейнджером, определенно имеет над старшим — и более богатым — спутником некоторую власть. Либо много о себе возомнил, — подумал Джейми, с любезной улыбкой наливая вина расположившимся в кабинете гостям. Партленд ему не нравился, и, судя по всему, неприязнь была взаимной, только вот причин ее он и не знал. Пока. — Мистер Грейнджер, может, останетесь до утра? — спросил он, с опаской подняв глаза к потолку. — Уже стемнело, а буря и не думает прекращаться. Вряд ли вам захочется пробираться по лесу в кромешной тьме. Дождь вовсю барабанил по крыше, и Джейми испытывал смешанные чувства: гордость человека, собственноручно соорудившего надежную кровлю, и смутное опасение, что та окажется не такой уж надежной. — Вы правы, генерал, — ответил Партленд. — Мы с дядей благодарим вас за гостеприимство, — добавил он, приветственно приподняв бокал. Грейнджер несколько опешил от столь явного нарушения субординации со стороны племянника. Однако, обменявшись с ним многозначительными взглядами, успокоился и тоже пробормотал слова благодарности. — Рад помочь, джентльмены, — сказал Джейми, садясь за письменный стол с бокалом в руке. Пришлось принести из кухни табурет для Партленда — в кабинете был только один гостевой стул с плетеным сиденьем из тростника. Хорошо хоть стены закончены — теперь здесь чувствовалось приятное уединение. Из кухни доносились методичные удары: Клэр, вновь подобающе одетая, отбивала колотушкой жесткий кусок оленины, чтобы размягчить его до более съедобного состояния. — Прошу вас, зовите меня «мистер Фрэзер», — с улыбкой добавил он и пояснил, предупреждая возражения: — После битвы при Монмуте я вышел в отставку и с тех пор не имею никакого отношения к Континентальной армии. — В самом деле? — Грейнджер выпрямил спину и разгладил сюртук, чтобы прикрыть дыру. — Сэр, вы сама скромность! Обычно люди, сделавшие столь блестящую военную карьеру, держатся за звания до конца своих дней. Партленд сохранял вежливую невозмутимость. Джейми подумал, что за ней скрывается усмешка, и ощутил легкий укол раздражения. — Должен заметить, сэр, многие офицеры вполне заслуженно сохраняют за собой звание, выйдя в отставку после многих лет достойной службы. Например, ваш друг капитан Каннингем. — Э-э… действительно. — Грейнджер как будто сконфузился. — Приношу свои извинения, мистер Фрэзер. Не хотел вас обидеть замечанием о воинских званиях… — Все в порядке, сэр. Так значит, вы с капитаном давние знакомые? — О да! — Грейнджер заметно оживился, желая поскорее замять неловкость. — Капитан оказал мне огромную услугу, когда отбил один из моих кораблей у французского корсара возле берегов Мартиники. Я навестил его, чтобы лично выразить благодарность, и в ходе беседы обнаружилось, что у нас много общего. Мы стали друзьями и с тех пор обмениваемся письмами вот уже — боже правый! — двадцать лет. — Так вы негоциант? Это объясняет подкладку из желтого шелка, которая наверняка стоит больше, чем одежда всех домочадцев Джейми. — Да. В основном торгую ромом. К сожалению, нынешняя война значительно усложнила ситуацию. Джейми издал неопределенный звук, выражающий вежливое сочувствие и нежелание углубляться в политические споры. Мистер Грейнджер был явно не прочь сменить тему, однако Партленд вдруг подался вперед, поставив бокал на стол. — Простите, что вмешиваюсь, мистер Фрэзер. — Он улыбнулся одними губами. — Позвольте спросить — разумеется, из чистого любопытства, — почему вы оставили службу в рядах армии Вашингтона? Джейми так и подмывало сказать, что не позволит. Но желание побольше разузнать о Партленде вынудило его сдержаться. — Мое назначение было вынужденной мерой, — спокойно ответил он. — Генерал Генри Тейлор скончался за несколько дней до битвы, и Вашингтону требовался опытный человек, который мог бы возглавить отряды ополченцев вместо покойного. Однако большинство солдат Тейлора записались в армию всего на три месяца, и срок их службы подошел к концу вскоре после Монмута. Необходимость в моих услугах попросту отпала. — Вот как? — Партленд насмешливо смотрел на Джейми, будто прикидывая, стоит ли высказывать свои соображения. И он их таки высказал. А Джейми мысленно поставил галочку возле слова «бесцеремонный». Сразу после отметки напротив «скользкий, как змея». Оказывается, он уже давно вел в уме этот список. — Несомненно, Континентальная армия смогла бы найти дальнейшее применение человеку с вашим послужным списком. Насколько я знаю, сейчас они собирают солдат по всей Европе, независимо от опыта и репутации. Джейми снова неопределенно хмыкнул, Грейнджер издал английскую версию того же междометия, но Партленд и ухом не повел. — Люди болтают — уверен, это всего лишь грязные слухи… — он снисходительно махнул рукой, — будто вы самовольно покинули поле боя. И будто этот конфуз послужил причиной вашей отставки. — На сей раз слухи оказались недалеки от правды, — ответил Джейми ровным тоном. — Моя жена получила серьезное ранение во время боя — она хирург и ухаживала за пострадавшими, — поэтому я решил подать в отставку, чтобы спасти ей жизнь. Больше я тебе ни слова об этом не скажу, gobaire![72] Грейнджер смущенно кашлянул и неодобрительно посмотрел на племянника. Взяв бокал, тот с невозмутимым видом откинулся на спинку стула, исподтишка косясь в сторону хозяина. Сквозь неотделанные стены из кухни доносились приглушенные удары молотка — теперь их ритм не поспевал за участившимся сердцебиением Джейми. Чтобы замедлить пульс, он сделал глубокий вдох. Затем взвесил в руке бутылку: наполовину полная. Хватит, чтобы продержаться до ужина. — Может, расскажете о торговле ромом? — спросил Джейми, вновь наполняя бокал Грейнджера. — Когда-то в Париже я торговал вином и отчасти крепкими спиртными напитками. Но это было двадцать пять лет назад — полагаю, с тех пор многое изменилось. Атмосфера в кабинете разрядилась, стук молотка смолк. Беседа стала более дружеской и непринужденной. Крыша не текла. Джейми немного расслабился, потягивая вино. Нужно будет поговорить с Бобби и Роджером Маком о капитане Каннингеме. Завтра же.