– Я всегда пью по чуть-чуть, когда прихожу к Марте на могилку. Она этого не любила. Поэтому я пью по крохотному глоточку, чтобы не опьянеть, но и не мерзнуть и как можно дольше пробыть там у нее. – И Сергей мог знать об этой вашей привычке? – Вряд ли. Он никогда со мной на кладбище не ездил. – Он рассчитывал, что вы осушите бутылку в один присест. Или выпьете сразу целый стакан. И тогда вас бы уже никто не спас. И глубоким сном, и тяжелой головой дело бы не ограничилось. – Считаете, Сергей хотел меня отравить? – А тебе самому такая мысль в голову не закрадывалась? Никифор отвернулся. Плечи его поникли. И Сашеньке стало жаль этого смешного и такого одинокого человека. И ей еще сильней захотелось помочь ему разобраться в этой ситуации. Насчет того, что к ним в дом ночью могли проникнуть и проникли злоумышленники, Саша даже не сомневалась. Наверняка проходимец Яго снова умудрился открыть замок на входной двери. Попугай уже не впервые практиковался в подобном. Открыв дверь, попугай отправился на ночную вылазку, наверное, и Аладдина еще с собой прихватил. Ну, а открытой дверью воспользовался тот, кто так стремился добраться до скрипки Ярового. И добрался! Спасибо Яго, и зачем только папа в свое время притащил его к ним?! – Не переживайте вы так, – воскликнула Сашенька. – Мы знаем, кто стоит за этой аферой со скрипкой. И найдем ее! Никифор взглянул на Сашу с благодарностью. – Благодарю тебя, милое дитя. Сразу видно, что у тебя доброе сердце. Но разве за скрипку я переживаю? Страдаю я из-за моей Анечки. Ведь Сергей – ее отец, а хорошо ли, иметь отца вора? – Мы еще не знаем всей правды. Возможно, Сергея также использовали втемную. Возможно, он сам не понимал до конца, что происходит. – Думаешь, его обманули? – Чтобы разобраться в этой истории, я должна поговорить с вашей внучкой. Как можно это сделать? – Анечка должна скоро вернуться. До больницы всего несколько минут пешком. Она давно должна была уже прийти назад. Я даже волнуюсь. Уж не случилось ли с Сергеем самое худшее? – Но вам же по телефону сказали, что он пришел в сознание. – С травмами головы шутить не приходится. Человеку вроде бы совсем хорошо, все у него в полном порядке, а потом он внезапно раз! И умирает. Так скончался мой собственный дедушка. Утром ударился головой о дверной косяк, а следующей ночью заснул и уже не проснулся. – Эти факты могли быть и не связаны между собой. Но Никифор считал, что удар по голове не может привести ни к чему хорошему. – Вот и Хелена в детстве ударилась лбом об лед, упав на катке, а спустя годы оказалась в сумасшедшем доме. Переспорить Никифора оказалось невозможно, и Сашенька предложила: – Раз больница так близко, давайте сходим туда все вместе. Но Никифор заявил, что так они могут разминуться с Анечкой. Решили так, он останется ждать внучку с правнуком дома, а Саша с Петром Карловичем проведают Сергея и узнают от него последние новости. Больница располагалась на огромной зеленой территории, больше похожей на старинный, порядком заросший парк. Миновав ворота, сыщики оказались на красивой площади, с которой вдаль уходили шеренги корпусов, двух, трех или четырех этажей. Все они были выкрашены в кирпично-красный цвет с декоративными белыми элементами и терялись среди облака первой весенней зелени. Из-за этого больница выглядела нарядно и как-то даже празднично. Казалось, что в этих веселеньких домиках люди обязательно быстро и в полном составе идут на поправку. Тут же на территории находилось учебное заведение, а у студентов появлялась уникальная возможность, практически не вставая с парты, оттачивать полученные во время учебы навыки на пациентах. Одним из таких подопытных и стал Сергей – зять Никифора, с которым Саша имела вчера короткое, но плодотворное знакомство. Никого похожего на Анечку рядом с постелью пострадавшего не наблюдалось. А визиту Петра Карловича он совсем не обрадовался. Сморщился и попытался сделать вид, что вовсе его не замечает, для чего отвернулся к стене. И даже известие о том, что это Петр Карлович вчера вызвал врачей, которые в итоге и спасли Сергею жизнь, не сделало того сговорчивей. – Кто на меня напал, я не видел. И сюда меня везти было не нужно. У меня сотрясение мозга, единственное лечение – это покой. Так в кровати валяться я и дома у себя спокойно мог. – Но нашли мы тебя вовсе не у тебя дома. Как ты оказался в квартире Никифора? – Не твое дело! – Считай, что мне это поручил Никифор у тебя выяснить. – С какой это радости? – А с такой, что я веду следствие по факту кражи его скрипки. Ты скрипку вчера девочке отдавал? – Отдавал. Вот ей. – А зачем дал? – Она попросила, я и отдал. Глаза Сергея при этом предательски забегали из стороны в сторону. – Разве ты не знал, сколько эта скрипка стоит? – Ну, сколько она там может стоить? Сергей пытался говорить пренебрежительно, но у него ничего не вышло. А физиономия у него выразила испуг. Неужели, дорогая была скрипка? А Петр Карлович еще на него и прикрикнул: – Не притворяйся! Ты был членом семьи Никифора. Ты прекрасно знал, кто там зарабатывает, сколько зарабатывает и чем зарабатывает. И про стоимость инструмента, с которым Никифор выступал на сцене, ты также был прекрасно осведомлен. Говори правду, или прямо сегодня Никифор идет в полицию и пишет на тебя заяву. Сергей нахмурился: – Не в чем мне каяться. Аня велела мне эту скрипку отдать. Сказала, что придет девочка, спросит скрипку, я должен ее отдать. Она мне эту скрипку уже приготовила. У дверей стояла скрипка. – А ключи? Как ты в квартиру попал? – Ключи мне Никифор оставил. Как знак примирения между нами. Что до Аньки, то она мне еще днем позвонила, сказала, что нужно скрипку отдать. Я только к шести должен был освободиться. Она сказала, что тогда в половине седьмого девочка приедет. Она и пришла. Какие ко мне вопросы? – И зачем же Ане понадобилось избавляться от скрипки своего деда? – Нет, это ее собственная была скрипка. Аня в свое время брала уроки, и на том инструменте дочка и играла. Никифор где-то эту скрипку для внучки раздобыл. Проявил внимание. Впрочем, особого таланта у Ани не обнаружилось. И старик все время ворчал, что инструмент оказался способней своего исполнителя. А после исчезновения Ани эта скрипка у него целых пять лет в шкафу пылилась. Аня стала уборкой заниматься в своей комнате и скрипку нашла. Играть на ней она не собиралась, вот и продала какой-то девчонке через «Авито». Та должна была за ней приехать, Аня уходила, и меня попросила, чтобы я эту скрипку отдал. – Так… Очень интересно. И ты хочешь, чтобы я поверил, что спустя пять лет к тебе вернулась бы твоя дочь? – Аня – моя дочь. И она вернулась. – Ну, допустим, Никифора вам удалось обмануть. У него в голове вата. Но я прекрасно знаю, эта мошенница, которая втерлась в доверие к моему другу, она никакая не Аня. – Это Аня, – угрюмо и однообразно пробубнил Сергей. – Она вернулась. Это моя дочь. – Ладно, предположим. И где же она? – Не знаю. Не видел ее сегодня. – Нет? А Никифор сказал, что она пошла сюда в больницу, чтобы тебя проведать. Сергей выглядел изумленным. – Не видел ее. Она сюда не приходила. И странное дело, голос его прозвучал вроде как даже искренне. – А по голове тебя кто вчера ударил? Тоже Аня? – Зачем ей кого-то по голове бить? Да и не было ее рядом. – Сегодня нет, вчера тоже не было. Неуловимая какая-то Аня получается. – Уж какая есть. Детей не выбирают. Добиться от Сергея какой-то внятной информации не получалось. Сидеть возле него просто так было пустой тратой времени. Но уже в дверях Петр Карлович о чем-то вспомнил и вернулся назад: – А водку, которую ты Никифору для его поездки на кладбище дал, где покупал? – Понравилась? – Старик от выпивки был в полной отключке. Говорит, в жизни такой отравы не пробовал. И хотя Петр Карлович не сказал ничего приятного, но Сергей почему-то заулыбался. – Отличное пойло! Сам такую пью! Недешевая штука, между прочим. Но для родного деда Анечке ничего не жалко. – Так эту водку Аня покупала? – Она или я, какая разница? Ну да, она ее принесла, а я уж старику передал.