Сашенька тоже решилась задать вопрос: – Анечка знала, для кого предназначается сей напиток? – Ну, если она специально ради деда расстаралась, конечно, она знала! – Просто, возможно, она бутылку вам в подарок притаранила, а вы решили ее Никифору передарить. – От меня Никифор коньяк с тортом получил. А водка – это уже Анечкина забота. – А почему сама Анечка не поехала с дедом на кладбище? Неужели ей не хотелось посетить могилку горячо любимой бабушки? – Не смогла она. Дела у нее были. И Мишеньку одного оставить нельзя было. – А вы на что? – Я на работе был. И потом, я с маленькими детьми не умею обращаться. Сказал дочери, если в чем другом помочь, то пожалуйста. А с мальцом возиться – это уж ты сама. Вот она и попросила меня к Никифору домой подъехать и скрипку покупательнице передать. Меня это устраивало, тем более что Никифор сам меня приглашал к себе. Записку даже в почтовый ящик опустил. Хотел отметить возвращение Ани. – Может, это и не к месту, но должна спросить, почему Никифор все время обвинял вас в исчезновении Ани? – Он так говорил? – Да. – Наверное, ему нужно было сделать кого-то виноватым в том, что случилось. Но я за собой вины не чувствую. Наоборот! В тот вечер накануне исчезновения дочери я к ним приехал. Анька была какая-то заторможенная, я указал на это матери и деду, они обиделись, потом стали на меня ругаться, что я лезу не в свое дело. Анька психанула, разревелась, в общем, я плюнул на эту истерику и ушел, а на следующий день Анька пропала. – И это все? – Не желал я дочери плохого. Рад был, что она нашлась. А уж Никифор на седьмом небе от счастья был. На радостях все мне простил и к себе в гости позвал. Он должен был к шести часам вернуться, но я раньше приехал. Никифора еще не было, а к половине седьмого покупательница пришла. Я скрипку ей отдал, остался Никифора ждать. – А что было потом? Кто на вас напал? Может быть, это был господин Ларионов П. П.? Чью визитку вы носите у себя в кармане? – Ларионов-то тут при чем? – А что это за человек? Он мормон? – Никакой он не мормон, – отмахнулся Сергей. – А кто? – Начальник это наш. У нас на Первое мая тусовка была в коллективе. Наш новый директор тот самый Ларионов Дмитрий Иванович решил, что в целях сплочения коллектива нужно устроить мероприятие. Решил, что будет типа костюмированной вечеринки, только каждому нужно было самостоятельно придумать себе образ. Максимально комичный, если удастся. Сам он изображал этого мормона. Пан Панович его звали. А фамилию он себе свою собственную оставил. Ходил по залу и всем свои визитки раздавал. Специально по такому случаю заморочился человек, вот это я понимаю, подход к делу. Наши бабы его обожают. – Но по голове не он вас ударил? – Понятное дело, что не он. – А кто? – Не помню. Конечно, он врал! В этом у Сашеньки не было никакого сомнения. Но как выдавишь правду из человека, голова которого так живописно обмотана бинтами? Поэтому она была даже благодарна Петру Карловичу, который заговорил совсем на другую тему: – А где сейчас находится муж Анечки? Его родители? Они почему с ребенком Анечке не помогли? – Они все в другом городе живут. – В каком? – В Пскове. – Что же они Анечку с ребенком к вам одну отпустили? И никто из ее новых родственников не пожелал сопровождать? – А зачем? Не к чужим людям ехала, к своим кровным родственничкам, к деду и отцу с матерью! Если бы не этот дурацкий случай, когда мне по голове прилетело, мы бы сегодня уже к Хеленке поехали. Анечка мечтала увидеть свою маму. Глядишь, Хеленка бы на радостях и выздоровела. Никифор на это прямо уповал. – Как получилось, что Анечка нашлась? – Память к ней вернулась, она нас с Никифором разыскала. – Как именно разыскала? – Позвонила Никифору, у него домашний номер телефона прежним оставался все эти годы. Как будто бы ждал, что когда-нибудь ему Анечка позвонит. И она позвонила. Никифор сразу мне. Я к нему. Встретились с Анечкой, ее сынка расцеловали. Никифор на седьмом небе от радости был, еще бы столько лет один куковал, а тут сразу и внучка, и правнук нарисовались. – Но вы не были так же счастливы? – Обрадовался, конечно. – Но жить Анечка с ребенком к Никифору пошли? – У меня нельзя. У меня другая женщина. Любовь у нас с ней. Она думает, что я одинокий. А тут сразу и дочка, и внук, и жена с тестем. – Погодите, какая жена? – Так с Хеленкой мы развод пока что не оформляли. Официально она мне до сих пор супружницей приходится. – Почему не развелись-то? Столько лет уже прошло? – Нужды особой в разводе не было. Сначала-то после их ухода у меня еще чувства к Хелене остались. Думал, что образумится баба, вернется. Виданное ли это дело, из-за какого-то там левака крепкий брак рушить? Если бы все бабы после мужниного загула от него уходили, у нас в стране вообще семей бы не осталось. – Это ты врешь! – неожиданно вскипел Петр Карлович. – Не все такие! И нечего других по себе судить. – Ой, простите! Я же и забыл, что ты по моей Хеленке всегда сох. Петр Карлович побагровел, обозвал Сергея подлецом и выскочил из палаты. Но Сергей ничуть не устыдился. Он подмигнул Сашеньке и произнес: – Видала, как его тряхануло? До сих пор простить мне не может, что Хеленка меня предпочла. – Петр Карлович ухаживал за вашей женой? – Ну, допустим, тогда еще мы женаты не были. Но ухлестывал. – Но он намного старше Хелены! – Она ему в дочери годилась. Точно! – Так как же?.. – Чувствам не прикажешь. Он любил Хелену, Хелена любила меня, а я… Я люблю всех женщин и… девушек тоже. Вот ты, скажем, к примеру, в кого-нибудь уже влюблена? Если нет, могу предложить свою кандидатуру. Конечно, пока что ты еще пигалица, но, когда подрастешь, милости просим. Сашенька с ужасом взглянула на этого типа. Сколько же ему лет? Сорок, пятьдесят? И не стесняется такое предлагать! А сам женат! И еще дома его какая-то женщина ждет. И обуреваемая возмущением, Сашенька выскочила еще быстрей Петра Карловича. Своего учителя музыки она обнаружила на улице, где он жадно вдыхал свежий воздух. Увидев Сашу, он пробормотал: – И почему женщины любят негодяев? Почему чистым чувствам они предпочитают эту мерзость? – Я не такая, – быстро отказалась Саша, и на этом все вопросы к ней были исчерпаны. Вдвоем они вернулись назад к Никифору, которого нашли на прежнем месте, но пребывающем в страшной растерянности и даже испуге. – Я ничего не понимаю, – жалобно произнес перепуганный старик. – Анечка до сих пор не появлялась. В больнице у Сергея, говорите, ее даже не было. Где же она? Я посмотрел в их комнате, и у меня такое впечатление, что дома сегодня они с Мишенькой вообще не ночевали. Петр Карлович подтвердил, что вчера допоздна дежурил в квартире в ожидании возвращения Никифора, но ни Анечки, ни ее ребенка не видел. – У вас есть какие-нибудь координаты Анечки? Имя ее мужа знаете? Адрес их в Пскове? Увы, на все вопросы Никифор отрицательно покачивал головой. – Хотя бы номер ее мобильного? – Нет! Понимаю, как нелепо это выглядит. Но когда Анечка вернулась, я не мог думать обо всех этих вещах. Я не мог наглядеться на свою девочку. Мечтал, как мы поедем к Хелене… О! Я понял! Анечка сейчас у нее! – Поехала без вас?