– Рад это слышать. Я хмурюсь. Не ожидала от него такой реакции. Отталкиваюсь от подоконника и делаю несколько шагов в его сторону. – Зачем выбирать, если не хочешь, чтобы я это надевала? – Чтобы посмотреть на твою реакцию, разумеется, – он точно играет со мной. Я просто не знаю, во что именно. Но не могу позволить себе проиграть. Для сегодняшнего ужина я выбрала простые рваные джинсы белого цвета, серебристый топ и массивные берцы. Тоже белые с золотыми шнурками. Все это дополняет укороченная кожаная куртка, которая выглядит так, будто на нее разбрызгали золотую краску. Официально заявляю, что это лучшая вещь, которую мне доводилось носить. Кажется, я влюблена. Нова была бы довольна моим успехам в поисках стиля. – Кстати, чем тебе не угодили другие цвета? – спрашиваю я, не зная, как ответить на его комментарий относительно моего выбора. – Я похожу на лист бумаги. Тот же вопрос касается и дизайна комнаты, – я провожу рукой, указывая на море белых и кремовых оттенков. – В чем проблема? Торн убирает со лба прядь светлых волос. – А что не так с белым цветом? – Сомневаюсь, что белый в принципе можно считать цветом. – Понял тебя. Распоряжусь, чтоб тебе доставили другую одежду. Есть какие-то конкретные пожелания? – Можно что-то, не так сильно указывающее на наше происхождение? – спрашиваю я, играя с красными кончиками своих волос. Он согласно кивает и указывает рукой на дверь. – Готова идти? На древнем лифте мы спускаемся на несколько этажей вниз. Шестеренки перестают скрипеть, и Нефилим отодвигает решетчатую дверь лифта. К моему удивлению, мы не на первом этаже. Выйдя из железного гроба, блондин ведет меня к межкомнатной двери, которая соединяет башню со следующим строением – бараками Падших. Порыв ветра треплет кончики волос, окончательно высушив влажные пряди. В темноте спектральной ночи вокруг нас можно заметить приятное белоснежное свечение ауры. У Торна она такая же яркая, несмотря на периодические проблески черных молний. Мы проходим мимо часового, парень коротко ему кивает. Отрекшийся следит за каждым моим движением. Губы его изгибаются в полуулыбке, и я вижу острый белый клык. Его взгляд действует на меня, словно прикосновение к чему-то скользкому и неприятному. Я сохраняю спокойствие, игнорируя внезапное желание сорваться с места и убежать. Очень сложно заставить себя повернуться спиной к враждебному существу. Как только мы ближе подходим к баракам, я замечаю, что внизу, на стыке стен, соединяющих несколько зданий, что-то лежит. Как только я окончательно понимаю, что это, в животе у меня что-то переворачивается и становится тревожно. На камнях разложена меховая шкура. Единственный присутствующий здесь фонарь мягким светом освещает тарелки с мясной нарезкой, фруктами, орехами и парой буханок хлеба. Парень приземляется на одну из сторон, засовывая одну из многочисленных подушек себе под спину, чтобы было удобнее сидеть. Он указывает на место рядом с собой: – Присаживайся и ты. – Что… – мне приходится прочистить горло, в котором неожиданно пересохло, – это такое? – заканчиваю я фразу. – Ужин, разумеется. – Он заметил мою странную реакцию и моментальное напряжение во всем теле, его лицо вытягивается в удивлении. – Что такое? Я переношу вес с одной ноги на другую. Смотрю куда угодно, кроме светловолосого Нефилима. Сначала на гору подушек на том месте, где должна сидеть я сама, потом на еду и вдаль перед собой. – Мне просто немного… неуютно. Я не думала… что мы будем ужинать наедине, – я чувствую, как краснею, пока произношу эти слова. Я встаю боком к нему. Не хочу видеть реакцию блондина на свое признание. – Вот как. Снова поднимается порыв ветра. Между нами повисает молчание. Я слышу, как что-то движется. Боковым зрением наблюдаю, как Торн встает со своего места. Оставаясь все там же, локтями опирается на каменный выступ позади себя. – Я просто хочу познакомиться поближе, вот и все. Если бы я хотел соблазнить тебя, то придумал бы что-то пооригинальнее, чем пикник при луне. Заставляю себя повернуть голову, чтобы убедиться в искренности его слов. Выглядит он крайне расстроенным, но, возможно, просто хороший актер. – Что я могу сделать, чтобы ты поверила в правдивость моих намерений? О, я могу использовать его предложение в своих целях. – Отвечай честно на любые мои вопросы. И не переводи тему. Он скрещивает руки на груди. Даже мурашками не покрылся, несмотря на то что мы находимся в горах, сейчас конец декабря, на улице минусовая температура, а одет он очень легко. – Только ты соглашаешься на те же условия. Даже если я солгу, он ведь об этом не узнает. Но, следуя этой логике, я тоже не пойму, правду он говорит или нет. Но белая ложь или частичная правда в данном случае лучше, чем ничего. Знания – это сила. И она нужна мне, если я хочу выжить и выбраться отсюда. – Согласна. – Тогда, прошу, присаживайся. Обещаю, что во время разговора буду сохранять дистанцию, – говорит вроде бы и в шутку, а вроде и всерьез. Полностью я, конечно, не успокаиваюсь, но подхожу к другой стороне коврика и сажусь на колени. К моей радости, это место совсем не продувает. Я мгновенно начинаю согреваться. Кажется, что даже фонарь между нами излучает какое-то невесомое тепло. Только когда я наконец устраиваюсь, Торн возвращается на место рядом со мной. Какое-то время мы просто молча едим и смотрим на звезды над нашими головами. Крошечные точки света на черном ночном небе. В спектральном мире они мерцают красноватым сиянием. Пока я думаю о том, какая информация мне особенно важна и как бы корректнее о ней спросить, блондин первым нарушает тишину: – Когда я был маленьким, то думал, что звезды на небе – это ангелы. И они так ярко сияют, чтобы все их видели. Каким же разочарованием было узнать, что это всего лишь газовые шары, а не создания, присматривающие за мной по ночам, – он мягко улыбается, но я улавливаю в голосе нотку грусти. – Зачем я здесь? Вопрос предельно прост, но я сомневаюсь, что ответ на него такой же. Чтобы привести меня сюда, пришлось изрядно повозиться. И я хочу знать, для чего это все. Блондин заканчивает жевать виноградину, которую успел положить в рот, и глотает ее. Прежде чем повернуть голову в моем направлении, парень тяжело вздыхает и потирает ладонью лоб. – Решила начать с самого сложного, да? Не могла просто спросить про любимый цвет? – Но я уже знаю ответ на этот вопрос. Белый. – Туше. Но вообще-то веридиан. Темный оттенок весенней зелени. Нечто среднее между зеленым и бирюзовым. – Вообще-то, я знаю, что это за цвет, – вру я и не краснею. Вообще впервые услышала это слово. Он улыбается, видимо, распознав, что я вру, и находя это очень забавным. Я откашливаюсь: – Возвращаясь к моему вопросу… Улыбка тут же стирается с его лица. – Конечно. – Он рассматривает мое лицо, но я понятия не имею, что он там ищет. – Мои люди знали о тебе почти с самого твоего появления на свет. Они потратили на твои поиски долгие годы. Но, поняв, что их усилия не привели к какому-либо результату, сдались. Как только я сам узнал о твоем существовании и о том, что в мире есть еще один потомок серафимов, тут же возобновил поиски. Мне просто немного не повезло. Я узнал о тебе как раз тогда, когда Нефилимы забрали тебя в Академию Нефилимов. – Но… как ты вообще смог узнать обо мне, да еще и раньше их? Торн берет свою чашку и наливает в нее фиолетовую жидкость. Его любовь к драматичным паузам меня просто убивает, но как только он все же продолжает, я понимаю, почему ему понадобилось время. Он подбирал слова. – Когда ты была еще младенцем, тебя пытался убить Отрекшийся. Бум. Вот оно. – Н-но почему? Руки начинают трястись. Чтобы скрыть это, я прячу их в меховой подстилке. Аппетит внезапно пропал. В животе появляется тяжесть от уже съеденного ранее. Я всегда знала, что нужно быть начеку. Даже до того, как узнала о существовании другого мира и его коварных обитателях. Но услышать о том, что тебя пытались убить, когда ты была беспомощным ребенком, шокирует. – Ты – дитя Нефилима. Считаешь, это не причина? – Для Падшего или Отрекшегося, пожалуй, да. И все равно. Только из-за этого? Черты его лица меняются. Наверняка он жалеет о том, что согласился честно отвечать на мои вопросы в самом начале нашего ужина. Парень резко выдыхает с такой силой, что волосы у него на лбу разлетаются в разные стороны. – Я не знаю наверняка и не хочу обременять тебя своими догадками, – судя по его позе, я вряд ли смогу вытрясти из него что-то еще относительно этой темы, даже если начну давить. Так что возвращаю разговор к изначальному вопросу. – Ты так и не ответил на мой вопрос. Принадлежность к одному роду и тот факт, что ты знал о моем существовании, не дает тебе права похищать меня. Знаешь, ты мог бы просто поговорить со мной, например. Для начала. Он смеется. – Как будто потомки ангелов позволили бы этому разговору произойти. Твое место здесь, рядом со мной. Отрекшиеся и Падшие к тебе намного ближе, чем любой из Нефилимов в принципе. Подумать только, всего полгода назад я была абсолютно никому не нужной девчонкой, а сейчас две враждующие расы спектрального мира утверждают, что они – моя семья. – Понятия не имею, с чего ты это решил, но независимо от причины у меня должно быть право выбора.