– Мы хотим задать ему пару вопросов, а потом сразу уйдем. Пару секунд Ричард вроде обдумывал эти слова. И наконец сказал: – Хорошо, заходите. Только смотрите под ноги. Он закрыл дверь, снял с нее цепочку и широко распахнул ее. Внутри дом выглядел, если что, даже еще хуже, чем двор. У каждой из комнат была своя топография – стопки, кучи и горы хлама, некоторые из которых почти достигали потолка. Воздух тут обладал плотностью и текстурой, и Эбби едва сдерживала стремление прикрыть рот и нос. Она двинулась вслед за Ричардом, изо всех сил стараясь ничего не опрокинуть. Тот вел ее по дому, время от времени бросая что-то вроде: «Здесь осторожней» или «Не заденьте сумкой». Эбби пришлось освоить шаркающую походку боком, чтобы поспевать за ним. Сам Ричард, судя по всему, с легкостью здесь ориентировался, хорошо зная, куда можно наступить и на какие кучи хлама опереться. На полпути через гостиную он остановился, снял с одной стопки газет журнал «Нэшнл джиогрэфик» и аккуратно переложил его на другую. Затем, явно удовлетворенный таким наведением порядка, взмахом руки поманил Эбби дальше в глубины этого мусорного лабиринта. – Вот его комната, – наконец объявил Ричард, наваливаясь на дверь, чтобы открыть ее. Та сдвинулась совсем ненамного, достаточно лишь чтобы протиснуться, – очевидно, подпертая чем-то изнутри. – Деннис? – позвал он, боком пролезая в комнату. – Тут какие-то люди… Вот черт! Услышав напряженность в его голосе, Эбби протолкалась следом, чуть не поскользнувшись на стопке каких-то глянцевых буклетов на полу. Оглядев комнату, отметила пустой стул, открытое окно и промелькнувшую за ним фигуру. Деннис пытался удрать. – Карвер, он убегает! – крикнула она. Позади себя Эбби услышала звуки падения какого-то барахла, когда Карвер развернулся и ринулся обратно ко входной двери. Протиснувшись мимо Ричарда и едва не споткнувшись о кучу ветхой одежды, она добралась до окна и выпрыгнула наружу, чуть не задев разбитый глиняный горшок. Мальчишка бежал к заднему забору, петляя между кучами хлама. Углубившись в этот запутанный коварный лабиринт, Эбби стала проламываться вслед за ним. Деннис, очевидно, хорошо знал дорогу – двигался он быстро, перепрыгивая через металл, пластик и гниющее дерево. Рванувшись к нему, Эбби первым делом врезалась в штабель пластиковых ящиков. Что-то жидкое и маслянистое пролилось на нее, забрызгав очки, но она не обратила это внимания – протолкалась мимо, стиснув зубы. Потом на пути у нее встала гора туго набитых мусорных мешков, и она взобралась на нее – мешки рвались у нее под ногами, открывая старые газеты и заплесневелые книги. Краем глаза Эбби заметила Карвера, тщетно пытающегося преодолеть бесконечную стену холодильников. – Давай к машине! – крикнула она. – Перехвати его с другой стороны! Деннис был уже у забора, бежал вдоль него. Эбби увидела, к чему он стремился, – к куче табуреток, на которую можно было взобраться, чтобы перелезть через забор на улицу за ним. Начала было спускаться с холма из мусорных мешков, и неустойчивый штабель сдвинулся под ней, стал расползаться. Она поскользнулась, упала, встала. – Стой! Деннис не собирался останавливаться. Он был уже у табуретов, карабкался наверх. Один из них пошатнулся, и парнишка ухватился за забор, кое-как удержал равновесие и полез дальше. Наконец перемахнул на другую сторону и исчез. Эбби добралась до табуретов секундой позже. Стоило взобраться на них, как вся груда рухнула под ее весом. Но в последний момент она успела оттолкнуться ногами, сумев перекинуть тело через деревянный забор и изрядно оцарапав живот и ноги о торчащие столбы. Неизящно перевалилась на другую сторону и встала на ноги. Деннис бежал по улице к густому скоплению деревьев. Эбби бросилась за ним. Он был быстр, но теперь она догоняла его, не стесненная лабиринтом мусора. И тут появилась машина Карвера, которая с визгом вырулила из-за поворота дороги, преграждая им путь. Деннис остановился и обернулся. Эбби врезалась в него, и оба упали на землю. Не успел мальчишка перевести дух, как она перевернула его на живот, ухватив за запястье. Он вскрикнул от боли. Тяжело дыша, Эбби заломила ему за спину и вторую руку. Подбежавший Карвер защелкнул на запястьях Денниса наручники. Эбби слезла с него и вытерла лицо. С отвращением посмотрела на свои пальцы. То, что недавно брызнуло ей в лицо, выглядело и пахло как простокваша. – Деннис Фрай, – произнесла она. – Это ты Соня? Карвер поднял мальчишку на ноги – веснушчатого, бледного. Лицо перепачкано грязью, большие карие глаза испуганно бегают туда-сюда… – Я ничего не сделал! – захныкал тот. – Я не знал, что они пойдут туда с оружием, клянусь! Эбби сняла очки, стала вытирать с них молочные брызги. – Я тебе верю. Мы просто хотим задать несколько вопросов. Глава 31 Эбби и Карверу уже было понятно, что допросить Денниса, или же Соню, у него дома у них не выйдет. Эбби сомневалась, что там найдется место, где всем можно будет рассесться, да и не хотела отвлекаться на вонь и гнетущие башни всякого барахла. Так что они спросили у Денниса, могут ли они угостить его поздним обедом в местной закусочной «Вендис». Альтернативой, по словам Эбби, была комната для допросов в полицейском участке. А в «Вендис», добавила она, будет полным-полно свидетелей. Это вроде успокоило Денниса. Они явно не собирались отвести его в какой-нибудь глухой переулок и пристрелить. И в машину он с ними не сел бы. Так что в «Вендис» отправились пешком, как только Эбби сняла с него наручники. Карвер вернулся в дом, чтобы спросить Ричарда Фрая, не хочет ли он присутствовать при разговоре с его сыном. Денниса, похоже, ничуть не удивило, что его отец отказался. – Он выходит из дома только ранним утром, когда все спят, – объяснил он. – Папа терпеть не может находиться среди людей. В просторном зале закусочной парнишке, похоже, было малость не по себе. Сидел он сгорбившись, подтянув под себя ноги и прижав к телу руки, словно для того, чтобы занимать как можно меньше места. Эбби припомнила его комнату и весь этот хлам, который собирал его отец, – смыкающийся вокруг него со всех сторон, ограничивавший его личное пространство до абсолютного минимума. Деннис явно избегал смотреть на группу мальчишек, сидевших за соседним столиком. Они были примерно его возраста и, судя по всему, ходили в ту же школу, что и он. А в таком маленьком городке, скорее всего, и учились в одном с ним классе. Ребята постоянно оглядывались на них, перешептываясь друг с другом. Двое из них захихикали. Эбби нацелилась на них долгим холодным взглядом, и они отвернулись, продолжая перешептываться. Карвер подошел к стойке, чтобы сделать заказ, а Эбби осталась с Деннисом, сидя напротив него. Боевой дух у того, похоже, окончательно иссяк. Остался один только страх. – Не скажешь мне, – начала Эбби, – почему ты выбрал ник «Соня»? Деннис украдкой огляделся. Собирался сказать ей, что понятия не имеет, о чем это она? Но потом произнес: – Этот ник был свободен. И мы используем имена персонажей из книг Льюиса Кэрролла. – Потому что Стражи спускаются в кроличью нору – так, что ли? – Типа да. – А чем плох Шалтай-Болтай или Траляля? – Эти ники были уже заняты, когда я присоединился к форуму. И я не хотел использовать что-нибудь ламерское, вроде как добавлять цифру к нику, понимаете? Типа «Чешир-пятьдесят четыре». Поэтому я решил попробовать персонажей поменьше. Додо уже забрали, а Соню – нет. – Когда ты присоединился к форуму? Он еще сильней сгорбился. – Не помню. – Ты сказал, что все хорошие имена были заняты, так что вряд ли с самого начала, так ведь? – Думаю, что нет. Эбби улыбнулась ему. Она знала, что ни страх, ни нетерпение, ни гнев, которые продолжали бурлить у нее внутри, не отразятся на ее улыбке. Люди думают, что по тому, как они улыбаются, можно многое про них рассказать. И, возможно, в отношении большинства так оно и есть. Может, это было справедливо даже для Эбби, когда она улыбалась своим детям или друзьям. Но улыбки были еще и полезными масками. Эта ее улыбка была теплой, открытой и искренней. Обещающей благосклонность и безопасность. Только хороший человек может так улыбаться. Или великий лжец. Которым, так уж вышло, и была Эбби. Ее улыбка сразу отразилась на языке тела Денниса. Плечи у него расслабились. Он немного откинулся назад. На губах у него даже промелькнул проблеск ответной улыбки. – Можешь сказать хотя бы примерно? – спросила она. – Ну не знаю… Где-то с год назад. Достаточно близко. Это было одиннадцать месяцев назад. Дата создания имени пользователя была указана в реквизитах его профиля. – Что побудило тебя присоединиться к форуму? – Я посмотрел это видео на «Ютьюбе», и там упоминалось несколько довольно интересных вещей. И все они были связаны с форумом. – Какого рода вещей? О чем было это видео? Когда Эбби вела занятия, то всегда приводила правило «7–38–55». При человеческом общении произносимые людьми слова выражают лишь семь процентов чувств, которые те испытывают. Тон – тридцать восемь процентов. И пятьдесят пять процентов приходится на язык тела. При разруливании кризисных ситуаций, поскольку в основном она разговаривала по телефону или через закрытую дверь, ей приходилось работать только с тоном и словами – это всего лишь сорок пять процентов. Но сейчас, сидя лицом к лицу с этим парнишкой, Эбби располагала всеми ста процентами и хорошо знала, как ими распорядиться. Так что, когда она спросила про видео, Деннис почти наверняка не уловил в ее словах ни тоски, ни скепсиса, ни нетерпения. И определенно не сумел бы заметить, что она постоянно думает о своей дочери, беспокоится о ней, представляя себе наихудшие сценарии, и отчаянно хочет хотя бы одним глазком глянуть на свой телефон – нет ли сообщений от Уилла. Все, что от нее получал Деннис, – это любопытство, интерес и уважение. Ему было четырнадцать лет, и у него совсем не было друзей. Он отчаянно хотел поговорить с кем-нибудь, кто бы его выслушал. Тем более на ту тему, которую сторонники теории заговора готовы обсуждать дни и ночи напролет. Эбби почти увидела тот момент, когда ключик подошел к замку. Совсем другое выражение лица. Внезапно расширившиеся глаза. То, как Деннис подался вперед. – В общем, один парень там говорил об арестах по всяким надуманным обвинениям, – начал он, слова так и сыпались из него. – Послушайте, без обид, я знаю, что вы коп, но я не из тех людей, которые думают, что все копы – сволочи, хорошо? Хотя знаете ли вы, что семьдесят три процента всех арестов совершенно необоснованны? Вот почему копы всегда пытаются предложить досудебную сделку – потому что знают, что ни черта у них не получится доказать! А так – человек признает себя виновным в какой-нибудь ерунде, только чтоб от него отвязались, и не надо ничего доказывать. – Семьдесят три процента? Не многовато ли? – Эбби нахмурилась. – Это статистические данные, которые вы можете легко найти в интернете, если знаете, где искать. Вы не обязаны верить мне на слово. На самом-то деле, вам и не следует. Проведите свое собственное исследование. Покопайтесь. Семьдесят. Три. Процента. Короче, тот парень говорил об этом. Типа как приводил конкретные примеры, и объяснял, почему они это сделали, и демонстрировал доказательства, и я знал, о чем он говорит, понимаете? – Откуда знал? – Она уже знала ответ. Просто подсунула крючок Деннису, отца которого уже прихватывали за наркотики. – Моего отца уже дважды арестовывали, ясно? За хранение. А это полная фигня. Ну да, у папани был тогда при себе косячок… но, типа, половина людей здесь курит дурь! И всех их почему-то не арестовывают, точно? Наверняка нет, но у них нет и соседей, постоянно жалующихся на привычку Ричарда Фрая копить всякий хлам. Эбби была готова поспорить, что местные копы явно не питали к Ричарду особой любви.