– Он застраховал свою жизнь в подарок? – удивилась я, и сразу же вспомнила историю, рассказанную Севой Аном. – Я же говорила, Вадим любил пошутить. – А если это была не шутка? Ну, раз ему угрожали. Возможно, он чего-то опасался. Оттого решил обезопасить тебя. – Но это еще не все. Сестра Вадима сегодня ходила в магазин. И на обратном пути проверила почтовый ящик. Он у нас для красоты, поэтому я в него даже никогда не заглядывала. А она нашла письмо. Кто-то кинул. Только я не знаю когда. – Что за письмо? – оживилась я. – Приезжай, я все расскажу. – Ты не против, если со мной будет Славик? Он выглядит придурком, но иногда может подать дельную мысль. И тайны хранить умеет. Выкладывает все отцам, только когда его окончательно прижмут к стенке. Но обычно эти тайны касаются меня. – Ты же не рассказывала ему про… ну, ты поняла. Конечно, он хороший парень, но… – Нет, конечно, нет, – соврала я и покраснела. До меня только сейчас дошло, что я разболтала Славику страшную тайну просто потому, что привыкла делиться с ним всем. Это примерно как разговаривать самому с собой. Но Алене-то это не объяснишь. В общем, пришлось взять со Славика честное слово, что он будет делать вид, что ничего не знает о смерти Амалии. И мы отправились к Алене, сопровождаемые папиным Серегой. Сестра Вадима хлопотала на кухне, видимо радуясь, что стала хоть и неполноправной, но хозяйкой. Да еще и в большом доме. Славик же, тоже весьма по-хозяйски, прошел и сразу же устремился на запах кофе. Я внезапно подумала, что ему пора бы вернуть Алене кота. Но, кажется, Славик так сроднился с Ну и Ну, что не спешил с ним расставаться. – Алена, пусть кот пока поживет у меня, – вторя моим мыслям, произнес приятель. – А то от резкой смены места жительства у него будет стресс, и он начнет гадить в тапки. – Знаешь, Славик, прямо в точку. Он у нас постоянно так и делал, – улыбнулась Алена. – Прямо наказание какое-то. – Коты писают в обувь только в качестве протеста, – деловито пояснил Славик. – У него был внутренний позыв к свободе, но… – Так, котиный Че Гевара, – прервала я его монолог, – иди крикни нашему охраннику, что он может отъехать за сигаретами. Он спрашивал, надолго ли мы. А потом сделай мне кофе. – Ты с охраной? – удивилась Алена, выглянув в окно. – Что-то случилось? – Не обращай внимания. Папе не понравилось, что на Славика напали во дворе. Какой-то бедолага просил закурить, а потом отчебучил. Так что там за письмо? – шепотом спросила я, пока Славик учил сестру Вадима управляться с кофемашиной. – Кажется, оно от брата, – Алена поспешно достала из кармана халата сложенный пополам листок из тетради. И зачитала: «Я знаю, что случилось с Вадимом. Мне нужны деньги, чтобы уехать. Сумму ты помнишь. Оставь ответ в дупле дуба, что возле лесопилки. Я буду ждать несколько дней. Если ответ будет «да», встретимся в десять той же ночью, когда я найду записку. Все расскажу. Никакой полиции, я засаду сразу засеку. Тебе может угрожать опасность…» Она умоляюще взглянула на меня заплаканными глазами. – А вдруг мы на него наговариваем? Брат намекает, что в курсе дела. Значит, не скрывает, что был там. Записка меня озадачила. Мы совсем недавно пришли к выводу, что никакой бывший любовник жены Вадиму угрожать не мог, раз уж он свой город не покидал уже два года. Тогда кого брат Алены имеет в виду? К примеру, угрожать Вадиму мог Воронковский. Не напрямую, а анонимно. И брат Алены про это узнал. Но зачем он скрывается? – Ты уверена, что это письмо от брата? – Ну, почерк Васи. Вроде бы. Хотя… Я сто лет его почерк не видела. Я… не знаю. В этот момент в комнату вплыл Славик с кофейной чашечкой в руках и галантно поставил ее перед Аленой. – Славик, ей нельзя кофе. Сходи, принеси чай. Видишь, Алене нехорошо, – шикнула я на приятеля, чтобы договорить с Аленой с глазу на глаз. Славик с интересом глянул на Алену, но я решила, что распространяться про ее беременность пока не стоит. Это не мой секрет, хватит того, что я уже и так растрепала Славику лишнее. – Что делать? Не пойду же я ночью на лесопилку… – развела руками Алена, как только Славик снова вышел. – Алена, тебе надо узнать, что случилось в ту ночь в доме, так? – Конечно, я спать спокойно не могу… – Ты не веришь брату? – Сама понимаешь, нас связывает общая тайна, – зашептала Алена, прикрыв дверь. – Конечно, тогда, с Амалией, он заступался за меня, но все-таки… Я все время чувствовала свою вину. Алена снова расплакалась. – Ты считаешь, он мог убить Вадима? – Я сама только об этом и думаю. Мог он или нет? Но зачем? – Не будем спешить его обвинять. А что, если история с Воронковским не такой уж бред? – В смысле? – К примеру, Вадим узнал, что друг под него копает. Подозревал, что ему может угрожать опасность, застраховал себя… Твой брат мог оказаться там на самом деле случайно. Работал рядом, решил заглянуть. Он до этого заходил к Вадиму? – Не особенно. Хотя… Когда брат стал работать на стройке, то раза два был. Помню, Вадим даже просил его отремонтировать крыльцо. Вадим Васю неплохо знал со времен нашей юности. Оттого всегда был не против дать подзаработать. Но, сама понимаешь, я была не очень «за» их общение. Учитывая обстоятельства… – В этот раз Вадим мог и сам его позвать. Попросить, к примеру, приглядеть за тобой, если с ним что-то случится. Или посоветоваться. Учитывая, что у твоего брата был криминальный опыт. Извини, конечно… – Ничего. – Вдруг он искал кого-то, кто бы его охранял? – Теперь я ничего не знаю. Получается, Вадим многое от меня скрывал. Не хотел волновать. Я задумчиво потирала подбородок – дурацкая привычка папы № 1. Алена внимательно посмотрела на меня и вдруг улыбнулась: – У тебя на лице написано, что тебе не терпится посетить лесопилку. Так ведь? – Да нет, что ты, – отмахнулась я, а сама подумала, что Алена действительно хороший психолог. – Не ври. Я хорошо читаю по лицам. Так вот: я категорически запрещаю тебе даже думать о том, чтобы рисковать собой ради меня. Рассказала тебе про письмо, но уже жалею. В любом случае я все решила. – Пойдешь? – Конечно, нет! Я не собираюсь рисковать ребенком, да и платить ему мне нечем. Если честно, мне уже кажется, что он просто решил нагреть руки на этой истории. Запугать меня и заставить раскошелиться. Если ему есть что сказать – пусть не валяет дурака и явится сам. Или позвонит. Прости, что впутала тебя в эту историю. – Но если его арестуют, он может рассказать сама знаешь о чем. – Пусть дальше расследование этого дела идет в правовом поле. Если они выйдут на брата – значит, так должно быть. Пусть сам разбирается. Ведь тогда я на самом деле ничего не знала. А по поводу опасности для меня, про которую он твердит… Все равно я собираюсь продавать фирму. Не знаю, какой смысл кому-то вредить мне. – Знаешь, я тут подумал, – вклинился Славик, когда мы уже ехали назад (естественно, хоть и краснея, я ему все пересказала), – мы же проглядели очевидное. Смотри: сейчас, если с Аленой что-то случится… Ты только не нервничай, хорошо? Получается, ее брат станет единственным наследником. Так ведь? – Ну… я даже не думала о таком. Выходит, станет. – Устав шантажировать Алену по мелочам, он мог решить прибрать к рукам все и сразу. Сначала хотел потрясти Вадима. Но что-то пошло не так, и Вадим погиб. Вася мог решить, что теперь подвернулся удобный случай. Он же не в курсе, что ты его видела. И если сейчас с Аленой в лесу что-то случится, никто не свяжет эти события и его исчезновение. По крайней мере, он так считает. А потом объявится – фу-ты ну-ты наследничек. – Точно, инсценирует самоубийство Алены! Безутешная вдова пустила себе пулю в голову возле места кончины любимого мужа. – Я прямо увидела эту страшную картинку. – Вдруг Алена все-таки надумает с ним встретиться? Надо за ней приглядывать. – Есть идея получше. – Какая? – Знаешь, давай сами проверим, – понесло Славика. – Устроим ему ловушку. Сначала кинем записку, в которой Алена якобы соглашается явиться ночью на лесопилку. А вместо нее явлюсь я, у меня и опыт переодевания в женское есть. – Ты в своем уме? Это же опасно. Да и поверит ли он?.. – Уверен, пистолета у него нет. Мелкая он сошка, а достать оружие не так-то просто. Он может попытаться задушить или зарезать Алену, а для этого надо подойти вплотную. Я усядусь в уголке с ветеринарным ружьем. И как только он на меня ринется – стрельну снотворным. Смешаю дозу как на свинью. В аптеке все можно купить. А ты вызовешь полицию. – Зачем мне ее вызывать? За нами сейчас и так по пятам ходит бравый малый Серега от папы. Забыл? – Еще лучше! Победителей не судят. Когда предъявим им убийцу – еще и благодарность выпишут. – Это еще бабушка надвое сказала: убийца ли Вася. А вдруг нет? И как я объясню, зачем мне ночью понадобилось прогуляться по лесу? – У богатых свои причуды. – Но я не настолько богатая! – Ему об этом знать не обязательно! Ну сама подумай, если брат на самом деле явится только за деньгами или чтобы поведать правду, то какая ему разница, кто бабки передаст? А если он убийца, непременно захочет избавиться и от Алены. Ну, как тебе план? Кто тут главный храбрец? – потер руки Славик. Он обожал шпионские игры. – Я давно не обращаю внимания на твои выкрутасы. Есть такое понятие – отвага и слабоумие. И иногда это прогрессирует. Я раньше тоже думала, что ты бесстрашный. И только недавно твоя мама рассказала, что у тебя в детстве был аутизм. А такие люди вроде как не считают опасным то, что таит в себе настоящую угрозу. – Этот диагноз мне поставила бабушка, потому что считала, что я подолгу смотрю в одну точку. На самом деле у меня всегда под одеялом был журнал с голыми моделями, который я спер у соседа, – огрызнулся Славик. – Учти, что себе она еще лет тридцать назад диагностировала Альцгеймер, однако до сих пор посещает дискотеки для тех, кому «за». – Нет, я совершенно против, – подумав, заявила я. – Это очередная авантюра. – Эх, мне бы пушку, – мечтательно закатил глаза Славик. Он всегда мечтал заполучить хоть какое-то, хоть самое малюсенькое оружие, чтобы почувствовать себя значимым. Но папа № 1 заявил, что скорее позволит носить оружие орангутангу, и бдил, чтобы приятель не получил разрешение окольными путями.