Мамина могила была совсем близко к выходу. Маленький холмик с расстеленным на нем красно-белым знаменем Рудлогов и тяжелыми коваными рунами Красного, удерживающими ткань на месте. На старом выцветшем полотнище лежала табличка: Ирина-Иоанна, урожденная Рудлог, королева благословенной страны. И даты: 4715–4755 год от т.ж. А еще там были свежие цветы и свежеокрашенная скамеечка, на которую мы и уселись с Василиной. Мне казалось, будет страшно, тяжело, больно, но внутри было пусто и печально. Будто все это случилось не с нами, будто мы уже совсем другие. А может, боль ушла тогда, когда я рыдала на пшеничном поле, а я и не заметила?.. – Кто приносит цветы? – спросила я, чтобы хоть чем-то разбавить тишину. Слишком безмятежно было это место: между усыпальниц, нарядных в свете солнца, шуршали яркими листьями деревья и чирикали птицы, и эта звонкая, оранжево-красная вакханалия казалась почти непристойной. – Не знаю, – ответила Василина, обнимая меня за плечи. – Мои справа, там же отцовские, а эти меняются каждую неделю. Сторож говорит, так было все семь лет. Стало хорошо оттого, что кто-то, кроме нас, помнил о ней. И любил, наверное. – Я теперь все время думаю, что бы сказала мама, если бы узнала, что не Ангелину, а меня выбрала корона? – вдруг тихо сказала Вася. – Ведь я не должна была быть на троне. Это место Ани, и я постоянно чувствую себя самозванкой или жертвой глупой шутки. Мне кажется, мама была бы очень недовольна. Мне тоже так казалось, но я не стала произносить этого вслух, просто положила голову сестренке на плечо. – Может, она сейчас знает что-то, чего не знаем мы, Васюш. В любом случае случилось то, что случилось. Теперь ты просто обязана справиться. Не знаю, как ты выдерживаешь этот ритм, я бы уже впала в депрессию. И я совсем тебе не помогаю, прости. Была бы рядом Ани, от нее было бы куда больше пользы. Василина погладила меня по голове, обняла крепче. – Ангелину мы найдем, обязательно. И… это ты меня прости, Мариш. Я же вижу, как тебе трудно здесь. Если тебе нужно – уезжай, я не буду больше просить остаться. Я справлюсь. Я очень хотела услышать эти слова, я несколько дней продумывала, как подойти к Васе, чтобы не обидеть ее, но то ли обстановка сыграла свою роль, то ли вдруг напала ответственность перед семьей, и я ответила совсем не то, что собиралась: – Я подумаю, Василин. Пока я никуда не спешу. Мариан Байдек Барон Байдек, который никак не мог привыкнуть к своему статусу принца-консорта, после завтрака зашел к Тандаджи – обсудить дальнейшие действия по охране и защите своей семьи. Ему всего казалось мало, будто он чего-то не учел. Но перед тем как пройти в Зеленое крыло, Мариан заглянул к новому придворному магу, попросил связаться с его другом, бароном фон Съедентентом, и сообщить, что он хочет его видеть. Тандаджи был меланхоличен и задумчив, как всегда, но Байдеку это очень импонировало – болтунов он не выносил, как и излишне суетливых людей. А вот спокойствие и методичность тидусса внушали уверенность. – Ну что, – сказал Мариан вместо приветствия, – посмотрел схему? – Одобряю, – сообщил Тандаджи, не меняя выражения лица. – В группу и холл к пятой принцессе добавим телохранителей, и все-таки, я считаю, нужно сообщить ректору. Не хотелось бы эксцессов, маги – народ обидчивый, а нам их помощь может понадобиться. Четвертую примем сразу от группы, а там по обстоятельствам. Предлагаю тоже внедрение на курс или, возможно, романтический вариант. Шестая постоянно под присмотром. Старшую отслеживают. Основная проблема – это королева, но тут чрезмерности не бывает. Я советую поговорить с Алмазом, пусть сделает такой же амулет, какой был у матери, но без дури с избирательной телепортацией. Барон кивнул – он тоже об этом думал. – И еще третья. Знаешь, что ночами убегает в город? Детский сад. Объясни ей, что она всю охрану на уши ставит. Да, Тандаджи пиетета перед принцессами явно не испытывал. – Марина – сложный человек, – ответил Байдек, – если надавить, сделает наоборот. Но я поговорю сегодня с ее сопровождающим. И попробуй организовать маячок, сможешь? – Уже, – невозмутимо проговорил Майло. – У всех? – поинтересовался Мариан с любопытством. – Конечно. – И у меня? Уголки губ начальника разведуправления чуть дрогнули и вернулись на место. – А ты как думаешь? Байдек хмыкнул. – Ты страшный человек, Майло. – Я просто такой же параноик в деле безопасности, как и ты, – спокойно ответил Тандаджи. И они переглянулись с полным взаимопониманием. Фон Съедентент зашел к Мариану после обеда, протянул руку для рукопожатия. Они были чем-то похожи: оба крепкие, черноволосые, только Байдек более тяжеловесный и спокойный. – Вы просили заглянуть к вам, ваше высочество, – сказал маг, располагаясь в кресле. – Да, спасибо, что зашли, барон, – Мариан говорил сухо, но без холодности. – Дело очень деликатное, поэтому я обязан обсудить с вами детали. – Я весь внимание, – блакориец выжидательно посмотрел на собеседника. – Удовлетворите мое любопытство, иначе я потеряюсь в догадках. И говорите прямо, со мной деликатничать не нужно. – Это касается ее высочества Марины, – медленно произнес Байдек, наблюдая за собеседником. Тот чуть подобрался, но смотрел открыто и прямо. – Вы с ней уже некоторое время уезжаете по ночам из дворца. Также я знаю, что вы были с ней на Маль-Серене, когда мы отдыхали там. Барон фон Съедентент усмехнулся. – Вы хотите знать, какие у меня в ее отношении намерения? – А у вас есть намерения? – строго спросил Байдек. – При всем уважении, ваше высочество, это не ваше дело, – ответил маг спокойно. – Не мое, – согласился принц-консорт, – но я увидел вашу реакцию, мне достаточно. Поговорить я хотел не об этом. Дело в том, что новый статус Марины неизбежно ведет к необходимости усиления охраны. И во время ваших внезапных вылазок я не могу обеспечивать ее защиту. – Вы хотите сказать, что Марине угрожает какая-то опасность? – нахмурился блакориец. Мариан промолчал. – Я могу ее защитить, когда она со мной, ваше высочество. Не стоит беспокоиться. – И тем не менее, – Байдек написал что-то на листочке, – запишите этот номер, чтобы иметь возможность связаться со мной, если что-то случится. И я вынужден просить вас установить на нее щиты, не сообщая ей об этом. Не нужно пугать женщин. – Сделаю, конечно, – барон тряхнул головой. – Вы точно не хотите рассказать мне, в чем дело? Будет полезнее, чтобы я понимал, к чему готовиться и чего ожидать. – Нет, вам достаточно и этой информации, барон. Но если бы я знал, к чему готовиться, я бы точно сообщил вам. Прошу вас быть настороже, и, если заметите слежку или что-то необычное – сообщайте мне или Тандаджи. – Конечно, ваше высочество, – пообещал фон Съедентент. Марина Лицезрение Змея Кембритча за рулем очередной сверкающей авто и с не менее сверкающей девицей рядом помогло мне решиться и согласиться на уговоры Мартина. Тем более что он использовал последний и очень весомый аргумент. Хотя перед этим я минут пятнадцать ругалась и говорила, что я скорее с закрытыми глазами с обрыва прыгну. – Если ты не пойдешь со мной по клубам, – заявил Мартин мне, когда мы ехали обратно из торгового центра и на заднем сиденье тряслись пакеты с покупками, – забудь про моего Зверя. В конце концов, ты регулярно обнимаешь меня за талию; должен же я иметь легальную возможность подержаться за твою. Зверем он называл свой мотоцикл, и это имя урчащему и ревущему металлическому монстру очень удачно подходило. – Не прибедняйся, – фыркнула я, – за мою талию ты держался не меньше, чем за другие части тела. Март тряхнул волосами и засмеялся своим теплым смехом. – Не могу поверить, Марина. Как гнать под двести, пугая законопослушных автолюбителей, так тебе ничего не страшно. А пойти подвигаться под ритмы и биты в темноте – так в тебе просыпается принцесса-трусиха? И зря я, что ли, торчал у примерочных, пока ты себе платья выбирала? Ты бы видела глаза продавщиц: они мне были готовы уже подушку и одеяло на скамейку принести – так я зевал. – И сами рядом лечь, – проворчала я, глядя на дорогу. – У них не было шансов, – заверил меня блакориец. – Я слишком хотел спать. И боролся с желанием стащить с кассы карандаш и написать над дверьми вместо «примерочные для женщин» – «пыточные для мужчин». Я тоже засмеялась. С ним было легко. – Ты с таким лицом входила в торговый центр, будто не за платьем идешь, а за бомбой, – вдруг сказал Мартин. – Что случилось? – Кембритч со мной случился, – буркнула я. – Ты не видел, а его машина рядом на перекрестке остановилась. Я чуть газ с тормозом не перепутала от неожиданности. Ладно бы был один – так нет, с какой-то куклой, похожей на реалистичную модель резиновой женщины. Три большие «г» – губы, груди, глупость. – Ревнуешь? – маг сочувственно посмотрел на меня. «Ревнуешь», – подтвердил внутренний голос. Они вообще часто пели с Мартином в унисон. Иногда я думала, что они могли бы стать лучшими друзьями. – Злюсь, – я посигналила какому-то нехорошему человеку, решившему перестроиться без включения поворотников. – Он вообще-то официально еще жених Ангелины. И пока она где-то у ящеров, он быстро нашел замену. Мартин помолчал. – Он не похож на человека, который клюнет на глупость. Извини, Марина. – Там еще две весомые «г» прилагаются, – я свернула в переулок. – И откуда я знаю, может, она просто выглядит так, а на самом деле имеет степень по высшей математике. По твоей Виктории тоже не скажешь, что она боевой маг. Ей бы в актрисы или модели с ее-то красотой.