— Ну, обычно вы, — без обиняков сказал он. — Хотя в нынешних обстоятельствах куда сложнее выбрать между семейством Бердсли и виски Джейми. Конечно, Каннингемы рано или поздно узнают и о том, и о другом — если еще не узнали, — но я не хочу выступать в роли вестника. — Бьюсь об заклад, о Бердсли они слышали, — предположила я. — Миссис Каннингем ведь дала хинную кору. Значит, кто-то сообщил, что она мне нужна и, вероятно, для чего. И вряд ли этот кто-то удержался и не разболтал о Лиззи и двух ее мужьях. — Верно. — Роджер взглянул на меня, и губы его тронула улыбка. — Хотя нельзя поручиться, что… ну, то есть… — Оба сразу? — Я рассмеялась. — Бог его знает, только у них в доме трое маленьких детей, двое из которых спят в родительской постели. Может, конечно, их из пушки не разбудишь, — задумчиво добавила я, — но теснота… — Было бы желание, а возможность найдется, — заверил Роджер. — К тому же на улице еще тепло. Тропа расширилась, и теперь мы шагали бок о бок. — В любом случае миссис Каннингем проявила удивительную щедрость с учетом того, что наговорила нам с Брианной о ведьмах. — Да, а еще заверила всех нас, включая меня и Мэнди, что мы попадем в ад. При этих словах Роджер рассмеялся. — Вы видели, как Мэнди ее передразнивает? — Жду не дождусь. Далеко еще? — Почти пришли. Я прилично выгляжу? — спросил он, стряхивая кленовые листья с жилета. Роджер тщательно подготовился к встрече: надел хорошие бриджи, чистую рубашку и жилет со скромными деревянными пуговицами (Бри поспешно перешила их на место привычных бронзовых). Кроме того, Брианна заплела мужу волосы, а Джейми, у которого было гораздо больше опыта в таких делах, аккуратно подвернул косу и крепко завязал ее на затылке широкой черной лентой в рубчик из своих запасов. «Ступай с Богом, a charaid», — ухмыляясь, напутствовал он Роджера. Вот уж воистину — Бог нам в помощь. — Отлично, — заверила я Роджера. — Тогда вперед. Каннингемы жили в недавно выстроенной хижине на южной окраине Риджа — настолько далеко я еще не забиралась. Мы шли больше часа, то и дело смахивая с себя листву, опадавшую с деревьев зеленым дождем, а также полчища мошек, ос и пауков. День выдался очень теплый, и я уже пожалела, что не взяла с собой чего-нибудь прохладительного, как вдруг Роджер остановился на краю поляны. Брианна рассказала мне о побеленных камнях и сверкающих стеклах. За домом виднелся большой огород с овощными грядками и лечебными травами, однако миссис Каннингем еще не успела соорудить забор, поэтому ничто не мешало оленям и кроликам там хозяйничать. Я с огорчением оглядела вытоптанную землю, сломанные стебли и обглоданную ботву репы. С другой стороны, в таких обстоятельствах старуха охотнее польстится на мои подношения. Я сняла шляпу и торопливо пригладила волосы — насколько было возможно после четырех миль ходьбы в жаркую погоду. Не успела я надеть шляпу, как дверь открылась. Завидев нас, Каннингем вздрогнул. Вероятно, он ждал кого-то другого. Сердце у меня забилось чаще, и я мысленно повторила начало своей благодарственной речи. — Добрый день, капитан! — дружелюбно поприветствовал Роджер. — Моя теща, миссис Фрэзер, пожелала навестить миссис Каннингем. Слегка приоткрыв рот, капитан перевел взгляд на меня. Он не сумел скрыть своих чувств: судя по выражению лица, Каннингем пытался сопоставить то, что слышал обо мне от матери, с тем респектабельным видом, какой я на себя напустила. — Я… Она… — начал он. Роджер взял меня за руку и быстро повел по дорожке к дому, учтиво заговорив с капитаном о погоде, но тот не обратил внимания. — Я хотел сказать… добрый день, мэм. Он коротко кивнул, когда я остановилась и сделала реверанс. — Боюсь, моей матери нет дома. — Каннингем настороженно глядел на меня. — Простите. — О, она ушла в гости? — поинтересовалась я. — Как жаль. Мне хотелось поблагодарить ее за подарок. И я кое-что для нее принесла… Я покосилась на Роджера, молча спрашивая: «Что теперь?» — Нет, она пошла к ручью. — Капитан неопределенно махнул рукой в сторону леса. — Она… э-э… — Ну, в таком случае, — перебила я, — пойду и поищу ее. Роджер, почему бы тебе не составить капитану компанию, пока я схожу за миссис Каннингем? Не дождавшись ответа, я подобрала юбки, аккуратно перешагнула ряд белых камней и направилась к лесу, предоставив Роджеру действовать по своему усмотрению. * * * — Что ж… Прошу, входите. Каннингем с достоинством принял удар судьбы и, широко распахнув дверь, пригласил Роджера внутрь. — Благодарю, сэр. В хижине царил такой же порядок, как и во время его прошлого визита, однако пахло иначе. Роджер мог поклясться, что в воздухе витает соблазнительный кофейный аромат. Боже, и в самом деле кофе… — Присаживайтесь, мистер Маккензи. Каннингем вновь овладел собой, хотя по-прежнему бросал на гостя косые взгляды. Роджер заготовил несколько вступительных реплик, но все они были призваны отвлечь миссис Каннингем и выиграть время для Клэр. Лучше поторопиться, пока женщины не вернулись. — Недавно у меня состоялся интересный разговор с моей невесткой Рэйчел Мюррей, — начал Роджер. Каннингем, нагнувшийся, чтобы снять горячий кофейник с очага, подскочил как ужаленный и едва не стукнулся головой о дымоход. — Что? — Он обернулся. — Я о миссис Йен Мюррей, — пояснил Роджер. — Знаете, молодая женщина из квакеров? Высокая, темноволосая, очень красивая? У нее еще громкоголосый ребенок? Кровь прилила к лицу капитана. — Я знаю, о ком вы, — с холодком в голосе произнес он. — Однако весьма удивлен, что она пересказала нашу беседу вам. Роджер пропустил мимо ушей легкий нажим на последнем слове. — Вовсе нет, — непринужденно пояснил он. — Она только сообщила, что речь шла о предмете, который, по ее мнению, меня заинтересует, и посоветовала прийти поговорить с вами здесь. Гость обвел комнату рукой. — По словам Рэйчел, во время службы во флоте вы читали своим людям воскресные проповеди и находили это занятие… «благодарным». Так она выразилась. Я ничего не путаю? Краснота сошла с лица Каннингема. Он неохотно кивнул. — Полагаю, вас это не касается, сэр. Но действительно, я проповедовал в тех случаях, когда собиралась паства, а мы плавали без капеллана. — Что ж, тогда у меня к вам предложение, сэр. Присядем? Любопытство пересилило. Каннингем кивнул на большое деревянное кресло со спинкой в виде колеса, а сам сел в такое же, только поменьше, по другую сторону от очага. — Как вы знаете, — сказал Роджер, наклоняясь вперед, — я пресвитерианин и меня уважительно называют священником. Однако я еще не принял духовный сан, хотя прошел необходимое обучение, сдал экзамены и надеюсь на скорое рукоположение. Вам также известно, что мой тесть — и, если уж на то пошло — моя жена, теща и дети католики. — Известно. — Каннингем овладел собой и теперь не стеснялся выражать неодобрение. — Как вам удается примирить свою совесть с подобным положением дел, сэр? — Стараюсь жить сегодняшним днем, — безразлично пожал плечами Роджер. — Суть в том, что я в хороших отношениях с тестем, и когда он построил школу, то предложил мне проводить там и церковные службы по воскресеньям. В то время, три года назад, мы также учредили маленькую масонскую ложу, и мистер Фрэзер разрешил использовать здание вечерами для наших нужд. До сих пор Роджер смотрел Каннингему в лицо, теперь же, упомянув о масонах, он опустил глаза на тлеющие угли в очаге: капитану требовалось время поразмыслить — конечно, если было над чем. Похоже, он угадал. Прежнее замешательство и неодобрение собеседника таяли как лед: медленно, но верно. Он не произнес ни слова, но в его молчании появилось нечто новое. Капитан испытующе посмотрел на Роджера. Была не была… — Мы встретились как равные, — тихо сказал Роджер. Каннингем втянул побольше воздуха в грудь и слегка кивнул. — И расстались в согласии[79], — так же тихо откликнулся он. Атмосфера в комнате изменилась. — Позвольте налить вам кофе. Каннингем встал, взял две чашки из буфета, который словно попал сюда прямиком из лондонской гостиной, и протянул одну Роджеру.