– Это не самое плохое место. Там нет войн. По крайней мере, не в полях праведников. – Не знаю, сильно ли меня утешило бы такое. Все его любимые остались здесь. – Поля просто прекрасны. Поверь мне, Осирис ни в чем не нуждается. Даже будь выбор, он бы не покинул свое царство. Кроме того, Исида навещает его чаще, чем ему бы хотелось. – Ладно, значит, для Осириса плохое, возможно, вылилось во что-то хорошее. Но зачем Ра дает Сету еще один шанс, раз он настолько ужасен? – Ты не понимаешь. – Разговор становится ему неприятен, я ясно это чувствую. – Тогда были трудные времена. Сет и Осирис разошлись во мнении по поводу того, как править людьми. Немало богов считало, что Сет справился бы лучше. А когда зашла речь о том, что Гор унаследует трон Осириса, конфликт разгорелся заново. Гор – мой лучший друг, но его лидерские качества, мягко говоря, не на высоте. – То есть ты думаешь, что Ра совершил ошибку, забрав Сета к себе на небо? Он должен был унаследовать трон Осириса? – Я вообще ничего не думаю. Это решение аристоев, и Сет тогда проиграл. Аз рассказывал тебе о Нейт? – Да. И от меня не укрылось тоскливое выражение на лице ангела, когда он рассказывал о затоплении. Потеряв возлюбленную двенадцать тысяч лет назад, Азраэль до сих пор скорбит о ней. Это… безумие. Наверняка его мучают невыносимые угрызения совести, и вероятно, он винит себя в ее смерти. Я никогда не заводила отношений дольше, чем на несколько ночей, не говоря уже о мужчине, который бы меня любил. Поэтому задаюсь вопросом, каково это. – Потеряв ее, он едва не лишился рассудка и, естественно, винил в этом Сета, хотя тому тоже нельзя было возвращаться в Атлантиду. Никто из нас не знал, что случится, если скипетр покинет остров. – Данте делает короткую паузу, и у меня появляется отчетливое ощущение, что он хочет поделиться со мной чем-то еще. Однако он лишь откашливается и продолжает: – Каждый заслуживает второго шанса. Сет был молодым властолюбивым богом, то есть ничем не отличался от своих предков. Исида как-то отравила Ра, и это сошло ей с рук. Боги ни в чем не уступают друг другу. – Его лицо приобретает задумчивое выражение. – А вот ангелы очень злопамятны и не умеют прощать. Это не в их природе. Последняя фраза звучит как предостережение. Но ровно в тот момент, когда становится по-настоящему интересно, такси тормозит перед моим отелем. – Скипетру под силу вернуть Атлантиду? Данте на мгновение застывает, пристально уставясь на меня. В очередной раз отмечаю, насколько его пирсинг не вяжется с элегантным образом. Он гораздо рассудительнее друзей. – Нет, – поспешно отвечает он, избегая смотреть на меня. Наверное, человеку, который не привык читать по лицам, это не бросилось бы в глаза. А вот мне – да, и это в который раз свидетельствует о том, что они от меня что-то скрывают. Все четверо, даже милый простодушный Гор. – Нам важно не это. Я выгибаю бровь, когда он вновь переводит взгляд на меня, но затем Данте покидает машину, обходит ее и открывает мою дверь. – На твоем месте я бы не заговаривал с Азом на тему возвращения. – В голосе джинна звучит тревога. Возможно, он уже наговорил мне лишнего. К сожалению, во мне лишь еще сильнее разгорелось любопытство. Решаю еще раз повнимательнее изучить старые истории, а также роли, которые сыграли в них ангелы. – Если твое предположение верно, – произношу я самым милым тоном, выходя из салона, – он все равно исчез на несколько сотен лет. Поэтому можешь не переживать. Данте смотрит на меня с серьезным выражением лица. – А тебя, Нефертари де Вески, не стоит недооценивать. Я похлопываю его по груди скипетром Уас: – Ты прав, но подобную ошибку совершали многие, так что не расстраивайся. Его губы складываются в заразительную улыбку. – Я начинаю надеяться, что у тебя получится то, что еще не удавалось никому до тебя. – Шагнув в сторону, он пропускает меня. – Три дня, – напоминаю на прощание, надев на лицо маску безразличия. – Даю ему три дня, потом уезжаю. Кивнув, джинн садится обратно в автомобиль. А я близка к тому, чтобы вызвать второе такси и последовать за ним. Данте сто процентов знает, куда пропал его друг. Азраэль – Предполагается, что ангел, которому больше двенадцати тысяч лет, способен лучше контролировать эмоции. Протерев носовым платком липкий барный стул, Данте садится на него. Со страдальческим выражением лица кладет руки на потертую и поцарапанную стойку. Всегда забавно наблюдать, насколько он брезглив. В нормальных обстоятельствах ноги бы его не было в этой пивной, но он ведь настоящий друг. – Как дела у Нефертари? – Я отпиваю глоток виски. Уже перестал обращать внимание, какой по счету это стакан. – Уехала или спряталась куда-нибудь и трясется от страха? Данте приподнимает черную бровь, потому что второй вариант очень маловероятен. – Первым делом спрашиваешь про девчонку? Любопытно. – Исрафил приказал мне вести себя с ней мило и вежливо, – объясняюсь в ответ на реплику своего чересчур внимательного друга. – И как вообще высшему ангелу в голову пришло ставить такие требования? Ты же всегда такой душка. Я лишь рычу и подзываю бармена, чтобы тот налил мне еще. – Где Гор? – спрашивает Данте. – Маменькин сынок у своей мамочки. Плачется в жилетку. Поставив стакан перед Данте, бармен собирается налить ему тоже. Джинн жестом останавливает его и своим белоснежным носовым платком полирует стекло до идеального блеска. Мужчина за стойкой терпеливо ждет. Он привык к странным гостям, ведь в этот кабак постоянно ходят бессмертные. К тому же он ифрит, а Данте его принц. – Исида ничего не смогла поделать, – втолковывает мне он, наконец получив свою выпивку. – Гору пора прекратить заползать к ней на коленки каждый раз, когда возникают проблемы. У меня вырывается тихий стон. Вообще-то я просто собирался сидеть тут и зализывать раны. Только Данте так же любит слушать собственный голос, как и Нефертари. А о ней я в принципе не хотел думать. За три дня я срывался на нее чаще, чем за прошедшие четыреста лет. При этом у меня такое чувство, будто мы могли бы… Понятия не имею, кем мы могли бы стать. У меня достаточно друзей, еще одна подруга мне не нужна. Тем более столь нахальная бестия. Запах миндального масла и роз щекочет мне ноздри, когда рядом вдруг отодвигается барный стул. Не могу в это поверить. – Ты что, преследовала меня? – Данте непросто выбить из колеи, но в данный момент его голос звучит непривычно высоко. – Как ты это сделала? Я прячу улыбку. – Если ты подумал, что я вызвала такси и сказала водителю: «Следуйте за той машиной», – отвечает она, имитируя тон Джеймса Бонда, – то, увы, вынуждена тебя разочаровать. Данте ошарашенно качает головой, и я все-таки тихо смеюсь. – Я бы хотела пино нуар, – просит она бармена. – Самое дорогое, что у вас есть. Мои друзья меня угощают. – Девушка одаривает ифрита, который в своем нечеловеческом обличье выглядит как голубая сущность без ног, неотразимой улыбкой. – Сейчас будет, миледи, – услужливо говорит он, демонстрируя заостренные серые зубы. Она и глазом не моргает. – И все же как ты нас нашла? – не отстает Данте. – Не очень-то и сложно. Я добралась до своей комнаты, освежилась, припудрила носик, вытряхнула осколки из свитера и позвонила в диспетчерскую службу такси. Там мне весьма любезно сообщили, куда тебя отвезло такси с номером 4468, – широко улыбается Нефертари. – Ты запомнила номер такси. – У Данте открывается рот, и я захлопываю ему челюсть. Больше всего он ненавидит выглядеть глупо. – А ты никогда так не делаешь? – Ее улыбка просто ослепительна, и на миллисекунду я задаюсь вопросом, каковы на вкус эти губы без следа помады. Удовольствия узнать это я никогда не испытаю. А если бы находился в здравом уме, то это стало бы последним, чего бы мне захотелось. Такая путаница в мыслях связана исключительно с тем, что я уже давно не ходил на свидания. И это упущение срочно нужно наверстать. Но, к сожалению, мне жутко надоели эти одинаковые встречи. – Столько всего может произойти, – заявляет Нефертари. – Можно, например, забыть что-то важное в машине… – На будущее возьму себе в привычку. – Данте залпом опустошает свой бокал. – Глупо с моей стороны до сих пор упускать из виду этот момент. – Ладно, раз уж мы снова все вместе и успокоились, продолжим расследование? В отличие от вас я не могу тратить свою жизнь на то, чтобы просто сидеть и дуться. Тем более пару сотен лет. – Она припечатывает меня строгим взглядом. Я разворачиваюсь к Данте и злобно смотрю на него: – Ты сказал ей, что я буду пару сотен лет сидеть в углу и дуться? Тот пожимает плечами: – Я просто хотел дать ей стимул, и посмотри, вот она здесь. Нефертари, громко рассмеявшись, поднимает бокал, чтобы чокнуться с джинном, хотя его стакан уже пуст. – Туше́. Я чувствую себя слегка обделенным, но воздерживаюсь от колкого комментария. Капля самоуважения у меня все-таки еще осталась. За такое короткое время ей удалось разрушить образ, который мне самому нравилось носить. Она делает пару глотков вина, пока Данте оплачивает счет. При виде суммы он морщит нос, хотя просто неприлично богат. Впрочем, он настолько же скупой, насколько деятельный. – Идем? – Нефертари встает и смотрит на меня как гувернантка. – Я хочу наконец-то узнать, что написано на ремне. – Пойду позвоню Исиде, – говорит Данте. – Она отправит Гора к тебе домой, испытывая искреннюю благодарность, что мы снимем сыночка с ее шеи. У Исиды два новых любовника, и чего ей сейчас не хватает, так это рыдающего отпрыска. – Плавной походкой он покидает грязный зал, и я не сомневаюсь, что, как только мы окажемся у меня дома, он первым делом переоденется, а костюм, который на нем сейчас, сожжет или выбросит. Нефертари собиралась последовать за ним, но я ее останавливаю.