Часть 31 из 34 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Пар повалил клубами, и это почему-то выглядело странно. Славик сразу же выкинул руку вперед и заголосил арию зайца из «Ну, погоди!»:
– Ледяной горою айсберг из тумана вырастает…
– Славик, что это за фигня? Дымит. Я такое не люблю.
– Вроде сухой лед, – беззаботно отозвался приятель.
– Что?
– Ну, это углекислый газ, он же диоксид углерода, в твердой форме.
– А это не опасно? – насторожилась я.
– Его даже в продукты кладут, когда доставку привозят. Вообще, во всех инструкциях к сухому льду рекомендуют использовать его на свежем воздухе или в хорошо проветриваемых помещениях. Думаю, наш банщик не дурак. Знает, что к чему.
– Давай лучше все-таки откроем окно, не нравится мне все это, – попросила я, а Славик недовольно заявил:
– Ты без скандала, что тот гей в бане, не уронивший мыло.
Видимо, баня рождала у него нехорошие ассоциации. Но все-таки Славик направился к окошку. Я же решила для верности распахнуть еще и дверь. Проветрить, а заодно и позвать нашего банщика, который быстро самоликвидировался. Пусть подтвердит, что это безопасно.
Дверь оказалась закрытой. Славик растерянно глядел в окно.
– Какая-то старая тачка подъехала. Алена вышла.
– Кто-то уже приехал?
– Наверное, сестра Вадима, – протянул Славик, протирая окошко рукавом халата. – Неужели такая рухлядь еще ездит в такси. А, нет. Алена сама зачем-то садится в машину! Может, что-то забыла дома?
Я быстро подошла к окну, подергала его и убедилась, что здесь ситуация такая же, как и в парилке. Но даже не это заставило меня замереть, как тушканчика в прериях Амазонки. Я не могла поверить своим глазам. Из бани быстро вышел наш банщик, чуть хромая. Поверх халата на нем была темная куртка. Он хотел накинуть капюшон и для этого сдернул мешавшую ему шапку и бороду.
И я буквально ощутила на себе выражение «кровь внутри стала свинцовой». Это, без сомнения, был Вадим. Муж Алены. Интеллигентный и симпатичный мужчина, что подвозил меня к дороге. Тот, что погиб в пожаре. За секунду перед глазами пронеслись все события последних недель. И все логические цепочки вдруг выстроились в моей голове стройными рядами.
– Ну конечно! Как я сразу не поняла: кто мог отправить СМС о грибах с номера Амалии? Уж точно не Василий, который и телефоном-то едва пользовался. А пропавшие у отца Амалии деньги? Ведь их мог взять только Вадим, зная, что произошло с женой.
Теперь мне было понятно все. Тогда, в лесу, я увидела то, что не должна была видеть. Это брат Алены сгорел тогда в доме, потому что хотел заработать на найденном скелете. Супруги испугались и пообещали собрать нужную сумму денег в обмен на молчание и указание места, где Василий припрятал украденный скелет. На самом деле Вадим пригласил его в дом и инсценировал пожар и свою смерть.
Алена знала, что за мной следят, и появление Дубровского создаст мне проблемы. И вот под моей дверью появляются цветы с запиской. На моем хвосте – плохие ребята. А мне самой уже должно быть не до их с Вадимом дел. Вадим присматривал за моим похищением и, когда все пошло не по плану, а я сбежала, решил исправить ситуацию.
Астматик Вадим, который в шляпе и усах вез меня в заброшенный дом. Вот почему он так дышал! И тыкал он мне в спину не карманным пистолетом, а баллончиком для ингаляций, прикрытым тряпкой.
Когда вмешался Дубровский, и все опять сорвалось, Алена с мужем решили убрать меня окончательно. Как будто бы руками брата Алены. Для этого Алена, хороший психолог, заманила нас на лесопилку.
Вину брата подтвердил бы Славик, оставшийся в живых. И все бы долго и упорно искали Василия, которого к тому времени уже давно похоронили вместо Вадима.
Не знаю, зачем я все же кинулась к дверям и стала орать:
– Откройте, откройте сейчас же! Кто-нибудь! Вы меня слышите! Славик, нас тут закрыли специально! Мы умрем!
И тут Славик, который, кажется, ничего не понял, удивил меня так, как не делал этого никогда в жизни. В который раз я это утверждаю? Впрочем, сейчас не об этом. Засунув руку в плавки, он извлек оттуда… два респиратора, сложенных один в один.
– Охренеть, я же насчет противогаза пошутила…
– Вот, держи, надевай и не спрашивай, как они там оказались. Точнее, спрашивай, но уже после того, как наденешь.
– Но…
– Никаких но. Вот этот, второй бери, он чистый. С телом не соприкасался, если ты об этом…
Наверное, вид у меня и впрямь был обалдевший, хотя не соприкосновение респиратора с телом Славика тревожило мою душу. В моменты, когда смерть так близко, о таких мелочах даже не думаешь.
Натянув респиратор и нацепив второй на меня, Славик утер пот и пояснил:
– На курсах пикапа нас учили, что вид самца в плавках должен будоражить воображение. И если природа щедро не одарила, можно это подкорректировать. Чего ухмыляешься? Даже через респиратор видно. У меня все в порядке, просто этот фасон плавок неудачный, пережимает всю красоту. И вообще, респиратор выглядит выигрышнее банана, создает нужную округлость, а для плотности я взял сразу два.
– Никогда не думала, что скажу это… Ты – генитальный гений! Только давай уже как-то действовать. Эх, где там отцы…
– Да, долго мы так не протянем, надо выбираться!
Мы снова заколотили по дверям, Славик влез на лавку и подпрыгивал к окошечку вверху, выкрикивая мольбы и ругательства. Хотя я уже стала понимать, что, кроме нас, в усадьбе никого нет. Одновременно Славику стало плохеть, я еще держалась.
– Я чувствую, что силы меня покидают.
– Ты что? Ты чего…
– Пообещай, что не бросишь маму, – трогательно прошептал Славик и протянул мне свой респиратор.
И тут что-то ухнуло, хрустнуло, потом брякнуло и еще раз хрустнуло. Но это звук был просто усладой для моих ушей. Кто-то ломал дверь с обратной стороны.
К этому времени Славик стал сползать по стенке, а я вспомнила мантру стюардесс: «Сначала наденьте респиратор на себя, а потом – на ребенка».
– Я тебя вытащу, – пробормотала я, нацепила второй респиратор и попыталась тащить Славика к двери. Дело это, скажу я вам, зряшное. Это только в кино героиня на своих хрупких плечах может утащить с поля боя грузного детину. В реальности тощий Славик оказался неподъемным. К счастью, в этот момент дверь распахнулась и в комнатку ввалился мужчина.
Из-за пара я сразу не поняла, кто это. Глаза слезились, в горле жгло.
– Скорее, его надо на воздух, – выдохнула я, уже ничего не соображая.
– Ты сногсшибательна в этом купальнике, – заявил наш спаситель, и я узнала голос Дубровского.
Мы с Дубровским, не сговариваясь, ухватили Славика за руки и ноги да потащили к выходу. В предбаннике я успела захватить нам халаты. В один закуталась сама, вторым мы кое-как укрыли Славика. Тот бормотал что-то несвязное, и Дубровский подтащил его прямо к входной двери, распахнув ту пошире.
– Скорую я уже вызвал, – порадовал он, всматриваясь в мое лицо. – Ты как?
– Я так понимаю, спрашивать, откуда ты тут взялся, – бесполезно?
На самом деле спрашивать что-то, да и вовсе говорить, было сложно. Хотелось надышаться воздухом, и я жадно хватала его ртом. С неба как раз стали сыпаться мелкие колючие снежинки, которые, не долетая до земли, таяли. Я словила парочку на язык и блаженно зажмурилась. Как же все-таки здорово просто жить, дышать, быть в моменте!
Блаженно жмурилась я недолго: со стороны дороги, огибающей пролесок, послышалось лошадиное ржание. Я спохватилась и испуганно глянула на Дубровского, тот вытянул шею и доложил:
– Кто-то на лошади скачет. У тебя нет знакомых джигитов-спасателей?
– Может, это конная полиция? – пошутила я.
– Полицию я, кстати, тоже вызвал. Надеюсь, им хватит ума перехватить твою подружку и ее мужа. Номер машины у них есть, пусть поработают. Мне было не до поимки преступников, надо было тебя спасать.
– И снова ты меня спасаешь. Не надоело?
– Вот видишь? Это знак! Может, нам пора познакомиться поближе?
– Есть один момент: я не хочу тратить свое время на мошенников.
– Так потрать его на меня.
Я криво усмехнулась, а Дубровский немного помолчал, разглядывая свои ботинки.
– Дядя Витя от тебя отстал?
– Ага, я ему сам позвонил. Сообщил, где оставлю для него посылочку. Как раз сегодня состоится передача. Витя был хорошо навеселе, сказал, чтобы я сматывался навсегда. Если еще раз попадусь ему на глаза – кишки мне выпустит. И велел тебя в покое оставить, мол, только ради тебя он мне грехи отпускает. Не скажешь, чем ты так его приворожила?
– Это не я, а папа № 2. Думаю, он узнал, чья я дочь. А папе не очень нравится, когда в меня тычут пистолетами. Кстати, тебе не мешало бы прислушаться к совету дяди Вити. Ты парень ловкий, не пропадешь. Так что не трать время на разговоры.
– Я хотел выяснить, что за тип затесался в компашку тех, что меня ищут. Тогда я еще не понимал, что это муж твоей подружки. Который оказался живее всех живых.
– Ну, выяснил же? Думаю, дядя Витя или его недруги быстро проверят цацки, что ты им вернешь, и их ждет сюрприз. Я права?
Он криво усмехнулся, и снова повисла неловкая пауза. И не потому, что сказать было нечего. Наоборот. Просто мы понимали, что уместить все нужное в отведенные нам пять минут не удастся. И надо ли? Наконец я первой нарушила молчание:
– Время все расставит по своим местам. А пока… нам лучше не встречаться…
– Обожаю твое благоразумие, – усмехнулся Дубровский, – жаль, теперь на самом деле не скоро свидимся.
А я только успела крикнуть ему вслед:
– Забыла спросить, как тебя зовут? Ну, по-настоящему?
– А мы что, так и не познакомились? – удивился он, но вдруг рассмеялся: – Донат. В переводе – подарок. Мама в молодости была очень романтична. Начни смеяться, когда я отъеду, ок?
Я пожала плечами и побрела в сторону Славика, борясь с искушением обернуться. А когда искушение взяло верх и я обернулась, Дубровского словно корова языком слизала. Наверное, завернул за угол усадьбы, где была припрятана его тачка. Мне показалось, что я слышу звук работающего двигателя.