— Чёрт! И сними этот парик! — не даёт ответить. — Это сводит с ума! Сам дёргает с моей головы оранжевый парик, при этом выдирая прядь моих волос. Тут же заметив их в своей руке, он морщится и бросает взгляд на меня, но заметив мой равнодушный взгляд, отступает на два шага назад. — Ненормальная… и под этот костюм трусы в колокольчик нужно снимать. — бросает мне нервно и суетливыми движениями достаёт телефон. — Я учту, господин. Кому-то звонит. — Срочно принесите кукле нормальный костюм. Такой, чтобы охрану из строя не выводить! — рычит он в трубку. — Сегодня ты будешь работать на воздухе. Я недавно сюда переехал, и за домом всё довольно запущено. Очень много крапивы. Может тебя в этом костюмчике туда запустить? — задумчиво оглядывает меня и тут же сам морщится. А мне вдруг становиться действительно всё равно. Рано или поздно мне достанется от этого психа. — Как скажете, господин. — Нет, играть с испорченными игрушками неинтересно. — отметает он эту идею. — Переодевайся и за работу. Приду, чтобы ни одной травинки за домом не было. Иначе снова запру тебя в коробке, но на этот раз на сутки. — вылетает, будто я его здесь кипятком обдала. В коробке мне уже посчастливилось оказаться и всего лишь из-за того, что я неудачно попалась на глаза пришедшему гостю, а тот засмотрелся на очередной косплейный костюмчик какой-то мне неизвестной воинственной особы и проявил ко мне интерес, желая познакомиться. — Надеюсь, что это не твоя девушка Кир, потому что я только что запал! — вбил гвоздь в крышку моей коробки этот одетый в классический костюм брюнет. Вот тогда я и провела под крышкой в довольно душной коробке до конца дня. Несмотря на мягкость матраса в ней, и наличие дырок для вентиляции в крышке, тело без возможности привстать или потянуться затекает, а из-за дыхания по телу распространяется испарина. Нечто похожее я испытала в поезде, не верхней полке. Только здесь всё гораздо неприятнее. Справляться с травой мне не привыкать. Ещё до обеда я закончила, с выделенным мне клочком. Возвращаться в дом без приказа не решилась. Этот псих может из-за любой мелочи взорваться. Однако деревья нуждались в уходе, и я решила заняться ими. — Эй! Уже двенадцатый час ночи! — вздрагиваю от внезапного голоса за спиной. — Простите, господин. По вашему приказу навожу здесь порядок. Деревьям тоже нужен уход. Иначе они погибнут. — Да пофиг… Ты в дом сегодня заходила? — Нет, господин. — А воды попить? — подходит довольно близко, и я вижу его лицо в лунном свете. — Здесь есть кран для полива, господин. Выругался, а потом схватил меня за шею сзади и именно так и потащил меня за собой в дом. Не больно, но унизительно. На подходе ко входу, под светом фонарей, освещающих его, Кирилл снова выругался. Он зол. Очень зол! Наверное, я действительно не должна была трогать деревья… — Ты хоть понимаешь, что в саду течёт техническая вода, не предназначенная для питья? — ошарашивает меня причиной своей злости. — Я не знала. У нас в доме и в огороде всегда текла одна и та же вода. — И ты пила нефильтрованную? — на его лице шок. — Мне много чего приходилось делать, что может выходить за рамки привычной вам жизни, господин. — Идиотка. — Да, господин. — отвечаю вполне искренне, потому что уже перестала улавливать хоть какую-то логику в его реакциях и поступках. — Сложно было дойти до кухни?! — возмущается. — Вы не дали указаний, могу ли я заходить в дом до окончания работы, господин. Скрип зубов. «Неужели?!» — приходит догадка! Похоже, это обязательное «господин» и моё «кукольное» поведение, самого Кирилла бесит гораздо больше, чем меня. Что ж пусть тоже терпит неудобства, раз решил поиграть в куклы. Теперь, на свету, он оглядывает моё голубое, действительно по кукольному, красивое платье. Оно всё пыльное и в траве. Стоило ли наряжать куклу в новое платье, если планировал выбросить в огород? Хватает мою руку, осматривая ожоги от крапивы, расположенные в местах чуть выше, бывших белыми перчаток. Резко бросив руку, заходит внутрь. Следую за ним. Он направляется к себе наверх, а потом резко разворачивается и возвращается. — Идиотка! — звучит как оскорбление, а не привычное обращение, но я отвечаю. — Да, господин. Останавливается несколько подвиснув. — Мыться, есть и в коробку! — Да, господин. — И впредь не забывай заправляться по расписанию. Буду наказывать. — Слушаюсь, господин. Это он доброту так проявил? Или просто не хочет опять врача вызывать? Дни вновь потекли чередом нескончаемых косплейных костюмов. Оказывается, у этого психа есть фотограф, который все это время меня тайно фотографировал. А сегодня мне пришлось позировать в костюме русалки в бассейне. Но чем больше дней проходит, тем мне кажется, я всё больше бешу Кирилла, и, как не парадоксально, тем меньше он хочет меня отпускать. Глава 32 — Говори! — злится Кирилл, встряхивая меня и с силой отталкивает в стену. Из лёгких вышибает воздух, но я даже вида не подаю. Сколько раз подобное повторялась в школе? Я ни разу не показала, что мне больно. Ни разу не давала зацепки таким как он продолжить. Он ждёт эмоций. Именно они доставляют таким людям удовлетворение. Безразлично остаюсь в той же позе, что меня и бросили. Разве что, от боли всё-таки стекаю на пол, но он воспринимает это ролью игрушки. Подходит и резко ставит меня на ноги. — Что я должна сказать вам, господин. — Кто ты такая?! — Ваша кукла. — Ты, что ли золушка грёбаная?! Такое чувство, что тебя всю жизнь гнобили! — срывается он. — Так и было… — признаюсь, а он вдруг резко останавливается. — С кем ты жила до того, как поступила? — С отцом и мачехой. — Грёбаная золушка. — повторяется он и добавляет пару непереводимых на другие языки фраз, после чего смотрит в упор на меня. — И тебя гнобили в школе? — догадывается он, и я… Чёрт! Я впервые при нём краснею! — Оборванцы у детей вызывают агрессию, господин. — отвечаю максимально спокойным голосом, но и тот подводит. — Но ты, куколка, так и не сломалась. — неожиданно довольно произносит он. — Нет, господин. — Прежде чем брать себе игрушку, нужно было собрать на тебя информацию, но я думал, что игра вслепую интереснее. — Навряд ли обо мне что-то можно узнать, кроме номера школы, оценок и отношения окружающих ко мне. — образ куклы слетает. Прошлое бьёт неожиданно больно. — Иди в коробку. Бросает он и уходит прежде, чем я понимаю, что плачу.