На голос хозяина прибежало пять человек. Двоих из них я вчера не видела. — Кто посмел помогать ей с уборкой?! — требует ответа этот псих. — Никто. Она сама. — заявил периодически заглядывающий сегодня в дом охранник. Это же, нестройным хором подтвердили и слуги. Охранник то и дело обходит периметр и заходит в дом, проверяя всё на этажах. Мужчина он не жестокий. Он несколько раз заходил и даже пытался со мной заговорить, предлагая снять голову, пока никто не видит, но свои инструкции я помнила. Да и опасалась, что это может быть подстава со стороны Кирилла. Он же за счёт меня развлекаться решил. — Я убрала всё сама, как вы и приказали, господин. — отвечаю разъярённому хозяину дома. — Да быть не может, чтобы охотница за деньгами рукам работать умела! — он подходит и рывком сдёргивает с меня голову кролика. Я жадно глотаю воздух, а вот присутствующие смотрят на меня с ужасом. — Возможно это не моё дело, но девочка могла в такую жару угореть. — с укором говорит, довольно пожилая дама. Можете меня уволить, но вы слишком молодой и губить молодость за решёткой, за издевательства над людьми, не лучший вариант. Она ошибается. Такого никакая решётка не удержит. Против волшебных купюр даже стальные решётки не выдерживают. Обратись я в полицию, ещё бы сама и виновата осталась. — Ты действительно, уволена. — рыкнул Кирилл и женщина без слов, на ходу снимая передник, удалилась. — А кто готовить будет? — пискнула молоденькая горничная и прикрыла рот. Но на неё он, благо, внимания не обратил. Всё внимание было направлено на меня. — Почему не сняла? — смотрит на меня требовательно, яростно сверкнув глазами. — Потому что кукла должна выполнять все приказы господина. Такова её функция. Я не могла надышаться. Он резкого переизбытка кислорода или по другой причине перед глазами поплыло, а в следующее мгновение надо мной склонился врач. — Девочка истощена плюс тепловой удар. Несколько дней никаких физических нагрузок. Больше бывать на воздухе, но не на солнце. Сбалансированное питание приветствуется. Ещё бы неплохо сдать анализы, чтобы исключить другие варианты обморока. — Вы не беременны? — уточняет врач у меня, а я с ужасом мотаю головой и тут же об этом жалею. Резко подступает тошнота. — Если это повториться, я подумаю. — отвечает Кирилл недовольно. Как только дверь закрывается, Кирилл смотрит с такой яростью, что зубы скрипят, — его конечно. У меня ни на какие скрипы сил просто нет. — Идиотка! — выплёвывает в мой адрес. — Ты же только недавно из больницы вышла! Откуда знает? — Да, господин. — голос хриплый. — Решила отлежаться?! Думала нашла способ увильнуть от работы?! Раз так, я тоже увильну от обещания. — выходит из себя. — Нет. Всё не так! — пугаюсь. — Я готова работать. Если хотите, прямо сейчас… — пытаюсь встать, но голова кружится, и я обессиленно заваливаюсь на подушки. — На сегодня поставленную задачу ты выполнила. Завтра будет другая. Не надейся, и не думай, что получится отлежаться. — Не надеюсь, господин. Кукла не умеет думать. Она лишь выполняет приказы. — Бесячая кукла! Пошла в коробку! — указывает мне на дверь из спальни, где я нахожусь, но тут же осекается. — Сейчас. — пытаюсь встать. — Стой! — за плечо придавливает к подушке. Не хватало, чтобы тебя здесь стошнило. Не хочу возиться с тобой, звать людей и перетаскивать тебя в коробку. Сегодня ночуешь здесь. — А где я? — просторная спальня в светлых тонах не похожа на комнату для прислуги. — Куклы не задаёт вопросов, они лишь выполняют инструкции, помнишь? — отрезает Кирилл и выходит. Наверное, я должна его ненавидеть, но мне его жаль. Насколько же неполноценна его жизнь, что он пытается развлечь себя таким способом? Мне повезло, что наутро Кирилл куда-то уехал и вернулся лишь через день. На это время прислуге насчёт меня не было выдано никаких инструкций. Я тоже не знала, что делать, поэтому просто вернулась в свою коробку. Еду мне приносили, и я хомячила, копаясь в телефоне. Решившись, написала Антону сообщение, спросив, как дела. Он тут же ответил, что потерял меня и очень волнуется. Пришлось его успокоить и заверить, что у меня всё отлично. Очень хотела спросить: не отчислят ли меня, если я не вернусь вовремя, но удержалась. Тогда бы Антон сразу понял где я, и конец моей сделки с Кириллом. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Вернувшись Кирилл заявил, что теперь готовить для него должна я. Хотя не удивительно. Вкус еды после увольнения той доброй женщины слишком испортился. Неужели, кроме уволенного повара никто нормально готовить не умеет? Впрочем, готовить я люблю, а больше ничем особенным Кирилл меня не занимал. Правда, наказать и потрепать нервы он за эти дни успел. Сначала ему не понравилось, как смотрит на меня его охранник, тот добрый дядька. А потом его не устроил салат со свёклой, которую он, оказывается, ненавидит. Но с какого перепуга он почти всё съел, остаётся загадкой. Потом прошла ещё одна неделя. Она была полна сюрпризов и ловушек от моего мучителя. Единственным радостным событием было то, что он подвёл меня к телевизору и показал новости, где говорилось, что дядю Толю оправдали. Там же мелькнуло лицо Максима. Он в порядке! — Ты же понимаешь, что ситуация может в любой момент измениться, стоит мне захотеть? — вкрадчиво спрашивает он, когда я не в силах удержать маску куклы расплакалась и улыбалась одновременно. — Да, господин. Ничего не изменится. — поспешила заверить его. — Ты веришь в любовь, кукла? — вдруг выдал он за ужином, где, нарядив в красное длинное платье, усадил меня напротив себя. — Кукла не может во что-либо верить, господин. — До того как стала куклой, ты верила в любовь? — Да, господин. — смысла врать я не видела. — Идиотка. — Разумеется, господин. — Залесский, значит. Я внутренне напряглась. — Молчишь? — Мне нечего добавить, господин. Он встал и вышел. Наутро новый костюм. На этот раз я даже теряюсь, потому что это нечто непонятное и одевать такое стыдно. Если лежащие передо мной широкие резинки можно назвать одеждой и сложить их вместе с оранжевым париком, то это нечто похожее на одежду девушки из «Пятого элемента». Надевать такое стыдно. Приходится напомнить ради чего всё это и подбодрить себя тем, что на пляже девушки и не в таких откровенных нарядах красуются. Через некоторое время заходит Кирилл и застывает, глядя не меня. — Идеально. — подходит и проводит рукой по моей щеке. Я награждаю его пустым отрешённым взглядом. — он продолжает вести рукой дальше, спускаясь по шее. Хочется отшатнуться, но я сдерживаюсь. — Господин. В инструкции по применению данной модели физического контакта не предусмотрено. — приходится напомнить Кириллу об условиях нашего договора. — Теперь я начинаю понимать, что он в тебе нашёл. Как насчёт того, чтобы сменить любовника? Вне контракта, разумеется. Сейчас ты выглядишь такой невинной, что даже кончики пальцев обжигает. У мужчины слишком затуманен взгляд это пугает и мне… мне сейчас очень сложно продолжать изображать куклу, но сделав усилие над собой, я справляюсь. — Кукла не имеет функции любовница. Вы ознакомились с этим пунктом перед заключением договора. — А если я пошлю к чертям эту игру с договором и потоплю твоего… — в глазах мужчины сверкает ревность — Он не мой. У него своя жизнь и есть девушка. — говорю тем же отрешённым голосом, но то, что твориться внутри не передать словами. — Объясни, какая выгода тебе терпеть это всё? — кажется, он опешил. — Никакой, господин. — Ты выносишь мозг! — прижимает меня к стене и наклоняется опасно близко. — Кто он тебе? — требует ответа. — Много лет назад, когда мы были школьниками, Максим был единственным кто был ко мне добр. Я просто хочу отплатить ему тем же. — И всё?! — И всё. — отвечаю, глядя мужчине в глаза. Он наконец отстраняется. — И тебе не нужны его бабки или бабки моего брата?! Святую из себя строишь? — Я…