— Как ты различил меня в толпе? — спрашиваю тихо, но даже на фоне гудящей толпы, он меня слышит. — Поверь, эти банты я везде узнаю. — улыбается и ведёт дальше вверх по ступенькам, и, мы уже на школьном крыльце, которое традиционно заменяет сцену. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Уже звучит музыка песни «Пора золотая» В толпу посмотреть даже не решаюсь и без того ощущая всеобщее недоброе удивление, особенно со стороны девчонок. Стараюсь отрешиться от всего и не слушать доносящиеся до меня подколы. Потом. Всё это будет потом. Я к этому готова и приняла. Я знала, что за такую выходку мне не поздоровится, просто не смогла отказать Максиму и как бы эгоистично это не звучало, не смогла отказать себе урвать ещё один счастливый момент рядом с ним. Как там говорится? И пусть весь мир подождёт? А потом будь что будет. Он уедет на учёбу, и я, скорее всего, увижу Максима только через несколько лет, где-нибудь случайно, — уже совсем взрослым, и, возможно, уже чьим-то папой. А сейчас, мой момент! На миг зажмурилась. Открываю глаза и смотрю прямо на Максима. Хочу запомнить. Он спокоен, уверен и мне это тоже передаётся. Я робко улыбаюсь ему в ответ, а его улыбка от этого становится ещё ярче! Максим не отпускает мою руку и крепко сжимает, начиная раскачивать в такт музыке. Мне от этого крайне неловко и в то же время радостно. Всё-таки это мой личный момент и на удивление, здесь, на сцене, толпа волнует меня меньше всего! Максим подаёт мне знак вступать, моргнув чуть дольше чем обычно и мы одновременно вступаем: Мы в детстве мечтали, Свой возраст ругая, Скорей бы нам взрослыми стать. Мальчишка другой — эту строчке по договорённости поёт он один. И девчонка другая — отвечаю ему я. О том же мечтают опять. — поём вместе, дружно уходя на припев: Беспечное детство, Пора золотая, Таких не воротишь минут. Мальчишка другой И девчонка другая, Как мы это поздно, Поздно поймут. — вступает проигрыш. Максим, продолжает раскачивать наши руки, крепко сжав мою ладонь. Я опускаю на сцепленные руки глаза, Максим тоже. Наверное, я не должна сейчас этого чувствовать, но я счастлива! Абсолютно и безоговорочно! Поднимаю глаза, и мы встречаемся взглядом! Сердце пропускает удар! Чтобы ни было со мной дальше, этот момент определённо того стоит! Максим так трогательно улыбается мне, — не смотря на толпу людей вокруг, — только мне одной! Пусть и растрогала его не я, а сам момент и песня, — но, я счастлива! Впервые за долгие годы счастливо и открыто улыбаюсь прямо при всех! Прекрасную тайну В душе сберегая, Скрывая её от ребят, — Максим так смотрит, что кажется поёт эти строчки про себя, про нас. — Мальчишка другой. — дарит такой ласковый взгляд, что сердце вновь ёкает. — И девчонка другая — пою свою строчку, но голос выдаёт, что из меня рвутся эмоций. — За партою нашей сидят. — продолжаем вместе и смотрим друга другу в глаза. Это как гипноз, остатки волнения улетучиваются, вокруг нас будто всё размылось и исчезло. Я полностью погружаюсь в песню, сливаюсь с голосом Максима и самой музыкой. Это чувство мне уже не забыть никогда. Пусть насчёт беспечного детства и золотой поры я крайне с песней несогласна, но во время репетиции на словах: «мальчишка другой и девчонка другая», — меня прошибало на слезу и становилось до боли тоскливо, настолько, что я с трудом могла продолжать петь, а тётя Женя с меня умилялась, сама поддаваясь эмоциям. Весело было только Максиму, — он с нас угорал, не понимая с чего здесь воду разводить. Вот и сейчас, последний припев, плюс атмосфера этого дня, и по щеке предательски покатилась слезинка. Удивительно, но после выступления меня не закидали тухлыми яйцами. Спускаясь со сцены, я решилась взглянуть на толпу. Многие парни смотрели на меня совершенно иначе, без презрения или брезгливости, а даже с каким-то восхищением, зато у некоторых девочек даже лица перекосило, особенно после того, как Максим поддержал меня за локоть, а я инстинктивно ухватилась за его рукав. Ну как же! Я, — и без попытки опозориться прямо у всех на глазах! А всё из-за того, что, воодушевившись взглядами, я решилась посмотреть на свой класс и наткнулась взглядом на Нинку. Она провела большим пальцем по шее, намекая о том, что меня ждёт. Томка её жест повторила, толкнув в бок, болтающую с пацанами Наташку. Что сделала Наташка и пацаны, я уже не видела, так как оступилась и собралась в полёт. Здесь Максим меня и поймал! Может быть и хорошо, что оступилась. Продолжи я смотреть на девчонок, упала бы духом, а не только физически. Теперь бы умудриться незаметно домой слинять. — Я быстро. Подождёшь меня? — неожиданно спрашивает Максим, наклонившись ко мне, когда мы остановились чуть в стороне, под раскидистой ольхой, спускающей потяжелевшие ветки с серёжками мне до плеч. — Д-да… — хлопаю глазами. — Отлично! Выступили и харе тут зависать. Кстати, ты держалась молодцом! Зря я волновался! — Спасибо. — похвала от Максима вызывает взрыв восторга и одновременно сильное смущение. Утыкаюсь взглядом в обувь. Кстати, тётя женя предлагала свои туфли, но я всё равно настояла на своей обуви. А то и так действительно, словно собственную дочь собирала. Если подумать, то на Максима и внимания не особо обращала. Так, принеси, подай, ещё и завтрак разогрей. И одежду он всю сам погладил. Ему, наверное, обидно было? — Эй, что опять? Ты на сцене увереннее держалась, чем сейчас. Или хочешь до конца здесь побыть? — спрашивает настороженно, вглядываясь мне в лицо. Для этого ему даже присесть пришлось, чтобы снизу-вверх заглянуть. — У меня три часа ещё до репетитора есть, прогуляемся? — Угу. — как-то непривычно, что кто-то так чутко реагирует на все происходящие изменения в моём настроении. Честно говоря, даже сбежать хочется. Правда остаться хочется больше и как можно дольше! Я вообще хочу хоть раз в жизни с кем-нибудь погулять так, как это делают друзья: просто побродить по городу с шутками и весёлым смехом, зажёвывая вкусную, купленную по дороге еду и запивая её газировкой! Я это как-то так представляю. — Никуда не уходи, обещаешь? — зачем-то переспрашивает он. Да меня теперь танком не сдвинуть! — Не уйду. — обещаю, отчего-то вновь смутившись и он убегает в сторону крыльца. Глава 8 Н-да, танком не сдвинуть, а Нинка с подругами смогла. Меня ж как тростиночку на ветру болтает, а они девки высокие, мощные, кроме Томки. Та фигуристая, но кость у неё толстая. Минута и я уже в кустах за школой. Здесь раньше теплица была, а теперь от неё лишь остов и битые стёкла. Вот на эти стёкла меня и швырнули. Беспомощно оглядываюсь. Напрасно. Никто не видит. Вокруг все заросло клёном так, что нас совсем невидно. Колени больно, но я терплю не показываю. — Колготки… — ужасаюсь, поняв, что порвались. Ладно бы просто коленку порезала, так ведь через колготки же! А такие и на зашьешь. Несмотря на боль встаю, чтобы не запачкать форму. — Ой, заплачь ещё! — видно всё-таки уловили гримасу боли на моём лице. Меня окружают с трёх сторон.