– Давайте я сначала посоветуюсь с Уиллом, хорошо? Через пару минут перезвоню. – Договорились. – Эбби повесила трубку. А потом набрала номер Карвера. – Эбби… – В голосе у него звучало беспокойство. – Я слышал, что тебя сменил Уилл. – Да. Послушай, я тут помогаю одной нашей сотруднице, собирающей информацию. По-моему, сейчас меня пошлют побеседовать с кем-то, кто может иметь отношение к захвату заложников. Думаю, это займет пару часов. – Гм… Понятно. Эбби глубоко вздохнула. – Можешь поехать со мной? Не хочу появляться там одна. Глава 30 «Откуда все эти бесконечные статьи о пожарах в Австралии? Кому это выгодно? Причем сразу после повышенного интереса СМИ к беспилотникам в Колорадо – совпадение?» Эбби дважды прочла этот текст, а затем прокрутила ветку вниз, читая ответы. Многие темы на форуме Стражей начинались именно так – пара-тройка вопросов, готовый ответ не предлагается. А затем начинали сыпаться отклики – Стражи выдвигали собственные теории, ссылались на всякие публикации или другие ветки, поддерживающие их идеи. Эбби знала силу открытых вопросов. Это один из самых действенных инструментов переговорщика. Открытый вопрос подстегивает людей говорить, пытаться мыслить с разных точек зрения. Правильно сформулируйте вопрос, и люди сами начнут давать нужные вам ответы, искренне считая, что это их собственное решение проблемы. Вопросы заставляют людей чувствовать собственную причастность. Эбби бегло просмотрела ответы, чтобы получить общее представление о динамике сообщества Стражей и различных группировках, представленных на форуме. Затем вернулась к теме о личностях заложников, которую успела уже несколько раз просмотреть. Тамми была права. Этот Соня опубликовал список имен, но он не пользовался большим доверием на форуме, и некоторые другие участники выложили альтернативные списки. Было ли что-то из этого контрразведывательной работой? Федерал под прикрытием вполне мог сеять смуту. Такое ничуть не исключалось, хотя эти Стражи вроде как были способны изрядно замутить воду и самостоятельно. К настоящему времени насчитывалось уже более пятидесяти возможных имен и личных данных, в том числе как минимум трех знаменитостей и одного политика. Просто замечательно. Эбби поводила пальцем по экрану телефона, чтобы перейти к следующей теме. Тут машина дернулась, и палец ткнул мимо крошечной иконки. Она раздраженно хмыкнула. – Прости, – сказал Карвер. Он сидел за рулем, пристально глядя на дорогу. – Мы почти на месте, так что, пожалуй, сейчас по-любому самое время прерваться. Эбби выключила экран и бросила взгляд за боковое стекло машины. Ее уже подташнивало от беспокойства. Двадцать минут назад Уилл в очередной раз доложил ей обстановку – с людьми внутри школы практически не общались. Добиться от них разрешения оказать раненому учителю медицинскую помощь так и не удалось. И никаких известий о Сэм. Узнав о ситуации в школе, успела позвонить и Пенни, мать Эбби. Пришлось сказать ей, что Сэм находится там. И как Эбби ни старалась успокоить ее, но все равно слышала в голосе своей матери неподдельный ужас, что лишь усилило ее собственный страх. – Я все пытаюсь понять, как думают эти люди, – произнесла она. – Что ими движет. – Это просто кучка чокнутых кретинов, – буркнул Карвер. – Нет, тут нечто большее… И они определенно не чокнутые. Большинство людей верят в те или иные теории заговора. Выходит, мы все сумасшедшие? – Чушь собачья! Почти никто из моих знакомых не верит ни в какие теории заговора. – В самом деле? – Эбби сунула телефон в свою сумку. – Ты веришь, что Элвис жив? – Ну конечно же, нет! – А как насчет Одиннадцатого сентября[15]? Ты веришь, что к этому приложило руку американское правительство? Карвер фыркнул. – Нет. – Рада это слышать. А ты уверен, что мы знаем все, что должны знать, об убийстве Кеннеди? Несколько секунд они ехали молча. – Ладно, погоди-ка секундочку, – наконец произнес Карвер. Эбби покосилась на него, приподняв брови. – Я просто хочу сказать, что все мы знаем, как все произошло, верно? Освальд был стрелком-одиночкой. По твоим собственным словам, чокнутым. – Да, и я не утверждаю обратное. Но есть некоторые вопросы, на которые так и не были даны полные ответы. Если ты почитаешь об этом, то поймешь, что в официальной истории слишком уж много противоречий. Так что, возможно, в чем-то из того, что говорят люди, все-таки есть доля правды. – Угу. – Я просто сохраняю открытость мышления. Это не значит, что я верю в теории заговора. – Две трети американцев не верят, что мы знаем полную историю об убийстве Кеннеди, хотя нет ни малейших доказательств, указывающих на обратное. Ты в хорошей компании. Карвер закатил глаза. – Вот уж спасибо. – Нам нравится подмечать взаимосвязи и закономерности. Так уж у нас мозг устроен, и Стражи не настолько уж сильно отличаются от нас с тобой. Они не начинают с утверждений, что Майкл Джексон был убит каким-то теневым правительством. Это люди, которые видят нечто такое, что вызывает у них дискомфорт, или злость, или страх. То, что представляется им случайным и хаотичным. И тогда кто-то предлагает им идеальное решение. У всех этих ужасных вещей все-таки есть причина. Все это дело рук крошечной кучки гнусных людей, правящих миром. И вот вам несколько фактов, которые могут это подтвердить. Причем, граждане, это еще не все. Вот вам еще кое-что, что натворили эти сволочи. И вы можете помочь нам бороться с ними. Карвер съехал с автострады, поглядывая на карту навигатора на своем телефоне. – И все равно это полная дурь. Я хочу сказать, что пятиминутное исследование в интернете показало бы им, что все это чушь собачья. Эбби вздохнула. – Пятиминутное исследование в интернете может показать тебе все что угодно. Слушай, просто помни, когда мы будем говорить с этим парнем: если ты будешь обращаться с ним как с дурачком или ненормальным, он сразу замолчит. А нам нужно его сотрудничество. – Как он связан с теми людьми в школе? – Соня – это тот, кто опубликовал список имен заложников. То есть правильный список. Так что он явно общался с ними сегодня после того, как они вошли в школу. – Значит, вы узнали его ай-пи? Так вот откуда у нас его домашний адрес? – Нет. Форум расположен в сети «Тор» – в том, что люди называют «темной паутиной». Сайты там сохраняют анонимность пользователей, – сказала Эбби. – Но Тамми просмотрела все его посты. Как-то раз он обмолвился, что живет в паре часов езды от Манхэттена. А в одном из постов упоминалось, что его отца дважды арестовывали за то, что этот Соня назвал ложными обвинениями в торговле наркотиками. В другой публикации он назвал свою учительницу математики возможным агентом клики. Училку зовут Либби Хадден. В Соединенных Штатах всего две Либби Хадден, и лишь одна живет на Восточном побережье. Тамми поговорила с ней – та преподает в средней школе Монтичелло. И в районе этой школы есть только один парень, которого за последние несколько лет дважды арестовывали за наркотики. Некий Ричард Фрай. Его сын – Деннис Фрай, чья учительница математики – та самая Хадден. Он и есть наш Соня. – Молодец Тамми. Это вызвало у Эбби улыбку. – Да. От такой и на задворках интернета не скроешься. По Монтичелло они ехали в полной тишине. Это было спокойное мирное местечко – один из тех городков, где место для парковки можно найти где угодно, а о дорожных пробках даже и не слыхивали. Такой резкий контраст с хаосом, который они оставили позади, заставил сердце Эбби болезненно сжаться. Сэм съеживалась от страха в какой-то комнате, наверняка под дулом пистолета, школу окружали полицейские машины, в то время как Эбби находилась в десятках миль оттуда, проезжая по заросшим зеленью улочкам с сонными магазинчиками. Дом Фрая располагался на боковой улочке, по обе стороны которой тянулись ряды высоких деревьев, – на их листьях, усыпавших проезжую часть, играли последние лучи солнечного света. Границы между участками очерчивали покосившиеся заборы. Улица была усеяна мусором – разномастными бумажками, пластиковыми пакетами, бутылками. И когда они остановили машину перед домом Ричарда Фрая, то сразу поняли почему. Двор был просто-таки завален всяким хламом. Это был не просто запущенный дворик со старыми игрушками и парой поломанных пластиковых стульчиков. Это оказалась натуральная свалка с отдельными кучами более-менее рассортированного мусора – куча сдутых мячей громоздилась рядом с полудюжиной сломанных велосипедов, за которыми возвышались башня из подносов для пиццы и гора рваной грязной одежды. Бо́льшая часть двора была отведена под старую бытовую технику – холодильники и стиральные машины. Они выстроились почти как второй забор, загораживая вид на остальную часть двора. На ограде из металлической сетки трепыхались пластиковые пакеты, тряпки и обрывки бумаги, разнесенные ветром из порядком захламленного двора. – Не хотел бы я быть соседом этого парня, – заметил Карвер. – Да уж… Эбби вышла из машины. Сначала ее поразил запах. Эта улица должна была пахнуть мокрой землей и деревьями. Но вместо этого в воздухе стояла вонь гнили, протухшей еды, ржавчины и химикатов. Калитка была липкой на ощупь, и петли ее заскрипели, когда Эбби толкнула ее. От входной двери ее отделяла дорожка всего в несколько ярдов, но пришлось идти медленно и осторожно. Обойдя несколько коробок, полных ржавых винтов и шурупов, и аккуратно пробравшись между стопкой автомобильных шин и поблескивающей на солнце грудой стеклянных бутылок, некоторые из которых были разбиты, она постучала в дверь. Карвер остановился в паре шагов позади нее. Через несколько секунд Эбби постучала снова. Дверь слегка приоткрылась, удерживаемая дверной цепочкой. – Да? – Небритый мужчина уставился на нее сквозь щель налитыми кровью глазами. – Мистер Фрай? – Ну? Эбби показала ему свое удостоверение, держа его так, чтобы прикрыть большим пальцем эмблему полиции Нью-Йорка. – Я лейтенант Маллен, а это мой напарник, детектив Карвер. Можно войти? – Эта сучка Пола опять пожаловалась? Послушайте, все эти вещи у меня во дворе – моя собственность. У меня есть законное право хранить там свое имущество. – Речь идет не о какой-то жалобе, – сказала Эбби. – Мы хотим поговорить с вашим сыном, Деннисом. – Деннисом? – Удивление в его тоне. – А он-то что натворил? – Ничего он не натворил, – терпеливо произнесла Эбби. – Но он может знать что-то о нескольких людях, которых мы разыскиваем. – У Денниса не так много друзей.