Летаю я еще так себе, поэтому вынуждена вернуться на землю и пересмотреть свой план по спасению. Я накидываюсь на одного из Падших, сражающегося с полуангелом, и в итоге оказываюсь в кучке песка в нескольких футах от них. Монстр поднимается на ноги, явно потрясенный таким поворотом. Лежа на животе, я вынимаю нож и тянусь к сопернику. Быстрым движением рассекаю его лодыжки и разрезаю ахилловы сухожилия. Гигант с воплями приземляется на землю. Издав боевой клич, я на четвереньках подползаю к его голове и целюсь ножом в глазницу. Лезвие протыкает сначала роговицу, а затем я вонзаю его и в мозг. Огромное тело Падшего остается неподвижным, из чего я делаю вывод, что можно переходить к следующей жертве. Трое чудищ все еще пытаются одолеть серебряного воина. Тот, что без одной руки, тоже убит, валяется с другой стороны от потасовки. Двое оставшихся, как раз те, что гнались за мной, стоят в сторонке и недовольно рычат, нервно переминаясь с ноги на ногу. Хорошо, значит, я была права, полагая, что они не могут присоединиться к сражению. Вскакиваю и тут же бегу на помощь Нефилиму. Долго ждать возможности вклиниться не приходится, она появляется почти сразу, и я незамедлительно бросаюсь в бой, расположившись за спиной потомка, как и учили в Академии. Тот бросает на меня быстрый взгляд через плечо. Почти все его лицо скрыто шлемом, кроме участка Т-образной формы, который проходит прямо посередине и открывает его глаза. Прежде чем он успевает отвернуться, чтобы дать отпор двум монстрам, я замечаю, что глаза у него синие. Третий ангел нападает на меня. Время идет, я сосредоточена исключительно на сохранении собственной жизни. Парень убивает еще одного Падшего, но, видимо, во время схватки он снова вышел за пределы круга, так как погибшего заменяет его сородич. Очевидно, меня тоже посвятили в бойцы, потому что, как только я нарушаю границы, подключается и последнее чудовище. Теперь их снова четверо против нас двоих. Чтобы защищаться, я беру меч у ангела, поверженного ранее. Мои мышцы дрожат от усталости и горят так, словно меня кто-то отравил. Я напугана, но вместе с тем невероятно воодушевлена. Сильно вымотана, но сосредоточена. В моем мире сейчас есть только запах крови, холодный теневой туман под ногами и звук тяжелого и протяжного лязга от удара металла о металл. Подгадав момент, с боевым кличем взмахиваю мечом, отсекаю голову твари от его плеч. Победа над противником дарит мне чувство эйфории. Оно не отпускает меня и тогда, когда ко мне подбирается новый враг. Он отбрасывает прочь свое оружие и бросается на меня, сверкая длинными черными когтями. Я выставляю меч вперед, чтобы отразить нападение, но ангел движется агрессивнее и намного быстрее предшественников. Оружие добавляло им веса и значительно снижало скорость. Ангел наконец-то добирается до меня. Из глубоких ран, оставшихся от меча, струится черная кровь, но он не обращает на это внимания. Схватив меня за бедро, он рваным движением вскрывает мои доспехи и вонзается когтями мне в мышцу. Это первое серьезное ранение, которое я получила, не считая парочки мелких царапин и порезов. Из разорванной плоти вытекает алая жидкость. Падший благоговейно вдыхает воздух, в котором витает запах свежей крови. Откидывает голову назад и взвывает. Ужас, который до этого времени совершенно не ощущался, решил наконец-то взять свое. Тело пронзает холод. Хромая, я пытаюсь сбежать из лап противника. Нефилим, стоящий за Падшим, замечает мое затруднительное положение, когда двое соперников оставляют его в покое и переключаются на меня. Запах крови потомков ангелов на них действует как на акул, так, что ли? Стоп, разве Диньк не говорил что-то о том, что моя будет для них вкуснее той, что у других? Я не хочу быть съеденной. Так себе кончина, честно говоря. Пригнувшись, молодой человек взлетает в воздух и успевает приземлиться передо мной до того, как первый монстр набрасывается на меня. Одна из ангелов настолько одурманена запахом, что «напарнику» не составляет труда проткнуть ее мечом через закаленный нагрудник. Он оставляет меч внутри жертвы и вместо этого поднимает меня на руки, одной рукой обхватив под коленями, а второй чуть ниже поясницы. – Игра окончена, – твердо заявляет он своим низким голосом, который явно не потерпит возражения. Взмахнув крыльями, он поднимает нас в воздух. От неожиданности у меня перехватывает дыхание. Он двигается значительно увереннее меня. Я никогда еще не поднималась на такую высоту. Моя кровь капает на толпу, пока мы пролетаем над многоярусными сиденьями. Отрекшиеся как остервенелые сражаются всего за каплю алой жидкости. От мысли о том, что они до смерти жаждут сожрать меня, желудок сжимается. Ногти царапают по округлому наплечнику воина. Тело напрягается. Я жду, что кто-то из Падших погонится за нами, но этого не происходит. Наоборот, мы без проблем перелетаем через более высокий ярус сооружения. Я думала, мы улетим как можно дальше от этого древнего объекта культурного наследия, но вместо этого Нефилим направляется к самому дальнему его шпилю На вершине горит пульсирующий свет, прямо как в том шаре, который мы отправляли в резиденцию Совета. Только это свечение – яркое и серебристое, а не золотистое или синее. Я активно ворочаю головой, сражаясь с ветром, раздувающим мои волосы во все стороны, чтобы осмотреть территорию как можно подробнее. Насколько я могу судить по увиденному, внизу простирается бесконечная череда заснеженных гор. Морозный воздух царапает мою обнаженную кожу, когда мы пробираемся сквозь заснеженные участки. Пушистые лавандовые снежинки превратились в острые лезвия, которые больно врезаются в лицо и руки. Я стараюсь не думать о том, что мое бедро сейчас похоже на котлету для гамбургера, и о том, что прижата к груди незнакомца. Из-за большой кровопотери сознание затуманивается. Это плохо. Наш полет замедляется, через несколько мгновений мы проскальзываем под большой аркой, расположенной на самой высокой башне, и плавно приземляемся. Потомок ангелов усаживает меня на белый, богато украшенный стул. Спинка у него низкая, так что крылья удобно свисают вниз. Разорванная мышца продолжает кровоточить. Выпрямившись, парень вскидывает руку, и с его ладони в очаг камина, стоящего недалеко от нас, соскальзывает огненный шар. Я оживаю не только из-за пламени и тепла, но и способа его появления. Я впервые встречаю кого-то, кто может контролировать огонь так же, как и я. Сердце бешено колотится. Не знаю, от волнения это или тревоги. Все происходит так быстро. Категорически нельзя терять бдительность. Я – пленница, и, хотя он тоже потомок ангелов, это вовсе не означает, что мы союзники. Схватившись за забрало своего шлема, парень срывает его и бросает на каменный пол. Затем в рекордно короткие сроки стягивает перчатки, скидывает с себя наплечники и нагрудник. При этом все это время взгляд его был прикован к моей изодранной, истекающей кровью ноге. С того момента, как он снял шлем, я не могу отвести глаз от его лица. Пресвятые. Ангелы. Обалдеть. Невероятно красивый. Кожа, словно полированный мрамор. Настолько бледная, что, кажется, отливает серебром. Темные брови на контрасте с серебристо-светлыми волосами похожи на черных воронов, кружащих над темно-сапфировыми глазами-озерами, что всего на полтона светлее черного. Но его внешность далеко не единственная причина моей потерянной где-то челюсти. И невозможности оторвать взгляд. Он не походит на типичного представителя полуангелов. Я знаю только одного точно такого же Нефилима. Я сама. В голове появляется миллион вопросов, пока я наблюдаю, как воин наклоняется и ищет что-то в каком-то ящике. Наконец блондин достает марлю, дезинфицирующее средство и бутылочку с неизвестной прозрачной жидкостью. Присев передо мной на корточки и аккуратно разложив все необходимое перед собой, парень наконец встречается со мной взглядом. – Можно? – спрашивает он, указывая на мою травмированную конечность. Его голос низкий, но очень мягкий, словно мед. Ко мне все еще не вернулся дар речи, поэтому я молча сглатываю и киваю. Когда он снимает с меня набедренник, морщинки у его глаз моментально исчезают, но выражение лица остается неизменно холодным. Откупоривает бутылку с прозрачной жидкостью. «Это вода», – бормочет Нефилим, прежде чем начать промывать рану от песка, грязи и спекшейся крови. Такое ощущение, что меня кусают огненные муравьи, но я прикусываю нижнюю губу, не позволяя себе издать ни единого писка. Он заканчивает промывку, теперь ущерб можно оценить в полном объеме. Я совершила ужасную ошибку, посмотрев вниз. Тут же начинает кружиться голова, к горлу подкатывает тошнота. Когти Падшего разодрали мне кожу и мышцу, показывая то что я и вовсе предпочла бы никогда не видеть. Будь я человеком, из-за такой травмы могла бы оказаться при смерти. Ну или долго лежала бы в больнице и проходила физиотерапию. Так как я – потомок ангела, самое ужасное в моем случае – это то, что на восстановление могут уйти целые сутки. Но это не делает то, что я вижу, менее отвратным. Мое тело содрогается, пока блондин рядом готовится дезинфицировать рану. Перед глазами все плывет, пока он не берет меня за руку, возвращая в реальность. Я моргаю и смотрю на него. Убедившись, что я точно не рухну в обморок, незнакомец возвращается к ране на моей ноге. Я шиплю, пока парень обрабатывает ее антисептиком. – Мне жаль, что так вышло. Соревнование немного вышло из-под контроля. Немного? Соревнование? – Зачем ты вышла на арену? – спрашивает, не поднимая взгляда, все еще занимаясь бедром. Поднимает подбородок вверх, давая понять, чтобы я подняла ногу и он мог обвязать ее марлей. – Помочь тебе? – то, как он назвал происходящее, наводит меня на мысль о том, что ему не нужна была моя помощь в принципе. Услышав мое признание, парень поднимает на меня взгляд. – Помочь? – чуть наклоняет голову и сводит темные брови вместе. Все еще сидя на корточках, спрашивает: – Зачем? – Ну, чтобы те Падшие не разорвали тебя на части… – очевидно, нет? – Ты думала, что… Покачав головой, он встает и идет в другую часть комнаты, собирая что-то с полки. Только теперь я могу нормально осмотреть комнату. Без сомнений, это спальня. Просто огромная. По размеру она больше походит на гостиную, нежели на чью-то комнату. Из окна видны только верхушки соседних зданий и покрытые снежными шапками горы. Я вздрагиваю, когда, повернувшись обратно, обнаруживаю, что парень снова находится рядом. Протягивает влажное полотенце. – Вот, вытрись. Я принимаю полотенце и едва слышно благодарю. Осматриваю себя. Даже не знаю, с какого места начать. Все мои крылья и доспехи забрызганы черной кровью. Все тело в песке, он даже умудрился как-то попасть под броню, натирая в самых неудобных местах. Отодвинув из-за стола деревянный стул, светловолосый незнакомец ставит его напротив и опускается на него, тяжело вздохнув. Крылья расправляются по обе стороны от спинки. Пока он садится, перья с металлическими кончиками царапают каменный пол. Закрыв глаза, проводит ладонями по лицу, а потом чуть наклоняется вперед, опустив их на колени, и смотрит на меня в упор. – Что такое? – спрашиваю я, снова обретая дар речи и, надеюсь, контроль над собой. – Что я здесь делаю? Что ты здесь делаешь? – Я здесь живу, – отвечает блондин, обводя рукой комнату, в которой мы находимся. Я откидываюсь на спинку стула, и глаза мои расширяются от удивления. Он живет среди Падших и Отрекшихся? Я даже не пытаюсь скрыть того, что ошарашена.