– Его младшая сестра? – ахаю я, пока Азраэль идет вверх по ступеням и тянет меня за собой. – Обсудим позже. Там все сложно. А когда, интересно, было легко? Я еле-еле поспеваю за ангелом. У выхода из гробницы мы замираем. Мне ничего не видно на расстоянии трех шагов и нечем дышать. – Святые боги. – Азраэль вталкивает меня назад в коридор и стирает с лица песок, который всего за несколько секунд облепил кожу. Кроваво-красный. – Мы справимся, – настойчиво говорит ангел, как будто старается успокоить больше себя, чем меня. – Надеюсь, Сет сдержит обещание и приведет ее в чувство. – Ты же ему не доверяешь, – напоминаю я. – Думаешь, что он до сих пор тот же подонок, что и двенадцать тысяч лет назад. – Он и есть подонок, но выбора у нас нет. Здесь оставаться нельзя. Песок липнет ко всему, даже к моим крыльям, а по воздуху путь короче, чем на машине. – Можем спуститься в самый низ, – предлагаю я. Вой бури срывает слова с моих губ, и в коридор заносит волну песка. Прежде чем он забил бы мне горло, я закрываю рот ладонью. – Сет прав, Калима никогда не приходит одна. Она приведет с собой других демонов. Остается лишь уповать, что Сет хочет оставить тебя в живых до тех пор, пока мы не найдем скипетр. – Это очень успокаивает. Ну тогда спасай меня. Покачав головой, Азраэль целует меня в кончик носа. – Ты самая храбрая женщина из всех, кого я когда-либо встречал. – И скоро эта женщина, возможно, будет мертва, если ты не поторопишься. Делать мне комплименты сможешь и позже. Я ощущаю, как его грудь трясется от смеха, когда ангел поднимает меня на руки. – Пожалуйста, попытайся дышать так редко, как только сможешь. Я прижимаюсь лицом к его футболке и чувствую, как он наконец-то отталкивается от пола. Нам ни за что не выжить. Встречный ветер слишком силен. Азраэль прижимает меня к себе так крепко, словно желает слиться воедино. Песок с яростью пистолетных пуль врезается в одежду, которая сейчас не дает абсолютно никакой защиты. Мне так больно, что хочется кричать. Мужская хватка усиливается, и я больше ощущаю, чем слышу, как взмахи его крыльев уверенно несут нас сквозь ураган. Где-то раздаются визги, подвывания и лай. Это демоны Калимы. Они ищут жертву, а я молюсь, чтобы у них не оказалось крыльев. Песок дерет открытую кожу, словно наждачная бумага. Я задерживала дыхание так долго, как могла, но когда приходится снова вдохнуть, в рот все же проникают мельчайшие частички. Закашлявшись, начинаю судорожно глотать кислород. Кажется, я задохнусь. Впиваюсь пальцами в футболку Азраэля. Он еще сильнее прижимает меня к своему телу, но в такой ситуации это бесполезно. Внезапно что-то сбивает его с траектории, а от последовавшего затем визга у меня наверняка лопнули бы барабанные перепонки, не будь уши уже забиты песком. Второй толчок так силен, что хватка ангела чуть ослабевает. На него нападают, причем явно не один демон, а он не может защищаться, потому что держит меня. И тут Азраэль замирает в воздухе. Убирает руку из-под моих колен, и на мгновение мне становится страшно, что он сейчас меня уронит. Однако вторая рука сжимает меня еще крепче. Хотя я держу веки плотно закрытыми, мгновение спустя меня ослепляет свет. Неестественно яркий, он мерцает и словно бы танцует вокруг. Визги становятся громче и отчаянней. Они слышатся со всех сторон, но вибрации ангельского света заставляют демонов держаться на расстоянии. Это похоже на барьер сверхъестественной силы. Как долго продержится Азраэль? Надеюсь, дольше, чем я. Недостаток воздуха, шум и собственный страх тисками сдавливают сердце и легкие. В спину вонзаются когти. Один из демонов пробился к нам. Я чувствую, как теряю сознание. – Брось меня, и тогда у тебя освободятся обе руки, – шепчу я. – Хочешь пожертвовать собой ради меня? Как мило с твоей стороны. Сейчас не время строить из себя героиню, – рычит упрямый ангел. Когти исчезают, а моя рубашка рвется. Визг тоже остается позади, хотя продолжает звучать у меня в голове. – Взять ее у тебя? Это Сет. Туман в голове уплотняется. – Не нужно. Спасибо, – выдавливает Азраэль. – Неси ее вниз. Я разберусь с остальным. Последовавшее затем резкое снижение меня добивает. Все кружится. Желудок превращается в камень, а кожа горит огнем. Азраэль тем временем снова разворачивается и приземляется на твердую поверхность. Он не отпускает меня, когда ставит на ноги. Земля под ними качается, как будто мы на корабле. Его сердце размеренно бьется рядом с моим. – Ты в безопасности, – шепчет ангел. – Все хорошо, но пока не открывай глаза. – Аккуратными движениями он стирает песок с моих щек и век. Я с шипением втягиваю воздух, потому что тот обжигает и словно наждачкой скребет по коже. – Тебе надо в душ. Я помогу. – Из его голоса пропал любой намек на юмор. Осталась лишь тревога. – Прости. Я должен был предвидеть такой вариант, – говорит Азраэль, расстегивая мою разорванную рубашку. Кожа горит огнем, и я дрожу, несмотря на то, что мне очень жарко. Я всегда запрещала себе думать о том, насколько ужасна была гибель моих родителей. Когда они поняли, что им не выбраться? Умирая, мама с папой цеплялись друг за друга. Они задохнулись. Я проглатываю рыдания, которые рвутся из моего горла. – Почти все. Подними руки. Я послушно делаю то, что он велит. Азраэль уже снял с меня рубашку, и сейчас настает очередь тонкой маечки под ней. Я держусь за крепкие плечи, пока он помогает мне скинуть кеды. А после них спускает с ног льняные брюки. Теперь на мне остались только трусики и бюстгальтер. Азраэль тихо откашливается, и проходит пара секунд, прежде чем он вновь выпрямляется. – Очень больно? Наконец чуть-чуть приоткрыв глаза, я смотрю на свою кожу. Она красная, как у рака, которого бросили в кипящую воду. – Я выжила, – просто отвечаю я, чувствуя, как между зубами скрипит песок. – Ничего другого я бы не допустил. – Он стягивает через голову свою футболку и бросает к куче моей одежды, а потом, одной рукой подхватывая под колени, берет меня на руки. – Держись. Все так же покорно я обвиваю руками его шею и кладу голову ему на грудь. Никогда прежде я так не боялась смерти, как в этой буре. Мое сердце, которое только что успокоилось, снова начинает биться быстрее, когда ангел прижимает меня к своей обнаженной груди. А потом слишком быстро опускает, и на мое израненное тело льется теплая вода. Я подставляю лицо под струи. Они смывают песок, даря приятную прохладу. Вообще-то я ожидала, что сейчас Азраэль оставит меня одну, но нос внезапно улавливает запах миндаля, жасмина и легкий аромат розы. – Не пугайся. Он разворачивает меня спиной к себе, всего секунду спустя начиная скользить руками по коже. Нежными движениями распределяет по моей спине ароматный пенящийся гель и бережно массирует. Я бы замурлыкала от того, насколько это приятно, хотя на самом деле должно болеть и щипать. Либо у этого ангела волшебные пальчики, либо у геля – исцеляющие свойства. Я запрокидываю голову назад, когда ангел втирает его мне в волосы. От плавных поглаживаний меня бросает в жар. И этот жар ощущается совершенно иначе, чем прежний. Намыливая мне голову, он придвигается ближе, водит руками по животу, вдоль пояса трусиков, под грудью. И везде наносит ароматный гель. С огромным трудом я подавляю стон и не поддаюсь порыву повернуться и прижаться к нему. – Я бы не позволил тебе там умереть… – с придыханием шепчет Азраэль, целуя меня в изгиб между плечом и шеей. Бросив попытки сопротивляться, я поворачиваюсь. И пусть по его лицу стекает вода, я замечаю беспокойство и тепло в его глазах. Наши губы встречаются, и вскоре во мне вибрирует его стон. Первый поцелуй – всего лишь мимолетное прикосновение. Его губы кажутся шершавыми и мягкими одновременно. Я игнорирую боль на коже и на лице. Внизу живота нарастает желание. Мне хочется чувствовать эти губы повсюду на своем теле, и больше нет причин от этого отказываться. Я хочу этого ангела, вот и все. Только что я смотрела смерти в лицо. Моя жизнь висела на волоске, а я так много не сделала и не испытала. Пункт «раз за разом целовать Азраэля» занимает верхнюю строчку списка. Взяв мое лицо в ладони, ангел слегка приподнимает мне голову. Теперь я могу только моргать, потому что на лицо льется вода. Но в данный момент это не играет никакой роли, потому что он вновь меня целует. Сейчас поцелуй уже далеко не мимолетный, а требовательный. Его язык проникает меж моих губ, и я с уверенностью могу сказать, что так меня еще никто не целовал. Парни моего возраста считают, что прекрасно разбираются в любви, но большинство из них думают только о собственном удовольствии. А это нечто совершенно иное. Сейчас важна я. Мое тело тянется к Азраэлю, как будто хочет слиться с ним. Большими пальцами он успокаивающе проводит по моим вискам, языком изучая мой рот, и у меня такое впечатление, будто я превращаюсь в живое пламя. Вдыхаю мужской запах, глажу упругую кожу, нащупываю шрамы у него на спине и накрываю их ладонями, как будто в попытке его защитить. Мне мало его ласк. Мне нужно больше, больше его. Губы Азраэля скользят по моей шее к мочке уха, а я расстегиваю лифчик и бросаю его на пол душа, до безумия желая ощутить его руки на своей груди. Если он сейчас же не дотронется до меня там, я сойду с ума. Ангел смотрит на меня, а потом кончиком пальца проводит линию между моими грудями. Соски напрягаются, хотя к ним даже не прикоснулись, и я судорожно сглатываю. – Надо тебя высушить. – Я не хочу высыхать. Я хочу тебя. – Не здесь. Лишь в этот миг до меня доходит, где мы на самом деле находимся. Он принес меня не в свои апартаменты и не в женские покои. Мы на крыше дворца, а именно на своеобразной террасе, которую мне до сих пор никто не показывал. Солнце отражается в голубой воде бассейна. Вокруг него стоят удобные шезлонги с мягкими матрасами и подушками. Каждый шезлонг оборудован столбиками, где покачивается на ветру легкая ткань, которая превращается в балдахин, если кому-то захочется уединения. Пусть отведет меня на один из этих шезлонгов и займется со мной сексом. Недолго думая, я выключаю душ и беру его за руку. – Нефертари, я говорю «нет», – останавливает он. Посмотрев на Азраэля, я сглатываю, потому что забота и тепло исчезли из его взгляда. Не уверена, что вижу в нем теперь, но это похоже на отказ. В тело возвращается боль. – Я просто хотел позаботиться о тебе, – натянуто произносит он. – Это не входило в мои планы. Нас в любой момент может кто-то увидеть. – Хорошо. Да, ясно. Извини. Нагнувшись, я поднимаю свой мокрый бюстгальтер. Неожиданно я испытываю стыд из-за того, что меня видят голой. Нервными движениями пытаюсь застегнуть лифчик. Ничего не получается, и на глазах выступают злые слезы. Я вешалась на шею ангела. Снова. Более высокий уровень неловкости уже вряд ли возможен. Азраэль осторожно кладет мягкое полотенце мне на плечи. – Нефертари… – опять начинает он, но вновь замолкает. От стыда мне хочется умереть на месте. Прекрасно знаю, что я красива, и множество мужчин с превеликим удовольствием легли бы со мной в постель. И я не настолько тупая, чтобы думать, будто он считает меня непривлекательной. Но он все равно не хочет меня. Ничего сложного, и вряд ли стоит его заставлять. Я просто слишком потрясена тем, что сейчас произошло. – Все в порядке, – уверенно говорю я, плотнее затягиваю полотенце вокруг тела. – Спасибо, что вытащил меня оттуда. Хотелось бы мне быть достаточно сильной, чтобы посмотреть ангелу в глаза, но с жалостью в них я справиться не смогу. Девушка-джинн, которая встречается мне в коридоре, проводит меня в женские покои. Она с любопытством косится на меня, но ни о чем не спрашивает. Когда я вхожу в крыло, ко мне бросается Кимми. Ее лицо залито слезами. Гор, которого тут точно быть не должно, встает. Даже Исида смотрит с беспокойством. «С тобой все хорошо?» Кимми заключает меня в объятия, и я вздрагиваю от боли. Прикосновения Азраэля ощущались совсем по-другому. «Сойдет». «Выглядишь как вареный рак». «Большое спасибо». «Где Аз?» «Высадил меня на крыше». «Тогда схожу-ка я его поищу». – Дай мне на нее взглянуть, – требует Исида, отстраняя от меня кузину. Прохладные руки ложатся мне на плечи, и боль утихает, как по волшебству. – Попрошу у Саиды мазь для тебя. Джинны – очень одаренные целители. Мне постепенно начинает казаться, что из всех бессмертных у джиннов самые полезные способности. Вслух я этого, естественно, не скажу. Я иду в свою комнату, снимаю мокрое нижнее белье, аккуратно промакиваю полотенцем тело и обнаженной ложусь в кровать. Шелковые простыни приятно холодят израненную кожу. Кимми садится рядом. В руках она держит стакан воды. – Тут немного меда. Он поможет твоему горлу. – Я выпиваю весь стакан. – Прости, что мы ничего не нашли, – продолжает кузина. – И что не подождали вас. Только сейчас я вспоминаю о том, что по-настоящему важно. И, откинувшись спиной на подушки, начинаю смеяться. Кимми наверняка думает, что у меня поехала крыша. И пусть Азраэль меня не хочет, а те чертовы демоны вновь пытались убить, но у них ничего не получилось, но мы обнаружили подсказку Соломона. – Я знаю, что нам искать дальше, – сообщаю я кузине. – Вот только сначала немножко отдохну. – Говори давай. – Очевидно, она не уйдет, пока я все не выложу. – Соломон спрятал это в сенете Нефертари. – Как бы он смог? Ее гробницу, как и усыпальницу Рамзеса, разграбили расхитители гробниц. Тут она права.