Еще даже не успев коснуться земли, принимаю обычный облик. Благодаря сугробу в полтора фута приземление мягкое. Спотыкаюсь, бегу к месту падения девушки. Все, что я вижу, – гору золотых перьев. «Идиот, – ругаю я сам себя. – Надо было настоять на том, чтоб дальше она полетела на мне». – Эмберли! Она не отвечает. Я опускаюсь в снег рядом с ее головой и раздвигаю крылья в разные стороны. Глаза закрыты. Крови нигде не видно, но легче от этого не становится. – Думаю, на сегодня полетов достаточно, – хрипит она. – Где болит? – Руками осторожно трогаю ее руки и ноги, проверяя, нет ли переломов. Кажется, все на своих местах, и она не дергается от моих прикосновений. Это уже хорошо. Даже очень. – Везде? Усмехаюсь. Эта девчонка меня в могилу сведет, но вообще, я даже и не против. – Вот же засранка. Может, дашь мне хотя бы пару дней прожить без переживаний о тебе? – Но это же скучно? Помогаю ей сесть, блондинка наклоняет голову вниз, но я все равно замечаю румянец на щеках. Боже. Она просто нечто. – Да уж, пожалуй, – бурчу ей в ответ, качая головой. – Похоже, переломов нет. Встать сможешь? Вместо ответа Эмберли встает на ноги, трясясь как осиновый лист. Нет уж, на своих двоих дальше она не пойдет. И на этот раз спрашивать я не собираюсь. Наклоняю голову вбок, разглядывая ее крылья. А вот это уже проблемка. – Давай попробуем выйти из фазы. Скорее всего, мы уже вне зоны действия сферы. Жду, пока блондинка вернется в мир смертных, и следую за ней. Ни за что даже на секунду не оставлю ее в одиночестве в духовном мире. И плевать, что сейчас никакой угрозы нет. После столь долгого нахождения в царстве духов мир людей кажется еще более бесцветным, чем обычно. Везде все белым-бело. Над головами – сине-серое небо. Глаза Эм закрыты, она стоит лицом к солнцу. Одета она все в тот же бело-красный наряд, в котором я увидел ее на балконе стадиона. Он весь испачкан в крови. Девушка жадно вдыхает пахнущий хвоей воздух. В груди у меня все сжимается от осознания того, как близок я был к тому, чтобы потерять ее навсегда. И себя тоже. Правда, себя я действительно потерял. Ведь в какой-то момент моим телом завладел монстр, Легион. Но она вернула меня. То короткое время, что я был Отрекшимся, я словно блуждал в непроглядной тьме. На самом деле я мало что помню. Не знаю, хорошо это или нет. – Ладно, нам пора, – седоволосая стряхивает руки и поворачивается в направлении городка. Едва она успевает сделать шаг, подхожу со спины и хватаю ее на руки. Когда ее ноги отрываются от земли, раздается пронзительный визг. – Я держу тебя, – голос хрипит, будто у меня ангина. С ценным грузом в руках пробираюсь по снегу по колено. – Я сама могу идти, отпусти, – спокойно просит. Ни грамма язвительности. – Хочу и несу. Ее руки уже обвивают мою шею, и я вижу, как она гипнотизирует то место, куда можно положить голову. Одна моя ладонь у нее под коленями, вторая чуть ниже талии, под ребрами. Держусь из последних сил, чтобы не прижать ее к груди. Ей комфортно у меня на руках. Пожалуй, даже слишком. Не проходит и минуты, как голова девушки опускается на мое плечо, а глаза закрываются. Когда ее дыхание выравнивается, тихонько усмехаюсь. Я не заслуживаю ее и прекрасно это знаю. Но теперь это уже не важно. Эта девчонка моя. Хоть пока и не осознает этого. * * * – Эмберли, – я и так слишком долго не будил ее. Хотя ни о чем не жалею. Я готов весь мир обойти, держа ее в своих объятиях и ощущая теплое дыхание на своей шее. Дважды. Но если она сейчас не проснется, придется бросить ее в сугроб. Или поддаться соблазну найти безопасное место и запереть ее там. Подальше от чужих глаз. Блондинка прижимается к ложбинке над ключицей, и я проглатываю стон. Затем она ведет кончиком носа чуть выше, к шее, и по всему моему телу моментально пробегает целый табун мурашек. Она специально? Чуть отстраняюсь, чтобы увидеть ее лицо. Глаза полуприкрыты и все еще очень сонные, подбородок опущен вниз, чтобы скрыть улыбку. Точно специально. С гигантским усилием воли ставлю ее на ноги и отхожу на несколько шагов. Чтобы снова взять себя в руки, приходится притвориться, что я осматриваю территорию справа от нее. Мы находимся в лесной части на окраине Мон-Траблана, небольшого лыжного курорта в Квебеке. Мне пришлось разбудить ее и опустить на землю, чтобы не привлекать внимания, когда будем идти вдоль улиц. Все еще глядя в противоположную сторону, отвечаю на вопрос о местоположении и текущих планах. Протягиваю девушке теплую куртку, которую стащил из деревянного домика, попавшегося на пути, пока та спала. Спасибо, Господи, что в мире есть люди, которые оставляют свою верхнюю одежду и снарягу снаружи и без присмотра. Только убедившись, что она наконец-то надела на себя пуховик, снова смотрю ей в глаза. Но даже в этой огромной, наверное, размера на три больше, чем она, куртке, привлекательность и очарование никуда не делись. Но сейчас ей нужен не я со своей любовью. Сейчас ей необходима еда, отдых и, возможно, душ. Уж я-то знаю, что она любит. – Где ты это взял? – спрашивает блондинка, совершенно не имея понятия, о чем я сейчас думаю. Наклоняю голову и приподнимаю одну бровь. На губах невольно появляется улыбка. Забавный вопрос. – Одолжил. – Ну коне-е-ечно, – застегивает молнию и обхватывает себя руками. – Надо же, ты смог стащить что-то, при этом меня не разбудив. Потрясно. – Не совсем. Ты спала как убитая. Я даже испугался, как бы твой храп не разбудил хозяев дома. – Очень смешно, – она как-то странно на меня смотрит, но щеки ее заливаются румянцем. Я готов всю жизнь заставлять ее краснеть. Хм. Интересная мысль. Пожалуй, стоит осуществить. – Нам туда? – Эмберли указывает большим пальцем через плечо, и я возвращаюсь в реальность. Пробурчав положительный ответ, прохожу чуть вперед. По улочкам Монт-Трембланта в европейском стиле мы идем рядом друг с другом. Надписи на знаках и витринах магазинов все на французском. Для этой части Канады это неудивительно. Вокруг слышны разговоры на английском, французском и нескольких других языках. Наконец мы добираемся до вращающихся дверей какого-то отеля и заходим внутрь просторного лобби. В тяжелых ботинках и с лыжами наперевес мимо нас проходят постояльцы. Идут обкатывать утренний снег. Пока мы пробираемся к стойке регистрации, я внимательно все осматриваю на предмет возможной угрозы. Немного побеседовав с консьержем по-французски, я снимаю для нас номер и прошу его прислать для нас немного одежды из местного магазинчика. Когда мы уже идем к лифту, Эмберли удивленно моргает, глядя на меня. – Ты знаешь французский? – Как и вся моя семья, – пожимаю плечами. В этом нет ничего такого. Несколько поколений Дюранов жили во Франции. Для нас это само собой разумеющееся. Ее глаза разве что на лоб не ползут, когда мы заходим в кабинку с небольшим диванчиком и носильщиком. Подозреваю, что это, наверное, самое роскошное место из всех, где ей доводилось бывать. Все время забываю, что она не привыкла к той роскоши, в которой обычно живут потомки ангелов. При продолжительности жизни в несколько сотен лет накопить состояние не составляет труда. Внутри все клокочет от злости на бросивших ее родителей. Если я когда-нибудь встречу ее отца, ему не поздоровится. И не важно, ангел он или нет. На шестом этаже механизм останавливается, и мы выходим. Веду Эм по нескончаемым коридорам, устланным коврами. Добравшись до номера, открываю и придерживаю дверь, пропуская блондинку вперед. Заходя внутрь, она направляется прямиком к мини-бару, хватая оттуда банку апельсинового сока и пару пачек с орешками. Я же направляюсь к телефону и набираю единственный номер, который знаю наизусть. Через несколько секунд нас соединяют. Быстро объясняю ситуацию Хранителю, и мне отвечают, что за нами немедленно отправят людей. Закончив разговор, я приземляюсь на сиденье рядом с Эм. За несколько минут моего разговора она выпила четыре бутылки сока и уничтожила три пакетика с закусками. – Я была голоднее, чем думала, – объясняет она, когда видит, что я изучаю кучу мусора перед ней. – Да уж вижу. – Организм восстанавливает энергозатраты. Рад, что она к нему прислушалась. Внутри все скручивает от чувства вины за то, что не покормил ее раньше. – Помощь уже в пути, но добираться сюда им около часа. – Хорошо. Раздается стук в дверь, и я иду забирать то, что просил на ресепшене. Как только Эмберли видит в моих руках стопку чистой одежды, в глазах ее загорается радость. – Попросил принести нам кое-что, на случай если захочешь переодеться. Забрав себе вещи побольше, протягиваю ей остальное. – Чистая одежда! Как я по тебе скучала! – Здесь есть ванная, – киваю на дверь за ее спиной. Вскочив, она бросает через плечо: – Через пять минут буду, – как только она заходит внутрь, воцаряется тишина. – Не пять. Десять, – исправляется она и захлопывает за собой дверь. Глава 36