– А если мы тебе скажем, что она этого не делала? Что у нее, скорее всего, и мысли такой не было. Скорее всего, с Аней случилось несчастье, потому что еще тогда пять лет назад найти ни ее, ни ребенка полиции так и не удалось. Гоша удивился. – В смысле? Как не удалось найти Аню? Вы же мне от ее имени звоните? И так как друзья молчали, он ощутимо занервничал: – Разве нет? Разве не она вас ко мне послала? Как иначе вы тогда могли меня найти? И как могли узнать, что я – отец ребенка? – То есть все эти пять лет ты не имел никакой связи с Аней и даже не знаешь, что она так и не вернулась домой? – Мы же с ней поссорились! – напомнил Гоша. – Она от меня ушла. Не стала звонить. Ребенка спрятала. Я тоже не хотел навязываться. Тоже обиделся. К тому же родители позвали меня к себе. Мне у них понравилось, большой дом, при доме бассейн, тут очень здорово. Настоящий современный город этот Наукоград! – И ты там у себя в этом вашем Наукограде совсем забыл про свою Аню? – Не забыл, но… Она же первая начала! Не захотела меня дождаться. Ушла куда-то, спрятала младенца, одна захотела его растить, мне не давать. А это нечестно! Мы с ней вдвоем планировали, как будем его воспитывать. А она решила себе одной его забрать. Ну, и плевать! У меня тут тоже интересных дел полно! Похоже, этот дурачок искренне считал, что Аня утаила от него родившееся у нее сокровище, исключительно из желания отомстить за его проступок. В голосе Гоши звучала такая неприкрытая обида, которая даже за столько лет не стала глуше. И он полагал, что растить ребенка в одиночку несовершеннолетней матери – это невесть какое классное развлечение. Нет, что-то в голове у Гоши было не на месте. – Можешь мне поверить, останься Анечка жива, она бы уж позволила тебе заботиться о вашем малыше. – Да? Вы так считаете? Что же… Аня и впрямь исчезла? – Она пропала. И никто до сих пор не знает, куда она делась. Но получается, что ты последний, кто видел ее живой. – Вы на что намекаете? – Просто спрашиваю, куда она могла пойти, чтобы спокойно побыть до родов? – К матери и деду она точно бы не сунулась. Она их осуждения очень боялась. К отцу своему тоже бы не пошла, его она ненавидела за обиду, нанесенную матери. – Кто же у нее оставался еще? – Знаете, был один старикашка, близкий друг ее деда. Вот к нему Аня вполне могла обратиться за помощью. Она мне про него рассказывала. Этот дедок был ей очень дорог. – И как его имя? Ты знаешь? Помнишь? Гоша знал и прекрасно помнил имя человека, которому единственному на всем свете доверяла Анечка. И почему-то Саша совсем не удивилась, когда из уст этого непутевого папаши прозвучало имя ее учителя по скрипке Петра Карловича. Глава 10 Встречу и откровенный разговор с Петром Карловичем было решено оставить на другой день. Сегодня было уже слишком поздно. Саше нужно было возвращаться домой. Да и Юра намекал, что такое общение с ценным свидетелем лучше провести на свежую голову. – Если Петр Карлович знал правду про Анечку, знал, куда она исчезла, но не сказал об этом родным девочки, то это может очень многое значить. – Уверена, Петр Карлович тоже будет на похоронах, которые затеял Никифор. Там я с ними и поговорю. Хотя не думаю, что Петру Карловичу что-то известно. Ведь если бы он что-то знал, то давно бы уже рассказал Никифору и Хелене. Это же его друзья. – Возможно, дела у Анечки оказались настолько плохи, что он просто не отважился сообщить правду своим друзьям. Поставь себя на его место. Он узнает, что Анечка мертва. У тебя язык бы повернулся сказать правду ее родителям? Сашенька попыталась поставить себя в такую ситуацию и поняла, что Юра совершенно прав. Не отважилась бы она на такой разговор. Но все равно, смотреть, как год за годом мучается друг, как сходит с ума Хелена, это еще хуже! – Ну что? Представила? – Считаешь, настоящая Анечка умерла? – Статистика вещь упрямая. А по статистике, чем дольше человек отсутствует, тем меньше шансов найти его живым. Сашенька и сама это понимала. Поэтому домой возвращалась в печальном настроении. В своей задумчивости она даже не заметила, что дома никого нет. Ни родителей, ни Аладдина, ни даже Яго. И лишь когда в дверной скважине заскрипел ключ, сыщица спохватилась, что находится в квартире одна. – А вот и мы! Родители были довольные прогулкой, посвежевшие и веселые. – Ты только посмотри, что притащил Диня! Но при этом папа прятал от дочери свою находку у себя за спиной и продолжал рассказывать. – Идем мы, значит, играем с ним, я ему кидаю палку, он мне ее приносит. Мама радуется, народ рукоплещет. И тут я палочку в очередной раз кидаю, Диня за ней убегает и тишина. Минута, две, три, нет собаки. Я уж его и зову, и свищу, и ору, нет, не слышит, не возвращается. И лишь когда я пригрозил оставить его без ужина, вижу, бежит. А во рту вместо палочки вот это! И папа жестом опытного фокусника вытащил из-за спины то, что так долго там прятал. – Смычок! – воскликнула Сашенька. – Это же смычок от скрипки! Папа, где ты его взял? – Диня принес. Я же тебе рассказал. – Удивительно. А где он его нашел? – Где-то в кустах. – Под нашим окном? – Да, эти кусты видны из нашей кухни. А что это значит? Сашенька пожала плечами. Если бы только она это знала! Попытка опознать смычок ни к чему не привела. Сашенька решительно не могла сказать, тот ли это смычок, который прилагался к пропавшей скрипке Ярового, или какой-то совсем другой, куда менее ценный, смычок. Их с папой слабого владения темой не хватило, чтобы оценить стоимость смычка. Но зато у папы появилась другая интересная мысль: – Если смычок не от той скрипки, что у нас украли, тогда чей он? В нашем доме кроме тебя на скрипке занимается только еще один пацаненок. Сашенька тоже его неоднократно видела. Но тому мальчику было от силы лет десять. И взрослую скрипку ему вряд ли удалось освоить. – У меня пропал смычок четыре дробь четыре, то есть целый, а у него инструмент максимум три дробь четыре или даже половинка. – Но это не значит, что родители не могли купить ему скрипку на вырост. Сходи спроси, вдруг это они потеряли. – Под нашим окном? Сашенька долго разглядывала смычок, пытаясь понять, тот это или чей-то еще. Но потом поддалась настойчивым уговорам отца, и они пошли в первую парадную, где им указали квартиру будущего виртуоза исполнителя. – Нет, что вы! – воскликнули его родители. – У нас пока что четвертушка. И на вырост мы ничего покупать не будем. Родители юного скрипача почему-то решили, что Саша с папой пытаются втюхать им свой старый смычок, с этой целью и явились, и соседи так энергично отказывались от якобы навязываемой им сделки, что стало ясно, никакого отношения к найденному Диней смычку эти люди не имеют и к тому же иметь не желают. – Покажу его завтра Петру Карловичу. Вдруг он его опознает. О том, что она снова собирается пропустить школу, Сашенька не стала никому сообщать. В конце концов, она совершеннолетняя. Вот тут некоторые борзые четырнадцатилетки беременеют и даже рожать от одноклассников собираются, так на их фоне какой-то там прогул вообще не засчитывается. Правда, одновременно Саша вспомнила, чем для четырнадцатилетних такие проделки заканчиваются, и ей стало как-то неуютно. Она ожидала, что вечером ей позвонит Милорадов, чтобы узнать, как у нее дела, но тот не позвонил. Может, оно и к лучшему, утешала себя Саша, потому что в противном случае крупной головомойки ей было бы не избежать. И все равно она была вынуждена признать, что была бы рада любому общению с Милорадовым, пусть даже он орал бы на нее благим матом и обзывал всякими нехорошими словами, вроде «изводящая» и «нервотрепательница». Но он не звонил, ничего не говорил, и от этого на душе у Сашеньки становилось совсем грустно, несмотря на активно проводимое ею расследование и кипящие вокруг него страсти. На другой день на кладбище, где должна была состояться церемония похорон, Сашенька приехала вместе с Юрой, который заявил, что, во‐первых, одну он Сашеньку на подобное мероприятие не отпустит. А во‐вторых, что у него на кладбище есть еще важное дело. – Что за дело? – спросила Саша, которую грызло любопытство. – Объясню потом. Пока что могу сказать, что Елену Шепелеву точно убили, в этом у следствия нет никаких сомнений. Ей был нанесен сильный удар по голове, бил человек высокого роста и крепкого телосложения. Предположительно, мужчина. – Предположительно? – Могла и женщина, но если только очень здоровущая. – Такая, как Эва? – Ну… да. Такая. От этой мысли Сашеньке стало снова сильно не по себе, и она порадовалась, что Юра поехал с ней. Впрочем, тот избрал весьма странный способ, чтобы охранять девушку. На церемонию Сашенька отправилась одна, Юра сказал, что должен находиться хоть и поблизости, но так, чтобы при этом его присутствие никому не бросалось бы в глаза. То есть он должен был видеть всех, а вот его не должен был видеть никто. – И зачем это?