– Ты видишь, что тут происходит? Какая-то мошенница присвоила себе имя Анечки. Пять лет внуку! Никифор совсем выжил из ума! Если ребенку пять лет, то получается, Анечка была уже глубоко беременной, когда исчезла из дома! – Может, так оно и было? – Не верю я в такие возвращения. Уверен, это Сергей – зять Никифора затеял какую-то аферу. Старик-то одинокий, сумасшедшая дочка не в счет. А накоплений у Никифора имеется на много миллионов. Плюс квартира. Инструменты! – Так по нему и не скажешь. Живет очень скромно, питается жидким чаем с голым хлебом. – Не обращай внимания на такие странности! Гениальному человеку многое простительно. А Никифор до сих пор очень востребован. Это не я! Он за каждый концерт получает сотни тысяч. А таких концертов он дает в год не один, не два и даже не десять. И при этом не тратит почти ничего! – Вы говорили, он отдает заработки на благотворительность. – Верно, но основную сумму он складывает на счет, чтобы затем после его смерти был учрежден фонд его имени. Представляешь, сколько денег скопилось на его счетах? – Так он богат? – Невероятно! А завещания, насколько я знаю, нет. Все на словах! – Тогда это многое объясняет. – Ты это понимаешь! – обрадовался Петр Карлович. – А Никифор нет! Но ты мне поможешь! – Как? И чем? – Поможешь вывести на чистую воду эту артистку, которая притворяется его внучкой. А за это… я научу тебя играть не скрипке. И даже денег за уроки не возьму! Сашенька уже хотела согласиться на заманчивое предложение, тем более что у нее самой руки чесались покопаться в этом запутанном деле, но передумала. – Вы же говорили, что я бездарна! – Я такое говорил? – Давеча, когда мы с вами ехали в такси. – Я говорил, что тебе поздно думать о большой сцене. Но прилично играть на скрипке ты вполне в состоянии. Скрипка – это такой же инструмент, как и всякий другой. Научишься! Тем более когда у тебя будет такой учитель, как я! Можно подумать, раньше ей преподавал кто-то другой. И Саша прекрасно понимала, что сейчас Петр Карлович лукавит. Не выйдет из нее музыканта, сколько ни старайся. Но Саша уже чувствовала, что дело ей предлагают стоящее, и нужно соглашаться. Вот только прежде чем она кивнула и они ударили по рукам, в квартире раздался громкий возглас. И в нем было столько отчаяния и ужаса, что сразу стало ясно, это не к добру. – Что там у него еще случилось? – встрепенулся Петр Карлович. – Глупый старик! Кипятком он обварился, что ли? – Вряд ли. Это в прихожей. Они поспешили на звук. Возле входной двери они застали Никифора, пребывавшего в полнейшей растерянности. Взгляд у него был опустошенный и страдающий. Он повернулся к ним, на вытянутых руках лежал открытый скрипичный футляр. – Где?.. И голос музыканта надломился. Он был просто не в состоянии продолжать. И где-то Сашенька его понимала. Она и сама временно утратила дар речи. Один Петр Карлович не потерял умения связно излагать свои мысли. И потому воскликнул: – А где же твоя скрипка, Ники?! Увы, футляр от инструмента был пуст. В нем не было ни скрипки, ни смычка, ни даже того красивого бархатистого покрывала, которым можно было любоваться еще вчера вечером. Глава 4 Какое-то время они все трое молча смотрели на бархатное нутро футляра. А потом Петр Карлович произнес: – Скрипки нет! Это был совершенно очевидный факт. Но Петр Карлович счел нужным добавить: – Она пропала! – Но куда она делась? – Что ты скажешь, Александра? То, что к ней обратились в столь официальной манере, уже говорило о многом. Но что могла ответить ему Сашенька? Девочка и сама пребывала в полнейшем замешательстве. – Вчера вечером скрипка была у меня в полном порядке. – Это точно? – Абсолютно! Я помню, как показывала ее родителям. Папа внимательно рассмотрел ее, а мама даже попробовала поиграть на ней. Никифор хлопнул ресницами, а Петр Карлович воздел руки к небу. – Поиграть! О, боги! Дальше что было? Куда вы дели скрипку? – Мы никуда ее не девали. Положили в футляр и оставили до утра в коридоре. А утром я привезла ее сюда. – Ее украл таксист! – воскликнул Никифор. – Ерунда! – возразил Петр Карлович. – Всю дорогу скрипка ехала на коленях у Саши. Это кто-то уже у тебя дома ее стащил. – Кроме нас троих, тут никого не было. – Мы оставили скрипку возле входной двери. А ты ее лишь прикрыл. Кто угодно мог открыть дверь, войти, украсть скрипку и незаметно выйти. – Это невозможно. – Не спорьте, – сказала Сашенька. – Это ни к чему не приведет. Скрипку украли, с этим нужно что-то делать и делать быстро, пока вор… И тут Сашенька осеклась, потому что вспомнила, каким подозрительно легким показался ей футляр со скрипкой, когда она взяла его сегодня в руки. Но она не придала этому значения. А надо было придать. Раз в футляре ничего не было, значит, скрипка пропала еще раньше. Еще до того, как Сашенька вышла сегодня из своей квартиры. – Сейчас я позвоню родителям. Но звонки папе с мамой не дали никакого результата. Родители категорически отрицали свою причастность к исчезновению скрипки. – Да я после того как узнал, сколько она может стоить, даже прикоснуться к ней лишний раз боялся, – сказал папа. А мама пошла еще дальше и сразу ударилась в панику: – Что? Скрипка все-таки пропала? И теперь тебя обвиняют в ее краже? Поздравляю! Я тебя предупреждала! В какой отдел полиции везти теплые вещи и продукты для тебя? – Меня еще никто и ни в чем не обвиняет! Но оказалось, что уже обвиняют. Когда Сашенька пришла к музыкантам, то они заявили, что проанализировали ситуацию и пришли к выводу, что скрипка могла пропасть только из дома ученицы. – Я с вами согласна. Но я ее не брала. И также я считаю, что украсть ее мог лишь тот, кому она и предназначалась. – Что это значит? – Ваш зять видел меня в первый раз в жизни, точно так же, как и я его. Но он прямо с ходу вручил мне футляр с этой скрипкой. Прямо ни секунды не помедлил. Я прихожу к дверям, звоню, он открывает. Мне нужна скрипка. Пожалуйста, вот она. Обслужил меня быстрее, чем продавец в магазине. – Допустим. И какой из этого вывод? – Скрипка была уже приготовлена для передачи. Разумеется, она предназначалась не для меня. Ко мне она попала по воле случая. Я появилась случайно там, где должен был оказаться другой человек. Тот, кому ваш зять собирался отдать вашу скрипку! – Я не понимаю, – пробормотал Никифор. – Как он мог? Нет, я не про морально-этический аспект. Но как он мог? Ведь я бы вернулся, обнаружил исчезновение скрипки, начал расследование! – Видимо, они рассчитывали, что вы уже не вернетесь. – Как это? А куда бы я делся? – Вы сами сказали, что вам стало плохо, едва вы отпили из подаренной вашим зятем бутылки. А ведь вы сделали лишь совсем маленький глоточек.