— Двадцать. — Прежде чем Камал смог возразить, Мохаб добавил: — И не говорите «пятнадцать». Камал внимательно посмотрел на него: — Сразу видно, что вы — единственный ребенок у родителей. Старшие братья всегда могут преподать урок пронырливому сорванцу. Я уже близок к тому, чтобы восполнить этот пробел. — Король, вы собираетесь побить меня? — Определенно. Мохаб поверил ему. Камалу в детстве не довелось насладиться всеми прелестями жизни наследника престола. Этот человек был воином. И конечно, он мог постоять за себя в драке. Король развернулся и безмолвно прошествовал к диванам. Судя по всему, он сделал это намеренно, дабы скрыть улыбку, появившуюся на лице. Камал и Мохаб симпатизировали друг другу. Как только Мохаб опустился на свое место, король возобновил разговор: — Отчего вы решили, что можете дать мне Йарир? Он и так мой. Мохаб едва подавил очередной приступ смеха. Многие боялись Камала, но он счел короля отменным шутником. — Знаете, ваше величество, не существует закона, который запрещал бы мне улыбаться на территории вашего королевства. Камал сжал губы. — Я готов отдать подобное распоряжение прямо сейчас. То, как вы себя ведете, может спровоцировать политический скандал. Мохаб вздохнул и поднял руки в примирительном жесте: — Признаю, что Йарир является спорной территорией. — Которой в случае войны грозит полное разорение, — сухо заметил Камал. Этого может и не случиться, если Мохаб решит проблему. Прежде Йарир находился под управлением Серайи. Но политика монархов этой страны была недальновидной, и Йарир, расположенный на границе двух королевств и считавшийся неперспективным из-за отсутствия полезных ископаемых, практически отошел к Джудару. Когда же на трон Серайи сел дядя Мохаба, король Хасан, конфликт между двумя странами вспыхнул с небывалой силой. Возвращение Йарира было главной задачей Хасана. И не потому, что эта территория стала представлять собой какую-то ценность. Королю просто требовался повод для войны. Но два месяца назад в Йарире нашли нефть, и начался крестовый поход двух монархов во имя влияния и богатства. Оба государства едва ли смогут оправиться от последствий возможной войны. Только Мохаб способен сейчас разрешить затяжной конфликт без кровопролития. Однако не исключена вероятность того, что, выслушав предложение, Камал бросит его в темницу, прежде чем стереть Серайю с лица земли. Однако Мохаб верил, что Камал и сам хотел бы отказаться от военного вмешательства. Он не стал бы великим правителем, если бы выстраивал свое государство на костях соседа. Мохаб надеялся, что не ошибся в правителе Джудара. — Знаете, вы действительно напоминаете одного человека, и это отвлекает меня, — заметил он. — Того, кто говорил о смерти, не так ли? — догадался Камал. Мохаб кивнул. — Что ж… Прежде мне казалось, что я уникален. — Да, — вздохнул Мохаб. — Вы оба уникальны. В своем роде. Камал нетерпеливо поерзал, едва сдерживая раздражение: — Безусловно, я польщен. Но эта ваша ностальгия отвлекает нас от дел насущных. Через час у меня встреча с женой. Я предпочел бы опоздать на собственные похороны, чем к ней. Если вам есть что добавить, не медлите. — Хорошо. Я являюсь законным наследником Йарира. Брови Камала поползли вверх. — Веками Йарир был независимой территорией, которой управляло племя моей матери — аль-Куссаимис. Так продолжалось до тех пор, пока моя прапрабабушка не вышла замуж за аль-Ганема. Йарир был ее приданым. Став частью Серайи, Йарир получил автономию, но на какой срок, оговорено не было, — продолжал Мохаб. — Во времена правления моего деда Йарир обнаружил, что остался сам по себе, и было принято решение отделиться от Серайи. Так территория попала под «опеку» Джудара. Официально Йарир не закреплен ни за Серайей, ни за Джударом. Он по-прежнему принадлежит племени моей матери. Если бы у меня было достаточно времени, я, безусловно, предоставил бы вам документы, подтверждающие мои слова. В любом случае, смею вас заверить, этот факт не только отражен в документах, но и засвидетельствован старейшинами племени и историками. Камал взмахнул длинными ресницами: — Какое решение вы предлагаете? Добавить фамилию аль-Куссаимис в список претендентов на Йарир? Дать очередной виток развитию территориального спора? — Нет, я предлагаю положить конец чьим-либо притязаниям. Дело в том, что историческое право племени аль-Куссаимис является преимущественным. И это не сможет оспорить ни один международный суд. Камал задумался: — Если это так, не должен ли я обсудить вопрос со старейшинами? Вы не можете представлять племя. Вам едва ли больше тридцати… — Мне тридцать восемь лет, и на данный момент именно я являюсь если не самым старшим, то облеченным всеми полномочиями представителем племени, что делает меня единоличным правителем Йарира. Камал был не на шутку удивлен, но королевской особе не пристало откровенно демонстрировать эмоции. Он лишь опустил взгляд. Король, судя по всему, прорабатывал возможные пути отступления. — Весьма… занимательно. В таком случае, если вы являетесь первым претендентом, кто, по-вашему, может стать вторым? — Так как мне не составит труда доказать свое право на эти земли, второе мое предложение вполне очевидно. — Не для меня. В тот роковой день Джала произнесла эти же слова. Тем же тоном. Поразительное сходство между сестрой и братом не на шутку раздражало Мохаба. — Мой дядя, — процедил он сквозь зубы, — не предполагал, что я могу претендовать на Йарир, и я долго оставался в стороне. Он, безусловно, был прав — у меня просто не хватило бы времени быть достойным правителем. Теперь все изменилось. — Конечно, — вздохнул Камал. — Еще два месяца назад жители Йарира, затерянного в пустыне, выживали только благодаря туризму. Зато теперь вы готовы стать правителем территории, владеющей самым большим нефтяным месторождением, открытым за последние десять лет. — У меня нет личной заинтересованности в том, что представляет собой Йарир сегодня. Никогда я не желал стать королем или обогатиться. Но соплеменники призывают меня заявить свои права и сесть на трон, сделав Йарир независимым государством. Однако политика и бизнес не являются моими сильными сторонами. Когда я пойду навстречу своему народу, месторождения будут переданы экспертам. — Вы имеете в виду нефтяных магнатов? — Которые будут работать под вашим присмотром. Брови Камала вновь поползли вверх. — Вы хотите, чтобы этим занимался я? — Да. Камал немного помолчал. — Хорошо, но как быть с Серайей? — Будучи представителем также и этой страны, я не могу отрицать ее притязания. — Вы думаете, что мне хватит половины, тогда как я с легкостью могу завладеть всеми ресурсами? Мохаб не отвел взгляд: — Я уверен в этом. Вы — честный человек и прозорливый правитель. Вы предпримете максимальные усилия для предотвращения войны. Раньше причиной конфликта была фамильная вражда. Сейчас — ошеломляющее богатство и власть. Если вы пренебрежете моим предложением, у ваших дверей появятся другие люди, и это повлечет за собой тяжелейшие последствия. — Предлагаете разделить все поровну? — Не совсем. Помощь Серайи потребуется и Йариру, и Джудару, поэтому моя родина должна получить двадцать процентов доходов. Джудару суждено сыграть большую роль в судьбе Йарира, поэтому вашей стране достанется сорок процентов. Остальные сорок процентов останутся в Йарире, к тому же его жители будут иметь преимущества разного рода: образование, приоритет на рынке труда… — Вы разработали детальный план? — Я занялся стратегией, как только месторождение было открыто. Безусловно, нельзя говорить о том, что все проработано до мелочей, но недавнее выступление моего дяди сделало мое вмешательство необходимым… — Что, если меня не устраивает такое распределение? — Я постараюсь удовлетворить ваши запросы. — Даже будучи королями, мы, увы, не всесильны. Отчего вы решили, что ваш народ согласится с таким распределением доходов? Настал момент истины, которого Мохаб ожидал на протяжении всей встречи. Он сделал глубокий вдох: — Они пойдут на это потому, что я заключу брак с вашей сестрой, принцессой Джалой. Камал поднялся, внешне совершенно спокойный. Но Мохаб прекрасно понимал, в каком бешенстве его оппонент. — Нет. Холодное короткое слово ударило Мохаба наотмашь. — Просто «нет»?