– Вообще-то меня действительно тот парень, гость, в машину на руках отнес. Я от боли чуть сознание не потеряла. Мне в больнице гипс наложили и укол снотворного сделали. Когда проснулась, ты уже уехал. Я так тебя ждала, долго, долго ждала, даже тогда, когда узнала, что ты женился. Боялась только, что ты сюда красавицу жену и детей привезешь. Не знала, как смогу это пережить. – Мне все про тебя Варвара Ильинична рассказала: и как ждала меня, и как за матерью моей ухаживала. Я теперь перед тетей Варей и перед тобой в неоплатном долгу. Все, Шуренок, давай думать о хорошем. Я с твоим начальством договорился, что он тебе отпуск на неделю даст. Завтра поедем в город свадебное платье и обручальные кольца покупать. Угощенье для гостей в ресторане закажем. – Васька, а что у тебя за ранение? Ты в армии что ли оказался? – Нет, не в армии. Я всякую электронную ерунду разрабатывал. Мы на полигоне наша аппаратуру испытывали, а там – авария, и меня малость накрыло. Все уже зажило, вчера только один шов немножко закровоточил, но я в город к врачу съездил, все предписания строго исполняю, больной я тебе не нужен. – Дурак ты, Васька, ты мне нужен всякий: и больной, и здоровый. Давай раздевайся, я твой шов посмотрю. – Шуренок, ты меня что совсем за мужика не считаешь? Думаешь, ты с меня рубашку снимешь, руками трогать будешь, а я буду сидеть как истукан и ждать рецепт на лекарство? Пойдем ко мне, я без тебя уже весь извелся. У тебя я немножко Анечки стесняюсь. А у меня – никого, Лаврушка – не в счет. – Подожди, Васька. Не спеши. У меня голова кругом. Дай отдышусь. Я в своем доме жить хочу. Анечка на тебя как надо, так и посмотрит. Кстати, где она? Васька, эта история с заброшенным домом не может быть опасной? У меня целый день сердце не на месте. – Надеюсь, что опасности нет. Мы с Варварой Ильиничной вроде взяли ребят под контроль. Анечка сейчас вместе с тетей Варей смородину у Антонины собирает, а Сева камеры наблюдения ставит. Будут отсюда за домом Бегловых наблюдать. Хорошо, что сейчас камеры есть, а то, помнишь, как в наше время? Мы бы с тобой всю ночь в засаде просидели. – Это точно. А помнишь? – Помню, моя хорошая, все помню. Это потом. Пойдем ко мне… 10. Ане вся эта история с заброшенным домом стала надоедать. Одно дело с Андреем потусоваться, а другое дело – смородину собирать. К Антонине притащился Витька, при нем Севка светить камеры не захотел. Просто стоял и с Витькой трепался, а Аня трудилась. Семь потов сошло. Хорошо баба Варя на ребят прикрикнула и велела тоже смородину собирать. Витька сразу смылся. В конце концов это смородиновое наказание закончилось, камеры Севка приладил и все пошли домой. Аня решила, что она перекусит что-нибудь и сразу ляжет спать. Ляжет и помечтает в свое удовольствие об Андрее. Может быть, он ей когда-нибудь в будущем еще раз руку поцелует. Дома с тетей Шурой за столом сидел Василий Петрович. Что ему у них в доме надо? Полчаса назад Ане позвонила мама с ежедневной проверкой, как дела. Аня, естественно, стала ей рассказывать о последних событиях, хотела пожаловаться на то, что люди совсем не доверяют друг другу, но не смогла. Как только Аня упомянула имя Василия Петровича, мама сразу начала кричать: «Неужели этот мерзавец вернулся? Жалко, что меня нет, я бы ему руки, ноги поотрывала! Что Шура молчит? Почему мне ничего не рассказала?» Хорошо, что вмешался папа и стал увещевать маму, что сначала надо во всем разобраться, а потом только на человека ярлыки навешивать. Аня поняла, что родителям не до нее и закончила разговор. Правда взяла на заметку: с Василием Петровичем может быть не все в порядке. Тетю Шуру надо охранять. Аня быстро поела и сейчас же пошла спать. Только ее голова коснулась подушки, она сейчас же заснула. Даже об Андрее помечтать не успела. Проснулась Аня от громких голосов на кухне. Девушка накинула халат и пошла посмотреть, что за скандал в благородном семействе. Не дай Бог, Василий Петрович обидел тетю. К своему удивлению, Аня увидела, что сосед и тетя сидят в обнимку, причем на Василии Петровиче явно домашние джинсы и старая футболка, под которой заметны бинты. Рядом сидели баба Варя и Севка. Все, не отрываясь, смотрели на экран компьютера. – Анька, ну ты и соня, здесь такие дела, а ты дрыхнешь, – выступил с критикой Севка. Смотри, Лерка в дом залезла. Аня вытаращила глаза. Уж чего, чего она не ждала, так это того, что камеры что-то покажут. Максимум, на что она рассчитывала – это увидеть бродячую собаку. Аня пригляделась и, действительно, на экране опознала мутный силуэт Леры. Что она делает? Лера взяла в руки Мишку, достала из сумочки нож и разрезала ему живот. Ане стало страшно, прямо какое-то ритуальное убийство, честное слово. Несколько дней назад такое по телевизору показывали. Как хорошо, что рядом с маньячкой нет Андрея. Аня полностью сосредоточилась на действиях Леры, которая теперь резала лапы бедному Мишке, поэтому не заметила, что в дом вошли еще двое мужчин, в надвинутых на лоб кепках. Лера услышала мужчин заранее, поэтому быстро погасила свет, открыла окно и выскочила на улицу. Вместо того, чтобы убежать, Лера притаилась рядом с окном. Его она оставила чуть приоткрытым. Как только мужчины вошли в дом, Василий Петрович нажал на какую-то кнопочку на телефоне. В ухе у него торчал наушник. Неужели он может что-то слышать? Баба Варя с удовлетворением кивнула Василию Петровичу будто что-то поняла. Наконец неизвестные мужчины появились в комнате, на которую была настроена лесная камеры, но ничего интересного не произошло. Мужчины постояли, поговорили и ушли. Лера покинула дом вслед за мужчинами. Мишку она выкинула за забор. – Сева, камеры надо в срочном порядке забрать домой. Сейчас я провожу Варвару Ильиничну, и мы с тобой пойдем их снимем. Не надо, чтобы кто-нибудь узнал, что мы незваных посетителей засекли, – голос у Василия Петровича был командирским. 11. – Вася, ну чем порадуешь? Что услышал? – спросила Варвара Ильинична, как только переступила порог своего дома. – Варвара Ильинична, все плохо, гораздо хуже, чем я мог предположить. Камеры надо срочно снимать. Кто эти люди? Вы их узнали? – Конечно, узнала. Это наш дорогой мэр Полынин и начальник Миродковской охраны Баринов. – Тогда сами послушайте, пересказывать не берусь. Хорошо, что я днем додумался жучок в доме поставить. Чем дольше Варвара Ильинична слушала запись, тем серьезнее делалось ее лицо. – Васька, это бомба. Я что? Я и так на этом свете зажилась, а Вам с Шурой и ребятам жить да жить. Сейчас ты за них отвечаешь. Запись эту ты мне на планшет скинь. Если что со мной случится, знай, что все будет у Миродкова. Даже боюсь предположить, что он сделает, когда узнает, что эта сволочь Баринов за его спиной на его сына руку подняла… А ведь не сказать Грише – нельзя. У него сын Алеша – непроходящая боль уже много лет. Ладно, не будем о грустном. Давай о деле, проанализируем факты. Значит так. Маргарита Беглова отказалась подписать заключение, что Гришин сын – шизик. За то и поплатилась. Уволили, в отместку она припрятала копию истории болезни, где черным по белому написано, что Алешу Миродкова кормили наркотиками. Баринов Маргарите угрожал, что ее сына покалечит, если информация о наркотиках всплывет. Потому Бегловы в бега и отправились, причем срочно. С их отъездом вроде бы ситуация прояснилась. А вот с заезжей парочкой – нет. Неужели ищут историю болезни Алеши? Зачем она им – пока не ясно. Неужели шантажисты? Должны понимать с кем надумали связаться. На вид не совсем идиоты. Вася, ты уж пробей их там по соцсетям, наверняка каждый свой чих документируют. Что там Севка у Леры в телефоне нарыл? Ты выяснил? Разговор прервал телефонный звонок. Звонили Василию Петровичу из местного отделения полиции. Поступил сигнал, что в бегловском доме почему-то открыто окно, а рядом с забором валяется растерзанная игрушка, вроде бегловская. Надо проверить, не украли ли чего. Хозяева уже выехали. Дежурный просил Василия Петровича пойти проследить, чтобы все было по закону. К Бегловым опять отправились всей командой. Оказывается, панику поднял Витька. Пошел вечером пройтись, сначала на Мишку наткнулся, а потом открытое окно увидел. Аня сразу поняла, что Лера не в духе. Еще бы. Аня дала себе слово, что открывать рот вообще не будет, а то легко можно и проговориться, что весь разгром сама маньячка Лера и устроила. Мишку жалко. Окно закрыли, над Мишкиной судьбой посокрушались, проверили, что больше ничего не пропало. Вроде можно уходить. Чувствовалось, что злость из Леры лезет как тесто из квашни, и ей нужно на кого-то вызвериться. В качестве мишени попалась Аня. Сначала прицепилась к Аниным бусам, дай посмотреть, дай посмотреть. Бусы Аня надела свои любимые, хотела перед Андреем покрасоваться. Аня начала расстегивать бусы, чтобы показать Лере, а та не вытерпела, схватил бусы, дернула и порвала. Все бусинки раскатились по комнате. Аня чуть не расплакалась и, естественно, стала собирать «зап. части». Лера стала злиться, что теперь придется ждать пока Аня все соберет. Чтобы избежать скандала, Андрей взял Леру за руку и вывел на свежий воздух. В комнате остались только Аня и Севка, который встал у дверей, вроде как на стреме. Сначала Аня не поняла, чего это ей Севка моргает, а потом до нее дошло, что он показывает на старые детские сапоги, которые стояли под кроватью. Было противно, но Аня опустила руку в сапог и….что-то нащупала. Вытащила маленький мешочек, на котором затейливо была вышита буква М. Севка сейчас же отобрал мешочек у Ани и положил в карман. Наконец, Аня собрала бусины, и они с Севкой вышли на крыльцо. – Явились, не запылились. Что-то вы долго. Предлагаю Аню обыскать, вдруг она что-нибудь украла. Утром ей Мишка понравился. Наверняка она в окно влезла и игрушку порезала, – лицо у Леры было злое, злое. Аня аж онемела, надо же быть такой стервой. Она ждала, что за нее вступится Андрей, но он промолчал. Зато высказался Севка. – Ты что к Анне вяжешься? Злишься, потому что она красивее тебя? – Кто красивее меня, эта? – Лера показала на Аню пальцем и засмеялась. – Конечно, Аня красивее. Посмотри, какие у нее волосы красивые и глаза большие, ресницы длинные. У Аньки все свое, а у тебя нарисованное. Анька – живая, а ты – вобла сушеная, даже торт есть не стала. – Сам ты глиста недокормленная, на дешевый тортик купился. Василий Петрович нахмурился и попросил всех разойтись по домам. Чуть раньше он договорился с Андреем, что завтра поставит камеры наблюдения в доме для обеспечения безопасности. Аня с тетей Шурой под охраной бабы Вари пошли домой, мужчины задержались, чтобы снять Севкины камеры. 11. Аня шла домой и сгорала от любопытства, что же там лежит в мешочке. Даже про Леркину выходку забыла. Скорей бы Севка вернулся. Он появился где-то через полчаса, вид у парня был как у побитого щенка. Василий Петрович отобрал находку. Внутри мешочка была какая-то бумажка и несколько страз. Больше ничего. О мешочке Василий Петрович наказал никому не говорить даже под страхом смерти. Особенно Витьке. Ну об этом мог бы и не предупреждать. Аня зевнула, стразы, так стразы, жалко, конечно, что на них не удалось посмотреть, но что она страз не видела? Очень хотелось спать. Аня зевнула еще раз. Пора идти к себе, залезть под одеяло и спать, спать, спать часов до одиннадцати утра. Кажется, все события сегодняшнего дня завершились. Оказалось, что не все. Тетя Шура огорошила, что завтра утром они все едут в город на шопинг и обед в лучшем ресторане. Приятная неожиданность! Аня пошла спать, а Шура села ждать своего Васеньку. Сева предупредил, что Василий Петрович по дороге домой зашел к бабе Варе по делу. Василий прекрасно понимал, что Варвара Ильинична не юная девочка, ей нужен отдых, и злоупотреблять ее вниманием просто некрасиво. Однако без нее мужчине было не справится. – Вася, что-то еще? Что еще случилось? Василий достал из кармана мешочек. Варвара Ильинична, как его увидела, закрыла лицо руками, и долго сидела молча. – Внутри что? Брюлики? Должна быть двадцать одна штука. Откуда? – Да, точно двадцать одна штука. Ребята в бегловском доме нашли, я им сказал, что это стразы. Что теперь с этим делать? – Прежде всего внушить ребятам, что болтать о находке равносильно смерти. Васька, охрану надо нанимать, негласную, частных детективов, ФСБ, кого сможем. Хозяин брюликов оплатит. – Вы знаете, чьи бриллианты??? – Знаю, Вася, знаю. Миродковские они, фамильные. Давай богатство сюда, я его ему отдам. Гришу обнесли, наверное, лет пятнадцать назад. Очень подло обнесли, сына его чуть не убили. – Вы и Миродкова знаете? – Когда-то мы с ним за одной партой сидели. Ты не слушай, что люди его Мироедом зовут. Это так, от зависти. Гриша – талант, по математике лучше всех был, и бизнесмен прирожденный. У него в роду были только купцы и священники. Предпринимательская жилка у него по купеческой линии, а жизненные принципы – от священников. Деда его хорошо помню. Он у нас в поселке в церкви служил. Все его уважали, хоть при советской власти религия была и не в почете. Правильным человеком был Гришин дед, и внука своего правильно воспитал. Гришины миллионы – от его большого ума, а не от воровства. Воров Гриша презирает. Иди, Вася, Шура тебя, наверное, заждалась, а брюлики оставь и забудь, что их видел. 12. Когда Василий ушел, Варвара Ильинична тяжело поднялась из-за стола, достала из комода свой секретный телефон и набрала единственный записанный там номер. Ей сразу ответили. Про себя Варя улыбнулась, жизнь у нее стала прямо как в кино про шпионов. Они давно договорились с Гришей, что, если он ей срочно понадобится, она по телефону скажет, что ее депрессия замучила. Несмотря на позднюю ночь, она услышала ожидаемый ответ: «Буду через полчаса.» Несмотря на возраст, Григорий Афанасьевич вошел в дом бодрячком и поцеловал Варвару: – Ну что, Варварушка, хандра замучила или по делу рассказать что-то хочешь? – Это мы сейчас посмотрим, – Варвара Ильинична достала приборчик, которым снабдил ее Василий, и просканировала гостя.