– О боже, – выдыхаю я и, не задумываясь, практически бегом преодолеваю оставшиеся несколько шагов. – Тарис! – кричит мне вслед Данте, но я его игнорирую. Вопль, который рвется у меня из горла, превращается в хрип, когда я опускаюсь на колени перед телом и переворачиваю его. И сама в тот же миг отшатываюсь, приземляясь на пятую точку и быстро отползая назад. На меня смотрят пустые окровавленные глазницы. Нет, этого просто не может быть. Пожалуйста, пожалуйста, нет! Данте садится на корточки возле трупа, отработанными движениями осматривая его. – Кто это? – с нажимом спрашивает он. – Ты с ним знакома? Я киваю. Молодой человек одет в униформу охранника, хотя я понятия не имею, что он забыл в архиве в такое время. Неужели он меня раскусил? – Это Адам. Он здесь работает, – едва шевеля языком, говорю я. – Надо убираться отсюда. Данте встает. Все его тело напряжено. На плечах, волосах и ладонях вспыхивает огонь. Дополнительный свет открывает вид на весь масштаб травм, нанесенных парню. У Адама не только отсутствуют глазные яблоки. Его туловище от шеи до пупка разодрано. Все измазано в крови. Полки и пол. Я судорожно вытираю ладони о пальто, ощущая во рту привкус желчи. Данте подает мне руку, помогая подняться, но и у него пальцы скользкие. Потом принц прижимает меня к стеллажу и прикрывает своим телом. Затаив дыхание, мы вслушиваемся во мрак. Кто бы ни совершил это убийство, кажется, он уже скрылся. – Это был Сет? Он и Гору когда-то вырвал глаза. Думаешь, он приходил сюда? – Клади скипетр в коробку, – командует джинн вместо ответа. Судорожными движениями я вытаскиваю коробку и открываю ее. Аккуратно убираю туда скипетр Уас. За эти дни выяснилось, что, несмотря на свой возраст, он очень прочный. Я в последний раз глажу его пальцами. Мне кажется неправильным, что теперь он вновь на долгие годы погрузится во тьму. С другой стороны, если бы не грабители и искатели сокровищ, он бы веками лежал в мрачной гробнице сына Рамзеса. – Мы должны кому-то сообщить. – Я указываю на мертвеца, сама удивившись тому, что у меня не дрожит голос. – Ничего подобного мы делать не будем. Разве что тебе хочется впутаться в расследование. – Но нельзя же просто бросить его вот так, – сопротивляюсь я. – Мы и не бросим. Снова присев, Данте кладет ладони на грудь юноши. Занимается пламя. Мне бы стоило отвернуться, потому что жар практически невыносим. Данте не обращает на него внимания, но я улавливаю запах паленых волос и знаю, что это мои, хотя разгоревшийся огонь меня даже не касается. Зажмуриваю глаза от яркого света, а когда снова их открываю, тела больше нет. Джинн встает и отряхивает руки. На пол сыплется прах. Молодого человека, который всего пару дней назад был полон жизни и строил планы, больше нет. Я прикусываю нижнюю губу, чтобы не заорать на Данте. Он не виноват в смерти Адама. Это сделал кто-то другой. Но конечность нашего человеческого существования еще никогда не представала передо мной с такой жестокостью, как сейчас… и это притом, что я не в первый раз имею дело со смертью. – Уходим, – командует джинн, направляясь вперед. Позади нас раздается неясный скребущий звук, как будто кто-то тащит по полу тяжелый предмет. Все мои инстинкты сосредотачиваются на этом странном шуме, и ледяной ужас, словно тяжелый кулак, врезается прямо в живот. – Беги, – приказывает Данте, но я не могу пошевелиться, да и куда бежать? Дверь заперта, без него я из архива не выберусь. Скрежет прекращается, но в темноте вспыхивают две яркие точки. Словно лазерные лучи, они нацеливаются на меня. От последовавшего затем рыка у меня идет мороз по коже, а всего мгновение спустя к нам бросается черный силуэт. Данте швыряет в него огненный шар. Это определенно не Сет. Я вижу нос, похожий на приплюснутую собачью морду. Лицо демона искажается в злобной гримасе, и когда он раскрывает пасть, сверкают четыре клыка. Светящиеся глаза, выпуклые брови, а над ними – козлиные рожки. И лишь в тот момент, когда он их раскидывает, я замечаю еще и крылья. Достаточно одного взмаха, и он приземляется буквально в пяти шагах от нас. Джинн бросает вторую огненную сферу, но поток воздуха от нашего противника попросту ее сдувает. Меня окатывает горячим зловонием, вызывая рвотный рефлекс. – Твою мать, – бормочет Данте, вопреки обычной чистоте своей речи. – Спрячься где-нибудь. Следующая воздушная волна настолько сильна, что я отшатываюсь на несколько шагов. И в попытке удержать равновесие врезаюсь в стеллаж. Край какой-то коробки впивается мне в руку. Я стараюсь удержаться, однако лишь роняю ящик с полки. Бесценные артефакты валятся на пол, а я падаю на колени. В ушах звенит от визга и шипения, когда демон атакует Данте. Вспыхивает пламя. Один раз, другой, третий. Я не настолько наивна, чтобы думать, будто способна помочь джинну. Поспешно вскочив на ноги, я просто убегаю с дико стучащим сердцем. Данте лучше справится, если я не буду мешаться у него под ногами. Надеюсь только, что тут не прячутся другие чудовища. Через пару рядов стеллажей я, запыхавшись, останавливаюсь и роюсь в сумочке в поисках мобильника. Повезло, я его не потеряла. Гор должен нам помочь. Я же не могу позвонить в полицию… или могу? Если комиссар – джинн, то он нас прикроет. Раздается новый оглушительный визг, а потом резко воцаряется тишина. Я смотрю на дисплей и вдруг слышу приближающиеся шаги. Здесь, внизу, нет сигнала. Медленно обернувшись на звук, я издаю стон облегчения, когда узнаю Данте. Без единого слова он мягко берет меня за руку и поддерживает. – Это был пазузу, – объясняет он. – Демон ветров. Судя по всему, он тут нас подкарауливал. – Один из прислужников Сета? – Предположительно. Давай уйдем отсюда и дома дождемся Азраэля. Он наверняка уже скоро вернется, – с жутким спокойствием произносит Данте. – Идти можешь? Ты ранена? Я отрицательно качаю головой. – Что ты с ним сделал? – Он получил наказание, которого заслуживал. Демонам запрещено покидать потусторонний мир. Он нарушил закон, и теперь от него остался только пепел. – Рада слышать, – бормочу я, прижимая два пальца к правому виску. В голове пульсирует боль. – Дай я, – предлагает Данте. Отводит мою кисть и уже сам прикладывает по два пальца к моим вискам. – Стой смирно, – велит он, а я краем глаза замечаю крошечные язычки пламени. От страха я вздрагиваю, однако на этот раз огонь не горячий, а холодный, и эта прохлада притупляет боль. Дыхание и пульс приходят в норму. – Легче? – спрашивает джинн, убирая руки. Я киваю, лишившись дара речи от такой способности. – Холодный огонь лечит почти все, – пожимает он плечами. – По пути позвоню комиссару, чтобы он разобрался с этим бардаком. На коробке могли остаться твои окровавленные отпечатки. Я пытаюсь сконцентрироваться на его словах, но не выходит. Всегда гордилась своим самообладанием, но сейчас оно, похоже, достигло предела. – Аз взбесится, когда узнает об этом, – бормочет Данте, заботливо приобнимая меня одной рукой. Музей мы покидаем тем же путем, каким и пришли. Ни один охранник нас не замечает. Мне нужно связаться с семьей Адама. Они должны узнать, что с ним случилось. Я знакома с ним уже несколько лет. Он не вызывал у меня особой симпатии, потому что был ленивым и поверхностным, но такого конца он не заслуживал. Такого никто не заслуживает. Когда мы садимся в машину, Гор пишет сообщение. – Все хорошо? – интересуется он, не поднимая головы. – Пока ты устраивал себе свидание, на нас напали, – сообщает ему Данте. – Надеюсь, ты нашел женщину, которая перехватит тебя сегодня ночью. – Я передумал, – сухо отвечает он. – Вас на самом деле нельзя оставлять одних. Что стряслось? С тобой все хорошо, принцесса? – Лишь сейчас он замечает кровь на моем пальто. – Тебя ранили? Я качаю головой, предоставляя Данте право поведать ему и Эноле, которая уже завела машину и нажала на газ, что произошло в архиве. – Тогда до конца вечера я лучше останусь дома, – решает Гор, после того как джинн завершает рассказ. Взгляд у бога такой мрачный, какого я еще никогда у него не видела. Дотянувшись до ремня безопасности, он пристегивает меня. – Мы не допустим, чтобы с тобой что-то случилось, принцесса. Сет не победит. Когда мы приезжаем, в доме темно, следовательно, Азраэль еще не вернулся. Вроде не должна волноваться за ангела, но постепенно меня охватывает какое-то неприятное предчувствие. Сердитый Гор взбегает вверх по лестнице, чтобы избавиться от костюма и, наверное, взять оружие. Его придется запереть, чтобы он не бросился в одиночку сражаться с Сетом. – Подожди тут, – просит Данте. – Сначала мы проверим, безопасно ли в доме. Энола шумно втягивает воздух в легкие: – Здесь никого нет. На такое даже Сет не осмелился бы. – Я бы не был так в этом уверен. – Мне нужно привести себя в порядок. – Энола показывает мне, где ванная, а я сую ей в руки свое пальто: – Сожги его. Она воздерживается от комментариев, молча оставляя меня одну. Мое отражение в зеркале выглядит кошмарно. Я соскребаю с рук кровь Адама. На платье остались только мелкие пятнышки на подоле. Пригладив волосы мокрыми пальцами, я стираю потекшую тушь. И только после этого снова становлюсь более-менее похожей на человека. Если не принимать во внимание выражение шока в глазах. Это уже третья демоническая атака на меня всего за несколько дней, но на этот раз есть невинная жертва, которую я видела собственными глазами и трогала собственными руками. Тех девушек изувечили так же? Сняв каблуки, я покидаю ванную. На кухне слышится какой-то шум и тихие голоса Данте и Энолы. Они ссорятся. Я решаю идти в гостиную, как вдруг кто-то звонит в дверь. Мимо меня проносится Энола, а Данте задвигает меня себе за спину. Оба двигаются так быстро, что я их даже не замечаю. Энола распахивает дверь и замирает. – Ты не посмеешь! – шипит она. – Энола, – приветствует ее теплый мягкий голос, – может, лучше пригласишь меня войти, прежде чем совершать убийство на глазах у любопытных соседей? Так будет разумней. Она ничего не отвечает, однако делает шаг в сторону, и Сет проходит в коридор. Он с интересом разглядывает интерьер, а затем его внимательный взгляд останавливается на мне. – Что тебе здесь надо? – рявкает на него Гор, бегом спускаясь вниз по ступеням. Он босиком, в спортивных штанах, натягивает через голову футболку. Кажется, этот бог переодевается с рекордной скоростью. Он бросается к Сету и, прежде чем кто-то успевает остановить, хватает того одной рукой за горло, прижимает к стене и сдавливает. Сет не сопротивляется. Он лишь поднимает руки и встречает разъяренный взгляд Гора так спокойно, как это только возможно, когда тебя душат. – Просто держись от нас подальше! – рычит Гор. – Даже не дыши с нами одним воздухом. – Иди в гостиную, – велит мне Данте, шагая к этим двоим. Не собираясь исполнять этот приказ, я остаюсь на месте. – Отпусти его, Гор. – Разгневанный бог отрицательно качает головой, но Данте кладет руку ему на плечо. – Немедленно. К моему удивлению, Гор слушается. – Спасибо, принц, – откашлявшись, благодарит Сет. – Что тебе здесь нужно? – цедит Данте. – Поговорить, – осторожно отвечает Сет. Я в замешательстве. Бог хаоса считается злобным, коварным, трусливым и жестоким. Сюда вписывается убийство Адама, но тогда что он делает тут? Это бессмысленно. Он ведь должен понимать: обитатели этого дома подозревают, что за убийствами и нападениями стоит он? Или это просто уловка? Гор бьет кулаком в стену, прямо рядом с головой Сета. С потолка сыплется штукатурка, но тот даже не моргает. – Мы не хотим с тобой разговаривать. Тебе нечего нам сказать, а нам – тебе. – Мне есть что сказать, – заявляет Сет, смахивая пыль с рукава темного пиджака. – Придет время, и ты меня выслушаешь. – Он слегка поворачивает голову. – Добрый вечер, леди де Вески. Надеюсь, мы вас не слишком напугали? – В его голосе сквозит искреннее сожаление. Качнув головой, я скрещиваю руки на груди и внимательно наблюдаю за ним. – Мы тебя выслушаем. В гостиной, – постановляет Данте. Сет кивает. Сейчас он выглядит немного зловеще, и, пока идет вслед за джинном, я изучаю его серьезное, но очень красивое лицо. – Азраэля нет, – информирует его Данте.