Боги, как же стыдно! Полина просыпалась, лежала, слабенькая, скорчившаяся, и думала. Хотелось, чтобы все это быстрее закончилось. Но только бы не умереть здесь, одной, среди этой грязи и вонючей одежды. Как расстроятся сестры и отец! Если ее найдут когда-нибудь, конечно. Была какая-то горькая справедливость в том, что она, Полина Рудлог, никогда не задумывающаяся о смысле жизни, вдруг страстно захотела жить. А может, это наказание за грехи? Хотя… ну не считала она страшным грехом украсть у богача одну из многочисленных цацек. Она же не у сирот крала и не у детей последнее отбирала. Наоборот, часть «заработанного», пусть не очень большую, отдавала в приют для бездомных. И собачек подкармливала, и котов уличных. И была у нее старенькая бабушка, жившая неподалеку от университета, которую девушка тоже «подкармливала», как могла. Полли вдруг подумала: она будто пытается доказать небу, что не такая уж плохая, и устыдилась. Снова закашлялась, глядя в потолок постройки сухими воспаленными глазами. Весомая доля заработанного уходила на оплату учебы. Да, она поступила на бесплатное. Это было здорово, потому что семья в то время жила только на помощь от Васюты и Мариана да своим хозяйством. Ангелина и отец пахали как проклятые, чтобы накормить младших, но еды всегда было в обрез. И Полина понимала, что тот мешок картошки, который она заберет из дома в общежитие, вполне возможно, станет для семьи критическим. Маришка только-только закончила учебу в колледже и искала работу, дежурила на скорой, но там платили такие крохи, что ей хватало только на проезд и обеды. И все равно она пыталась помочь, отдавала что-то отцу, что-то Полине. Сама была страшная, тощая, с впавшими от недосыпа глазами. Впрочем, Пол скоро стала выглядеть так же. В общежитии жили разные студенты, но в основном не голодающие. Они приезжали после выходных с тяжелыми сумками продуктов, легко могли позволить себе и первое, и второе, и десерт. Соседки пили при Полине чай, угощали ее сладким, а она на последние деньги покупала дешевые сушки, тоже выставляла на стол и врала, что очень уж их любит, поэтому ничего другого не покупает. У нее даже прозвище появилось – Сушка. Поняв, что долго так не продержится, Полина стала искать работу. Брали неохотно, но в конце концов она все же устроилась официанткой, работая два через два. Там можно было и покушать, и подзаработать на чаевых, но начала страдать учеба. Сил и времени на домашние задания не хватало, преподаватели косились из-за пропусков и ставили незачеты. Единственное, что она никогда не бросала, – спорт. В университете были бесплатные секции, и там, на брусьях или на скалодроме, она забывала обо всем на свете. А еще ей было легко дома. Дома она говорила, что все в порядке. Тоже врала, конечно, – врать оказалось удивительно просто. Первую же сессию Полли не сдала. Встал вопрос о переходе на платное отделение либо о возвращении в Орешник, на шею Ангелине. Семестр даже на не самом популярном факультете стоил больше ста тысяч руди. Безумные деньги для их семьи. Она не представляла, как приедет домой и скажет, что больше не учится. Особенно после того, как она красочно расписывала свои успехи и восторги преподавателей по поводу ее почти гениальности. Вот тогда и появился Учитель. Точнее, сначала к ней подошел преподаватель по самообороне, с которым у Полины были немного приятельские отношения и который был в курсе ее затруднений. Подошел и намекнул, что есть человек, который знает о ее спортивных успехах и заинтересован в том, чтобы девушка работала на него. И что если она согласится, денег ей хватит и на учебу, и на нормальную жизнь. На следующий день она была обязана съехать из общежития и забрать документы. Поэтому выбора особо не было. Пол взяла адрес и пошла наниматься на работу. На вывеске, украшавшей солидное здание, значилось, что здесь находится охранное агентство. Офис оказался богат и современен, секретарши были улыбчивыми, проходящие мимо люди – хорошо одетыми и спортивными. Полину провели мимо тренажерных залов с высокими окнами, выходившими в коридор, мимо бассейнов и тиров. И везде тренировались стажеры! Все показалось очень классным. Все так ей понравилось! И директор понравился. Сказал, что хороших охранников не хватает, а на охранниц вообще особый спрос. Что поможет с учебой авансом, а она потом отдаст из зарплаты. Что она сможет тренироваться по особым программам, в любое время суток, и не будет нуждаться в деньгах. И что сопровождение клиентов в будущем не займет больше одного-трех дней в неделю, а вот выгода от этого просто нереальная. Она «тренировалась» в агентстве полгода, пока не выяснилось, что охрана является прикрытием для другой, не совсем законной деятельности. Полина была должна много денег, и ей доступно и спокойно объяснили, какие у нее есть варианты. И предложили заключить контракт. Ее учат «мастерству», а она отрабатывает пять лет, имея достойную долю от украденного. А потом, если захочет, сможет уйти. Или остаться. Не сказать, чтобы Полли сильно страдала морально. Что ни говори, день, когда ты питаешься досыта, очень наглядно доказывает свое преимущество перед днем, когда ты ложишься спать голодной. Тем более что крали они у очень богатых людей. Таких богатых, что непонятно было, зачем им все это. Иногда казалось: унеси воры даже половину нажитого у очередного богатея, и тот не заметит. Некоторые и не замечали. Со временем задания стали сложнее, но Полли вошла во вкус, тем более что у нее появились свои секреты, которые она не светила перед Учителем. Она поверила в свою удачливость и неуязвимость. Иногда приходилось красть у тех, кого она смутно помнила по королевскому двору, и тогда Пол испытывала что-то вроде удовлетворения. Будто это была ее маленькая месть за переворот и маму. Родным Полина наврала, что нашла вечернюю работу, поэтому помогать ей больше не надо. И мечтала, что когда-нибудь «поднимет» такой заказ, что младшим никогда не придется жить так, как жила она или Марина. А уж как им объяснить внезапно свалившееся богатство, она придумает. Пол вообще много придумывала. Но теперь нужно было завязывать с конторой, потому что она дала слово Великой Матери и не могла не сдержать его. Полли понимала: вряд ли ее отпустят с миром, тем более после провала. И в те минуты, когда ее состояние позволяло думать, – думала. И мысленно готовилась к бою за свою свободу. * * * Демьян Бермонт мрачнел с каждым днем. Почти неделя прошла с момента появления Полины Рудлог в его спальне, но ни ищейки, ни полиция не смогли раздобыть хоть какую-то информацию о нынешнем местонахождении девушки. Запаха ее не было ни в городах, ни в поселениях, и никто ее не видел. Зато нашлись свежие следы, которые вели на одну из крыш. Там и был обнаружен тайник с неброской одеждой, деньгами и документами на имя Полины Богуславской. Стыдно сказать, он едва заставил себя отдать ищейкам ее вещи. То ли принцесса где-то затаилась и выжидала, то ли уже ушла через границу. Демьян решил попробовать разузнать о ней у Василины на Международном королевском совете. Но осторожно – новая королева не должна понять, что он с Полей встречался совсем недавно. Не хотелось бы, чтобы стали известны подробности. И заодно можно было решить необходимый вопрос. Василина была спокойна, упомянула о том, что Пол учится и не собирается «светиться» при дворе, и Демьян, получив хотя бы эту зацепку, приказал поискать по учебным заведениям столицы Рудлога студентку Богуславскую. И при этом действовать крайне осмотрительно, чтобы не привлечь внимание хитреца Тандаджи. Все-таки действия агентов одного государства по поиску принцессы другого были вполне в сфере интересов органов государственной безопасности. Еще через неделю пришла информация – искомая студентка учится на третьем курсе Университета землезнания и природопользования и вместе с группой полтора месяца назад уехала в Бермонт исследовать вулкан. Но не вернулась. А еще через день королева Василина-Иоанна попросила его о срочной личной встрече. На этот раз она была с мужем, который удивительным образом оказался носителем сильнейшей берманской крови. Вот с ним они бы могли найти общий язык. Но что он мог сказать Василине? – Демьян, – говорила королева, – я вынуждена просить тебя о помощи в очень деликатном и важном семейном деле. Вчера стало известно, что моя младшая сестра Полина не вернулась с гор Бермонта, где она была на практике с университетской группой. Мы ничего не знаем о ней. Прошу тебя, организуй поиски. Я обещаю, что Рудлог не останется в долгу. Он не высказал удивления, но его от него и не ждали. Поколебался какую-то долю секунды и спокойно ответил: – Василина, разумеется, я тебе помогу, и ни о каких долгах речи идти не может. Семья превыше всего, и я знаю, что ты ответила бы тем же, если бы дело касалось кого-то из моих родственников. – Спасибо. Я была в тебе уверена, Демьян. Королева Рудлога смотрела на него с благодарностью, ее муж – внимательно и оценивающе, и Бермонт продолжил: – Но мне, сама понимаешь, нужна информация. Все, что вы можете сообщить о ней. Фотографии, приметы, привычки, желательно личные вещи для ищеек. Сведения о ее группе и месте их стоянки, о маршрутах их движения. Если она все еще в Бермонте, я найду ее. Василина подняла голову, посмотрела на Байдека, и тот кивнул. – Вам все предоставят в ближайшее время, ваше величество. * * * В это время Полина, ослабевшая и непрерывно сипло кашляющая, поднялась на дрожащих ногах и снова побрела к бочке с водой. Снаружи моросил дождик, но холодные капли словно не долетали до ее пылающего тела. Она сделала несколько глотков, держась за бочку, повернулась. В глазах поплыло, и девушка свалилась на землю, заходясь в кашле. И потеряла сознание. Как узнать, чем божье провидение отличается от счастливой случайности? И есть ли вообще эта разница? Буквально двумя часами ранее владельцу поля, выгодно продавшему свой урожай, пришло в голову, что надо бы съездить к своим владениям, прибраться в домике, пожечь тряпки да заколотить его на зиму. Он взял с собой старшего сына, уселся в старенький трактор, и они долго тряслись по корчам и грязи, но, на удивление, ни разу не застряли и не утопли меж земляных выворотов. Рядом с домиком они обнаружили исхудавшую, мелко и хрипло дышащую девушку, замотанную в драную простыню. Постояли немного в изумлении, почесали в головах, натянули на нее куртку сына, прикрыли курткой отца, усадили в трактор и повезли в ближайший лазарет. В их глуши он был только один – при закрытой женской обители Великой Синей Богини. Там они и передали свою находку в мягкие и сильные руки обитательниц храмового комплекса. Знали ли эти простые и честные люди, что тем самым выполняют волю Богини? Вряд ли. Но факт остается фактом: с той поры эта семья не ведала несчастий, а уж урожай они собирали такой, что все соседи только диву давались. Глава 12 Середина октября, Иоаннесбург Светлана Никольская Духовники рассказывают, что изначально, когда мир был только создан, боги все вместе правили круглый год. И была из-за этого ужасная неразбериха: то в январе яблоня зацветет, то в августе снег выпадет. Поэтому боги решили поделить сезоны между собой. И теперь с октября на два месяца вступала на небесный трон Богиня-Вода. Природа плакала свои гимны в ее честь, но слезы постепенно иссякали, чтобы к декабрю превратиться в снег, укрывающий подножие трона Черного Жреца Смерти. Его самого на троне не было, а где он был – рассказывать священники боялись. Ночи в этот сезон были самые долгие и темные, люди погружались в тоску и уныние, и словно напоминанием о вечности светили в холодном небе замерзшие звезды. На смену Черному Жрецу приходил Белый Целитель Жизни, который помогал пережить февраль и готовил мартом землю к возрождению. Смерть и Жизнь всегда шли рядом, и в эти сезоны почему-то зачиналось больше всего детей. Апрель встречал нежным цветом зелени, и по расцветающим садам любил задумчиво бродить Желтый Ученый Разума, то охватывая весь мир своими дивными узкими очами, то часами любуясь на цветущую нежно-розовой дымкой вишню. Говорят, у йеллоувиньцев есть даже праздник цветения вишни, на котором они, подражая своему божественному покровителю, целыми семьями созерцают мимолетную красоту волшебного дерева. С июньской жарой вступал на два месяца в свои права ретивый и яростный Красный Воин-кузнец. Это были месяцы гроз и пожаров, изнуряющей жары, которую могла остудить только Богиня-Вода, живущая в этот сезон со своим грозным супругом в его великолепном дворце. Красный никогда не хотел ее отпускать вовремя, и поэтому жара часто задерживалась и на сезон кроткого и работящего Зеленого Пахаря Земли, под песни о котором люди собирали урожай, играли свадьбы и желали выцарапать-таки свою супругу из рук Красного ревнивца. Иногда он так и делал, приняв атрибуты Хозяина лесов, Великого Бера, и тогда отступал даже Воин – не из страха, а из уважения к равному. Заканчивался сентябрь, и опять плакала Богиня-Вода в своем дворце, не пуская к себе никого из своих братьев-супругов. И это никого не удивляло. Должна же женщина иметь возможность хоть иногда побыть в одиночестве и поплакать. * * * – Дочка, ты только не переживай, не надо! – мама погладила Свету по голове и налила еще чаю. – Да воспитаем мы, куда денемся, наша же кровушка, – добродушно поддержал отец, пододвигая Свете спелое яблочко. – Кушай, дочка, хорошо, витамины ешь! Для внучка не жалей! Ранним утром дождливого октябрьского четверга Света узнала, что беременна. И несмотря на то что ждала этого, и хотела, и подозревала еще тогда, когда никакие тесты не могли показать, новость все равно была ошеломляющая. То ли прыгать, то ли плакать.