— Может быть, их назад забрать? Как товарищей по несчастью? — горестно вздыхает, а в глазах чертята пляшут. — Не узнают нас. — ещё один показательный горестный вздох. — Не не не! Ещё и в одиннадцатом классе, испортить свою причёску я тебе не позволю, а бант стащить, тем более! — заявляю категорично! — Хотя, вперёд! Тебе же со мной на сцене выступать! — Да, не вариант. Если я и сегодня вернусь домой с двумя бантами в руках, мама меня к психологу запишет. Боюсь в моём возрасте, диагноз будет неутешительным. — Так сильно на тебя в детстве сердилась, а сейчас даже смешно! Красочно представила Максима с моими бантами у психолога! — То есть, всё это время, ты действительно меня не помнила? — А была должна? — сталкиваюсь с его взглядом. — Прости. Это, наверное, потому, что когда вернулась в школу и очухалась от проблем, ты уже вытянулся и стал совершенно другим. В начальной школе ты мне до подбородка не доставал. — А теперь, наоборот. — улыбается. — А теперь, наоборот. — соглашаюсь. Моя макушка в аккурат дотягивается до его плеча. Ни сантиметра выше. Даже стыдно становится, что я не признала в Максиме того мелкого надоедливого мальчишку из младшей школы. — Может быть, даже хорошо, что ты разделяешь меня прежнего и настоящего. — Наверное… Мелким ты ещё тем хулиганом был. Не только меня доставал, но ещё и с мальчишками постоянно дрался. — Да не доставал я тебя! — а вот сейчас, кажется, Максим на самом деле обиделся или смутился, — не разберу. — Тебе виднее. — неправильно как-то получается. Сейчас же Максим хороший. — Просто подружиться пытался, — поясняет, — ведь когда подходил просто так, ты отвечала парой слов и возвращалась к своим делам. Обидно знаешь ли, когда ты для кого-то пустое место. — совсем надулся, а мне от шока захотелось сесть, прямо здесь, — на асфальте! Я ожидала услышать подобные слова от кого угодно, только не от Максима! Не от того, кого обожает вся школа! Он уж точно, никогда от недостатка внимания не страдал! — Если я тебя тогда обидела, то извини. — Сам виноват… — протягивает мне руку и улыбается, так беззаботно, будто и не было только что откровений про детство. — Так: мир, дружба, любовь? — Ага. — смущаясь, жму руку в ответ. Крепко так, с душой! Не выпуская моей руки, Максим тянет меня за собой. — А теперь бежим, а то действительно опоздаем! — Банты слетят! — пугаюсь. — Причёска растреплется! — Тогда придётся немного опоздать. — замедляет шаг, но руку всё равно не выпускает. Так надёжно, спокойно, приятно и нежно идти вот так, рядом с ним. Надо бы руку выдернуть, но я не решаюсь. А то подумает, что плохо к нему отношусь. Да и не хочу. Всё равно, вон, народ косится, завидев меня рядом со всеобщим любимчиком. Держись не держись, а слухов так и так не избежать. Последние сутки я только и делаю, что рушу установленные для себя правила и запреты. Сейчас, рядом с Максимом я чувствую его поддержку, поэтому даже веду себя посмелей и даже смотрю в ответ на прохожих. Это так для меня ново! И даже ощущения другие! Обычно я стараюсь быть как можно более незаметной, чтобы не цеплялись. Ведь не словом, так делом обидят. Поэтому я и не смотрела не других, сторонилась, когда чувствовала, что кто-то меня обгоняет на тротуаре. Казалось, что если я ни на кого не смотрю и никого не вижу, то и меня замечать не будут. Знаю, если подумать логически, то это глупо. Это как маленький ребёнок, который прячется за ладошками, но это глубоко внутри меня. Может быть, кто-нибудь назовёт это защитной реакцией, а для меня это всего лишь хроническая безнадёга. Не только дети, но и пара сварливых тёток с моей улицы прочухали, что заступаться за меня никто не собирается, и не упускали случая самоутвердиться за моё счёт по полной. Глава 7 Приходим мы, когда всё уже началось. Это даже хорошо, потому что наше появление никто не замечает. От Максима, наверное, не скрылась, насколько я сжалась, ожидая, что вот, сейчас, нас увидят вместе! — Наши классы стоят друг напротив друга. Иди вставай к своим. — чуть-чуть подталкивает в спину, задавая направление. Послушно и даже слишком торопливо, не оглядываясь, ухожу. Останавливаюсь, дойдя до нужного места не стремясь пробраться в толпу к своему классу, а встаю позади зевак. Звучат поздравления, кто-то чего-то говорит, а я по-прежнему не замеченная одноклассниками, как никогда красивая и ухоженная, стою позади всех и очень волнуюсь. Но меня волнует, не то, что Нинка с подругами могут оглянуться и застать меня в любой момент. Уверена, перед линейкой меня искали, чтобы проучить, но, скорее всего, пришли к выводу, что я застремалась прийти. Однако, вопреки ожиданиям, обозлённые на меня одноклассницы, не то, что волнует меня в данный момент. Меня волнует, когда же настанет очередь Максима выступать. А он действительно меня позвать собирался? Даже думать не хочу, что это очередной розыгрыш надо мной. Нет, Максим не такой, ведь правда?! А тогда какой? В школе он один, а вот дома, был совершенно другим. Нет-нет! И тётя Женя такая добрая… она-то не стала бы в детских розыгрышах участвовать. Нет… и Максим бы не стал, наверное. Осторожно трогаю свои банты и улыбаюсь. Нет. Не такой. Он даже чужие вещи хранил, не выбрасывал, к тому же нашёл мужество извиниться и отдать. Хотя извинений не прозвучало, но мне с лихвой хватило нашей прогулки до школы, и того, что он общался со мной как с равной, смотрел без презрения и искренне мне улыбался! Конечно, позовёт! Не может не позвать! А как он это сделает?! При всех со сцены, или мне надо будет самой перед выступлением его найти? Пугаюсь, растеряно озираясь. Как же быть! Мы ж ничего не обговорили! Нет, сама я точно ни в какую не пойду. Уверена, он к своим в центр толпы забурился. Или пойду? Петь вместе с Максимом ни с чем не сравнимое удовольствие. У него такой замечательный бархатный голос, с невероятным свойством: когда он сливается с моим, у меня возникает такое чувство, что за спиной вырастают крылья, рушатся все границы и нет ничего вокруг, кроме него, меня и этого звука! Это невероятное ощущение хочется испытывать снова и снова! Из-за него, забыв кто я есть, решаюсь даже на сцену выйти. Всё что угодно, лишь бы вновь ощутить это чувство! Пусть хоть ещё разочек, — последний. Глупо и безрассудно в моём положении, но, это то немногое в жизни, чего я действительно по-настоящему хочу. И не просто хочу, у меня есть возможность это сделать! Как бы ни было страшно, если Максим меня позовёт, я поднимусь на сцену! Буду трястись, терпеть эти взгляды, насмешки, вытерплю последствия, — но пойду! За своими сбивчивыми переживаниями я даже не заметила, как объявили Максима. С моего места почти не видно сцены, лишь затылки одноклассников и банты одноклассниц. А впереди, на крыльце, макушки ведущих. Мало того что большинство из стоящих впереди выше меня, так ещё и на высоких каблуках. Однако на голос Максима я реагирую мгновенно. Его встретили громкими аплодисментами и свистом, как какую-то звезду. Жаль отсюда не видно, как он смотрится на сцене. Девчонки как с цепи сорвались, со своим визгом, умудряясь заглушить голос Максима, усиленный микрофоном. «Какой няшный!», «Максик такой няшка», «Ура! Наконец наш Няшечка выступает!», «Заверните в подарочную, забираю с собой!» — а вот последняя реплика донеслась от тридцатилетней тётки, стоящей впереди меня, и вызывала у меня внутреннюю волну возмущения! Неожиданно и резко голоса смолкли. Видимо, Максим подал какой-то знак. Я давно за ним замечала, как он ловко толпой управляет. Да он от кого угодно, чего угодно добьётся! Вот хоть меня, к примеру, взять. — Сегодня у меня для вас сюрприз! — бархатистый голос вызывает череду восхищённых женских вздохов. — Впервые я спою дуэтом. Разрешите пригласить на сцену самую скромную девушку нашей школы, с невероятным, просто необычайно красивым голосом! Это он так про меня?! Точно, розыгрыш. В напряжении прислушиваюсь, но он замолкает, даже не называв имени. Все заинтригованы. Вокруг гул встревоженных в ожидании голосов. Не знаю, как он увидел меня через толпу, но, спустившись со сцены, пошёл чётко в верном направлении. Невероятно! человек идёт а перед ним расступаются и без того плотно стоящие люди! Под удивлённые возгласы берёт меня за руку и ведёт на сцену.