Сэм нацелилась взглядом перед собой, когда Шляпник потащил ее на кухню. Он пинком захлопнул дверь, и их сразу окутала тьма; полицейские машины исчезли из виду. Секунду спустя он нашел выключатель, и помещение залил белый флуоресцентный свет. Шляпник оттолкнул ее, и она споткнулась, ухватившись за ближайший металлический стол, чтобы удержаться на ногах. Шляпник огляделся, все еще тяжело дыша. – Ты только посмотри! – сказал он, подходя к стопке картонных коробок и открывая верхнюю. – Сэндвичи с индейкой! Этим вас и кормят на обед? – Только по средам, – слабо отозвалась Сэм. Она все еще держалась за металлический стол – не была уверена, что ноги удержат ее. Сердце у нее бешено колотилось, и она все еще чувствовала призрачный отпечаток ствола пистолета, упирающегося ей в висок. – По средам, говоришь? Повезло, что мы пришли сюда не в четверг… Иди загляни вон в тот холодильник, посмотри, что там у нас есть. – Шляпник порылся в коробке. Она заставила себя сделать то, что он велел, медленно подойдя к сверкающему стальному холодильнику в дальнем конце помещения. Рядом с кучкой нарезанных огурцов на металлическом столе лежал нож, брошенный после эвакуации школы. Блестящий и острый. Длинный нож, который можно глубоко воткнуть в тело. Сэм не остановилась – просто продолжала идти, слегка изменив курс, и небрежно подняла руку, позволив ей скользнуть по столу. Коснулась рукоятки ножа. Сжала покрепче, ощутив в руке его внушительную тяжесть. Острое лезвие ярко блеснуло в резком свете с потолка. – Эй, док? Она резко обернулась, спрятав нож за спину. Всего в паре футов от нее стоял Шляпник с двумя картонными коробками под мышкой, нацелив на нее пистолет. – Может, положишь этот ножичек на место? – предложил он. Нож выпал у нее из пальцев, как будто они были резиновыми. Пролетел в паре дюймов от ее ноги и со стуком упал на пол. Шляпник отложил коробки на прилавок, шагнул к ней, а затем, размахнувшись так быстро, что было и не уследить глазом, влепил ей пощечину. Сэм вскрикнула, отшатнувшись назад и натолкнувшись на холодильник. Щека у нее горела, глаза затуманились от слез. Шляпник с ничего не выражающим лицом отбросил нож ногой и показал на холодильник. – Открывай. Она сделала это дрожащей рукой. Тот был уставлен картонками шоколадного молока. Шляпник подхватил картонные коробки и подошел к ней. – Подержи-ка… Коробки, поставленные одна на другую, были не слишком тяжелыми. Сэм подхватила их обеими руками, стараясь не завалить их вбок и смаргивая заливающие глаза слезы. Шляпник открыл верхнюю и выбросил несколько сэндвичей на пол. Затем взял полдюжины упаковок шоколадного молока и бросил их поверх сэндвичей. – Пошли, док. Все, что надо, уже взяли. * * * – Вон они, – произнес Бейкер, пристально всматриваясь сквозь очки ночного видения. – Взяли кое-какую еду из кухни. Эбби ни черта не видела. – С Сэм все в порядке? – тут же выпалила она. Короткая пауза. – Да. Она несет коробки, – ответил Бейкер и нажал на плечевой микрофон. – Команда «альфа», вы на позиции? Ответ пришел почти мгновенно: – Так точно. – Доджер, цель зафиксирована? Снайпер ответил секундой позже, его голос звучал неуверенно: – Никак нет, пока что. Эбби обвела взглядом соседние здания, гадая, где тот может скрываться. В одной из квартир, выглядывая в окно? На крыше, не сводя прицел снайперской винтовки со Шляпника и Сэм, продвигающихся через столовую? – Этот парень начинает нервничать, – заметил Бейкер. – Мне это не нравится. – Какую-то секунду я держал его на прицеле, – объявил снайпер. – Но он постоянно поворачивается. Шансы минимальные. Эбби вся сжалась. «Не надо…» Эти слова были готовы в любую секунду сорваться у нее с губ. Сделает ли он это? Так вот рискнет жизнью ее дочери? «Не надо…» Бейкер вздохнул. – Отбой. Команда «альфа», отбой! Эбби выдохнула – долгим, мучительным выдохом, в котором смешались облегчение и разочарование. Ее дочь все еще жива. И ее тащат прочь, приставив к голове пистолет. Глава 41 – Так даже еще лучше, – сказал Бейкер Эстраде. – Эти люди наверняка весь день ничего не ели. Будут набивать животы, когда мы войдем. Эбби стояла в паре футах от него, все еще глядя на темную столовую – перед глазами по-прежнему стоял образ Сэм, которую тащили через это темное пространство, приставив пистолет к голове. Кулаки у Эбби были крепко сжаты, ногти впились в ладони. Она почти могла видеть смутные очертания Сэм и Шляпника в полутьме, как будто они остались выжженными у нее на сетчатке. – Мне только что доложили, что все съемочные группы СМИ со Сто пятьдесят седьмой улицы убраны, – объявил Эстрада. – Можете приступать к штурму. – Мы дадим этому парню еще пять минут, чтобы вернуться в административное крыло, – отозвался Бейкер. – Ни к чему задействовать две отдельные группы и распылять силы. – Как только они поедят, то станут мыслить намного более рационально, – вмешалась Эбби. – С ними будет легче вести переговоры, будет проще склонить их пойти на уступки. Эстрада покачал головой. – Мы уже весь день пытались. И заложник умрет, если мы в ближайшее время не окажем ему медицинскую помощь. Я согласен с Бейкером: гораздо безопасней нанести удар, пока они едят. – Безопасней? Это так вы представляете себе… – Это не ваша вахта, Маллен. Я знаю, что ваша дочь там. Но если вы будете мешать нам выполнять нашу работу, я прикажу удалить вас с оцепленной территории. Рот Эбби резко закрылся. Со временем она, пожалуй, и сумела бы убедить Эстраду, что это непродуманный, рискованный шаг. Но, как он неоднократно указывал, времени у них уже не было. * * * Еще минута или две, и они вернутся ко всем остальным. Это было все, о чем Сэм могла думать. Потому что пребывание в этой комнате вдруг показалось ей почти безопасным. Можно будет опять сесть рядом с Фионой и держать рот на замке, как и всем остальным заложникам, пока маме не удастся уговорить этих Стражей сдаться. Ее прежние планы подружиться с ними и всеми силами помочь полиции теперь казались невероятной глупостью. И вообще-то, если б они тогда остались в музыкальной комнате, как предлагал Рэй, то наверняка до сих пор и сидели бы там. В полной безопасности. Вместо этого Шляпник тащил ее по школьным коридорам, а картонные коробки оттягивали руки, становясь все тяжелее и тяжелее. – Давай-ка слегка притормозим, – вдруг сказал Шляпник. – Что? Кабинет директора ведь наверху, на… – Остальная часть фразы осталась недосказанной, когда Шляпник втащил ее в пустой класс. Здесь царил полный хаос – стулья опрокинуты, повсюду разбросаны рюкзаки, тетради, ручки… Шляпник закрыл за ними дверь. – Поставь коробки на учительский стол. – Он махнул пистолетом. Выполняя это приказание, Сэм прикусила губу. Потом отступила, направляясь обратно в дальний конец комнаты. – Мне тут подумалось, что после такой вылазки можно устроить небольшой пикничок, – сказал Шляпник. Открыв верхнюю коробку, он достал сэндвич и зубами сорвал целлофановую обертку. – Не хочешь штучку? Сэм покачала головой. – Нет, спасибо, – прошептала она. – Нужно отнести все это наверх. Ваши друзья ждут. – Значит, еще чутка подождут, – с набитым ртом пробубнил Шляпник – листочек салата свисал у него изо рта. – Лично я думаю, что мы заслуживаем награды за такой подвиг. А ты? Сэм опустила взгляд. Мама знала бы, что сказать. Знала, надо ли улыбнуться, или рассмеяться, или бросить на него острый сердитый взгляд. Сама же Сэм и понятия не имела. Да и сомневалась, что вообще смогла бы хоть что-то сделать. Она была лишь пассажиром в этом поезде ужасов.