Сыщик, хотя и работал в милиции, не любил приставать к прохожим по пустякам. Ему не приходило в голову тешить свою гордыню, заставляя граждан предъявлять документы. Но сейчас почему-то решил — этих двоих надо проколоть. Может быть, они тоже интересуются узником камеры номер два? Сыщик выждал, пока неизвестные приблизятся. — Граждане, давайте задержимся и предъявим документики, — предложил он. И едва успел уклониться от летящей в голову ноги. В ответ он ударил сам. Противник тоже ушел, но удар опера, хоть и вскользь, заставил его пошатнуться. Второй незнакомец в драку не вступал, наоборот, удержал своего товарища, когда тот вновь рванулся в атаку. — Подожди, Вадим, а вдруг он и вправду из милиции. Кто вы? Представьтесь, пожалуйста. Голос явно принадлежал человеку в возрасте. — Меня зовут Крюк. Опер Крюк, — сыщик отступил на шаг и галантно кивнул. И добавил: — Старший опер Управления спецслужбы МВД России. — Орлов Федор Иванович, генерал-полковник в отставке. Для друзей дядя Федор, — старший из незнакомцев протянул Крюкову свое удостоверение. — А я для друзей — просто товарищ полковник, — съязвил недавний противник Крюкова. — Только удостоверение с собой не ношу. — Прекрати ерничать, Вадим, — снова одернул спутника генерал и обратился к Крюкову. — Извините за недоразумение. Он действительно полковник, хотя и молод. Мы приняли вас за… за другого. Вадим, извинись! — Извини… что слабо врезал, буркнул Вадим. Сыщик развел руками. — Понимаю, бывает. Дождь, темно. А вы не из отделения идете? Генерал посмотрел на него очень внимательно и отрицательно покачал головой. — Нет. мы с коллегой просто шли мимо. «Врет, — подумал сыщик. — Я же видел, как они из дверей выходили. Придется заняться товарищем генералом дядей Федором и товарищем полковником Вадимом поплотнее. Вот только когда?» — Так мы можем идти? — уточнил генерал. — Разумеется, — любезно улыбнулся Крюков. Он внимательно проследил, как генерал с полковником уселись в навороченный, размером с небольшой грузовик, джип и укатили. Короткая потасовка согрела опера, и он вернулся в машину. Остаток ночи он провел спокойно, проснулся утром от воя сирены «скорой помощи». И глазам не поверил. У дверей отделения толпился народ. Стояло несколько машин — «скорой» и милицейских. Сыщик выбрался из своего тихого угла и поспешил к собравшимся. Небольшая толпа зевак состояла, в основном, из тех, кто шел на работу. Сыщик обошел любопытных и увидел знакомое лицо водителя дежурной машины с Петровки. — Что тут стряслось? — спросил опер. — А, — водитель возмущенно махнул сигаретой, отчего горящий кончик ее отломился и полетел в лужу. — Задолбали совсем эти бандиты-террористы и еще не знаю кто! Вошли в отделение, дежурного траванули какой-то дрянью, старшину, который арестанта караулил, наглухо завалили. — А арестант? — с волнением спросил сыщик. — Он с ними ушел? — Куда же он уйдет? — ухмыльнулся водитель. — Арестант, как говорится, со шконки упал. Башка вдребезги, мозги по стенкам. Я сам не видел, не люблю ужасы смотреть. Крюков вернулся к «рябухе» и запустил двигатель. Пока он прогревался, сыщик оценивал сведения, которые имел, и сравнивал их с доказательствами, которых у него не было. И какое отношение к этому имели генерал Орлов и его полковник? Документов Вадима Крюков не видел, поверил генералу на слово. Поэтому он не мог сказать — означало ли слово «полковник» звание Вадима или было кличкой. Количество неизвестных в задаче давно зашкалило за максимум и поставило ее решение под большое сомнение. Сыщик тронул машину и задумался. Из множества вопросов во всей остроте перед ним встал самый насущный — где в это время можно позавтракать? 4 Муса перевел Алана в охрану не от хорошей жизни и не потому, что испытывал к нему какое-то расположение. Просто назревала буря. Муса ждал ее со дня на день. С какой стороны она разразится, оставалось для него пока неясно, поэтому лучше было перестраховаться. Алан показался ему парнем добросовестным и крепким. Одним словом, надежным. Поэтому на следующий же день после инцидента в шашлычной бывшего милиционера ждала новая работа. Ничего сложного в ней не было. Ходить по рынку с примитивной рацией и резиновой дубинкой, пресекать нарушения и слушать по рации коллег и старших. На вызовы реагировать. Первый день прошел без происшествий. После работы Алан шел домой. Сразу за рынком дорогу ему перегородила черная «БМВ» — «трешка». Из машины выскочили четверо брюнетов с пистолетами в руках. — Залезай, — один из них указал стволом на раскрытую дверь. Алана усадили на заднее сиденье и взяли в клещи с обеих сторон. На голову нахлобучили мешок. — Не дергайся, — произнес голос с сильным южным акцентом. — С тобой пагаварыть хотят. Алан и сам догадался, что если бы его хотели убить, то завалили бы тут же, возле рынка. А вот кто хотел с ним пообщаться — вопрос интересный. Если Полковник, то жить Алану останется недолго и мучительно больно, как Павке Корчагину из китайского многосерийного фильма. Что ж, в этом случае он постарается умереть не один. Зачем гонять старого Харона, перевозящего души мертвых через реку забвения, несколько раз? Да и как-то веселее будет путешествовать в страну мертвых не одному, а в компании. Пусть даже в компании врагов. Все же не чужие. Ехали быстро и недолго. Алан прикинул расстояние — километров двадцать-тридцать. Потом машина въехала в какой-то двор и остановилась. Алану помогли выбраться и провели в дом. Он ожидал, что теперь с его головы снимут мешок, но этого не произошло. Дышать через пыльную тряпку было неприятно, но спокойно. Раз от него прячут лица, значит, убивать не собираются. И даже если Полковник пройдет мимо, то вряд ли узнает Алана. Его провели довольно длинным коридором, затем остановили и заставили сесть на табурет. Вокруг себя Алан почувствовал присутствие нескольких человек. — Как тебя зовут? — спросил низкий хриплый голос с тем же южным акцентом. Алан назвался. — Ты осетин? — спросил невидимый собеседник. Алан подтвердил. — Христианин? — Нет, мусульманин, — возразил Алан. — Среди осетин есть немало мусульман. Собеседнику ответ понравился. — Значит, ты суннит. Это хорошо. Ты ведь не собираешься лизать пятки этой шиитской собаке — Мусе? Мы твои братья по вере. Алан мысленно усмехнулся. В братья набиваются, а морды прячут. — И чего хотят от меня мои братья по вере? — спросил он. — Я должен знать все, что затевает Муса. Конечно, что же еще? Спасибо, что не просят заложить бомбу в здание администрации рынка. Впрочем, все еще впереди. Отказываться Алану не пришло в голову. Собственно, он приехал в Москву не затем, чтобы делать карьеру в хозяйстве Мусы. Его цель — найти и убить Полковника. И, кажется, сейчас он приблизился к ней еще на один шаг. — На кого я буду работать? — спросил Алан. — Тебе этим лучше пока не интересоваться. Сначала мы должны убедиться, что ты серьезно воспринял наше предложение. Знаешь Ибрагима? Если встретишь его на рынке, делай вид, что незнаком. Но если Ибрагим тебя о чем-нибудь попросит, ты должен будешь выполнить. А сейчас тебя отвезут домой. Помни, к нам вход — рубль, выход — смерть. После такого ободряющего напутствия Алана действительно погрузили в машину и отвезли домой. Вытолкнули его из машины не очень-то по-братски. А если они и в самом деле так обращаются с братьями, то как же поступают со всеми остальными? Когда он содрал с головы мешок, оказалось, что стоит возле рынка, но не там, откуда его забрали, а со стороны задней глухой стены. Машины похитителей и след простыл, только вдали мелькнули красные огоньки габаритных сигналов. Утром Хорст проснулся поздно, да и то только потому, что его поднял с постели телефонный звонок. На этот день, на вторую его половину, у него планировались исключительно шкурные дела. Знакомый торговец попросил помочь — съездить к клиенту, получить должок. Собственно, подобные акции и давали Хорсту хлеб насущный. Но утренний звонок, а звонила Татьянка, заставил его в корне поменять планы. — Мне срочно нужно тебя видеть, — сказала она. Хорст оделся и вышел на улицу. Татьянка сидела под моросящим дождем. Она была чем-то подавлена. — Я была на опознании, — сообщила она. — Опознавала Витаса, он в морге. — Что?! — Хорст не верил собственным ушам. — Как в морге? Он что, умер? Татьянку колотило. — У-убили Витаса, у меня предчувствие было. П-проводи меня. Хорст крепко взял ее под руку. Ему самому сейчас не повредила бы поддержка, но он держался. Надо было хоть как-то разрядить обстановку. Спросить о чем-то постороннем. — Слушай, а почему тебя Татьянкой зовут? — спросил он.