«Сказала девушка, которая только что злилась из-за чрезмерного защитного поведения своей тети. По-моему, твоя кузина – просто лапочка». «Сам ты лапочка. А она – девушка, которая заслуживает большего, чем мужчина, который не воспринимает ее всерьез». «Да ладно-ладно. Расслабься». Гор поворачивается к дяде Джорджу: – Сколько раз вы устраиваете охоту на фазанов в Хайклере? – Зависит от того, как идет разведение птиц. Выдаются хорошие и плохие года. Фазанов сначала разводят, а потом выпускают перед охотой, – объясняет тот. – Поэтому раньше нам всегда запрещали давать фазанам клички, – ворчу я, поднеся ко рту ложку пудинга. Дядя Джордж потягивает кофе. – Мы охотимся в середине октября и в начале февраля. Охота – один из наших источников дохода. В дикой природе фазаны размножаются не так хорошо, как это необходимо. – В чем же причина? – Гор выглядит по-настоящему увлекшимся этой темой. – Они с трудом переживают суровые зимы и хуже выводят птенцов, если летом чересчур сыро, – поясняет Кимми. – Мы стараемся возделывать поля так, чтобы не отнимать у них жизненное пространство. Они любят вить гнезда в живых изгородях или на краю поля. Жаль, не все принимают это во внимание. К тому же имеются еще разбойники – лисы, куницы, хорьки и вороны. – Она замолкает. – И, ну… – начинает заикаться кузина под пристальным мужским взглядом. – …болезни, – наконец выдавливает она из себя. – Это очень уязвимые существа. – Но очень вкусные. – Дядя Джордж встает. – Вы должны приехать к нам в Хайклер осенью. Идемте, ненадолго оставим дам одних. Гор бросает на меня умоляющий взгляд. Для древнего бога он какой-то неженка. Полчаса с человеком его не убьют. – Папочка, – приходит ему на помощь Кимми, – мода мужчинам пить бренди в библиотеке, пока женщины следят за уборкой или занимаются чем-то еще, уже давно прошла. – Оставь нам хотя бы одну традицию, – добродушно парирует он, и мужчины уходят, не оглядываясь. – Ты действительно собираешься лететь с ним в Египет? – скептически интересуется тетя Фиона. – Думаешь, это разумно? – Это хорошо оплачиваемый контракт, – отвечаю я. Очень хорошо оплачиваемый. Она даже представить себе не может, насколько хорошо. – Будь осторожна. Он из тех мужчин, которые доставляют одни неприятности. – Значит, у Гора все-таки не получилось обвести ее вокруг пальца. – Мам, хватит так о нем говорить, – вмешивается Кимми. – Ты ведь его совсем не знаешь. – Но отлично знаю этот тип мужчин, а ты, юная леди, держись от него подальше. Девушек вроде тебя он ест на завтрак. Кимми выпрямляет спину: – Девушек вроде меня мужчины вроде него обычно вообще не замечают. Никогда не видела, чтобы кузина так разговаривала со своей матерью. Похоже, это впервые, и я ею горжусь. – Вот и хорошо, – раздосадованно откликается тетя. – Он бы причинил тебе боль. Тебе нужен спокойный и ненавязчивый мужчина, который не разобьет сердце. – И с которым я умру со скуки, – раздраженно добавляет Кимми. – Вот видишь, что ты наделала, – обращается тетя Фиона уже ко мне. – Ты ведь знаешь свою кузину. Теперь она будет дуться на меня несколько дней, хотя я права. – Позволь Кимми самостоятельно принимать решения, – аккуратно говорю я. – Она достаточно взрослая и умная, чтобы жить собственной жизнью. У Фионы расширяются глаза: – По-твоему, умно за шесть недель до выпускных экзаменов лететь в Египет из-за мужчины, у которого там наверняка гарем? – Нет у него никакого гарема, – закатываю я глаза. – У тебя просто разыгралось воображение. – Я бы в любом случае не разрешила своей дочери ехать с тобой. – Я и сама не разрешу Кимми это сделать. Как я вообще в это ввязалась? Как будто я бы позволила кузине подвергнуть себя опасности. Да ни на секунду! Хотя при таком раскладе я в самом деле ничем не лучше ее матери. Кимми наблюдает за нами большими синими глазами, и я смотрю на ее круглое лицо с курносым носом и маленьким ртом. В своем кошмарном зеленом платье она похожа на кузнечика или древесную лягушку. Очень милую древесную лягушку. Как всегда, ее рыжие кудри не поддаются приручению и торчат во все стороны. Случайный человек не заметит ее красоты, а ума тем более. И все потому, что мать из-за какой-то совершенно непонятной заботы годами вдалбливала ей, что нужно стать послушной и сдержанной для мужа. – Ни ты, ни мама не можете решать, что мне делать, – на удивление твердым тоном произносит она. – Ты права. Сдашь экзамены, и отправимся путешествовать, – торжественно обещаю я. – Только вдвоем. – Плечи Кимми опускаются, и ее ненадолго вспыхнувшая уверенность угасает. Она ожидала от меня большей поддержки, но я не могу оказать ее кузине прямо сейчас. Поэтому легонько касаюсь ладонью ее руки: – Обещаю. Она кивает, поскольку в последние несколько минут бунтовала больше, чем за все двадцать четыре года. – Все в порядке. Пойдем к мужчинам? Я прикусываю губу. Кимми во мне разочарована, да я и сама в этот момент себя ненавижу. – Теперь, когда мы все решили, можем идти, – бодро объявляет тетя Фиона, довольная, что дочь вернулась на путь добродетели. – Твой отец уговорит бедного юношу сыграть с ним партию в шахматы. – Наверное. Со мной папа больше не играет, я всегда у него выигрываю. – Кимми грустно улыбается: – Папа утверждает, что ему нравится жить в доме с двумя своими любимыми женщинами, но он не обязан постоянно проигрывать в шахматы одной из них. Тетя Фиона поднимается: – Не надо было ему мучить тебя в детстве этой игрой. – Давайте спасем Гора, – предлагаю. – И я бы не отказалась от чего-нибудь алкогольного. – Я с тобой, – вскакивает Кимми. И мне не совсем понятно, относилось это к спасению Гора или к бренди. Мужчины действительно сидят в библиотеке, склонившись над шахматной доской. Рядом с ними стоят два стакана с бренди. Я не очень разбираюсь в шахматах, но Кимми играет мастерски. – О, папочка, – ругается она. – Так нечестно. Понятия не имею, о чем она. На доске осталось всего несколько фигур – четыре черные и три белые. Гор явно размышляет над ходом. – Он должен отступить, – шепчет мне Кимми. – Но мужчины терпеть этого не могут. – Рука Гора зависает над королем. – Ему нужно передвинуть его на b8, а не на b6. Зря он чувствует себя в безопасности с двумя свободными пешками. – Она говорит так тихо, что мужчинам ее не слышно. Гор отступает на b8, а Кимми вздыхает, восхищенная его сообразительностью. «Ты подслушиваешь», – упрекаю я бога, но не получаю ответа. Следующим ходом дядя Джордж берет ладьей одну из его пешек. Тетя Фиона со вздохом опускается на удобный кожаный диван, и Томас приносит ей бокал шампанского, а нам с Кимми – джин-тоник. Я сажусь к тете, в то время как кузина продолжает следить за шахматной доской. Мне предельно ясно, что проворачивает Гор, пока она мысленно играет партию. Очень скоро белые побеждают. – Очень хорошо, молодой человек, – хвалит дядя Джордж, получив шах и мат. – Не хотите сыграть с моей дочерью? Она достойный противник. Гор бросает на меня сокрушенный взгляд. – Не сегодня, – отказывается он, и радостный блеск в глазах Кимми гаснет. – Нам уже пора уходить. Вечер получился просто замечательный. Примите мою благодарность. – Но еще даже десяти часов нет, – протестует Кимми, и я тоже не понимаю, к чему такая спешка. – Мы могли бы сыграть в карты. «Данте ждет на улице со скипетром Уас. Ты должна наконец-то вернуть его в музей». «Уже слишком поздно. Музей закрыт, верну завтра утром». «Данте проведет тебя внутрь. Давай, пошли уже, иначе мне придется играть с твоей кузиной и жутко опозориться. Ты этого хочешь?» «Ни в коем случае. Только представь, твоя репутация блистательного шахматиста будет разрушена, обманщик». «Прощайся со своей семьей, и уходим». «Музей закрыт, – еще раз подчеркиваю я. – Мы не сможем пронести скипетр. Ты что-то от меня скрываешь». Гор делает глубокий вдох, и атмосфера меняется. Я ощущаю силу, которую он весьма умело скрывает под маской веселого молодого парня. Создается впечатление, будто больше всего ему хочется вынести меня отсюда невидимым порывом ветра… и, возможно, он даже мог бы так сделать. Нельзя этого допустить. Я злобно сверкаю глазами. «Перестань». «Мы уходим. Если только ты не хочешь подвергнуть опасности своих родственников. Может, тебе они и не слишком дороги, но они тебя любят». «Ну хорошо. Я тоже их люблю». У меня по спине ползут мурашки. То, что бог прибегает к подобным средствам, не может означать ничего хорошего. – Вероятно, мы могли бы перенести карты на другой день, – гораздо вежливее обращается он к Кимми. Та восторженно кивает, и рыжие кудри взлетают вверх-вниз.