– Ты-то еще кто такая? – выплюнул он. – Я мать одной из девочек, – поспешно ответила она. – Я хотела войти и забрать ее. Вот и все! – И все? – Гусеница недоверчиво уставился на нее. В выражении ее лица было что-то странное. Глаза словно стеклянные, челюсть отвисла… Она психбольная? – Какой из девочек? – Саманты, – сказала женщина. – Я мама Саманты. Глава 49 Сидя спиной к стене и подтянув колени к груди, Сэм устало оглядывала тесное, вызывающее клаустрофобию помещение, в котором они вчетвером оказались, – кладовку школьного спортзала. Шляпник запер их здесь уже больше часа назад. Вообще-то было большим облегчением оказаться подальше от трех вооруженных маньяков, пусть даже и взаперти. Ее мир сузился до трех человек, которые делили с ней это пространство, – Рэя, Фионы и миссис Нельсон, секретарши. Мистер Белл остался в офисе с их похитителями. Также было облегчением оказаться подальше от тела мистера Рамиреса – от его пустого, мертвого лица. Пусть даже она все равно продолжала видеть это лицо, стоило только закрыть глаза. Резкий лязг заставил ее вздрогнуть, сердце подпрыгнуло. Она перевела взгляд на Рэя, который держал хоккейную клюшку. – Я же просила тебя положить эту штуку на место, Рэй! – в отчаянии тявкнула на него Сэм. Кладовка была тесной, особенно учитывая сваленное в ней спортивное снаряжение, и все, что у них оставалось, – это узкая, протянувшая вдоль стены полоска пола, на которой можно было сидеть. И это крошечное помещение показалось еще более тесным с того момента, как Рэй нашел хоккейные клюшки и принялся размахивать одной из них. – Вместо того чтобы орать на меня, возьми еще одну, – презрительно процедил Рэй. – По крайней мере, я пытаюсь. Он сделал еще один пробный замах, задев клюшкой один из металлических стеллажей. Опять громкий лязг, и все вздрогнули. – Рэй, клянусь богом, если ты сделаешь это еще раз, я возьму одну из них и попробую на тебе! – крикнула Фиона. – Я постоянно твержу вам, что это наш шанс, – пробурчал Рэй. – Когда они придут за нами, то не толпой же, точно? Это будет только один или двое из них. И если мы все будем готовы к этому, то сможем застать их врасплох и… – И они нас пристрелят, – устало закончила за него Сэм. Они уже как минимум трижды это обсуждали. – Потому что у них пистолеты. А у тебя какая-то несчастная клюшка. И я знаю, что ты думаешь: что ты большой и страшный мужчина, но тебе всего лишь четырнадцать. А эти мужики… они сильные. Воспоминание о руке, вцепившейся ей в шею, опять вспыхнуло у нее в сознании. Шея все еще оставалась чувствительной при прикосновении. Фиона сказала, что на ней синяк. – Думаю, нам надо попробовать поспать, – предложила миссис Нельсон. Они расстелили на полу кучу гимнастических матов. Места хватало только-только чтобы улечься вчетвером, да и то как сардинкам в банке. Пришлось бы лечь парами – по двое на каждый из матов. Поняв это, Фиона и Сэм инстинктивно придвинулись друг к другу. Когда они лягут спать, то пусть Рэй обнимается с миссис Нельсон. Наверное, как раз поэтому он и был столь непреклонен в своем стремлении вырваться отсюда. – Нам нельзя спать, – возразила Фиона. – А что, если появится полиция, чтобы о нас? Мы должны быть готовы. Вряд ли это так уж надолго. Сэм подняла бровь. – Да ну? Осада Ветви Давидовой продолжалась почти два месяца. А пару лет назад какой-то мужик похитил мальчика и затащил его в бункер, и началось противостояние, которое длилось целую неделю. И был еще подобный инцидент в школе амишей, который занял… – Она поняла, что все они в ужасе уставились на нее. – Какое-то время. В любом случае такие вещи требуют времени. Нам нужно проявить терпение. Сэм сглотнула, в горле пересохло. Она пожалела, что им не оставили хотя бы немного воды. Гусеница отдал им коробку с несколькими сэндвичами и картонками шоколадного молока, но все они давно закончились. И Сэм с радостью обменяла бы свое шоколадное молоко на стакан обычной воды. – А что, если они просто… оставят нас здесь? – предположила Фиона. Сэм рефлекторно оглядела комнату, представляя, каково будет провести тут несколько дней. Без еды и питья. В кладовке не нашлось ничего полезного – только стопки разноцветных обручей, большие сетчатые мешки, набитые разномастными мячами, массажные ролики из губчатой резины и, конечно же, дурацкие хоккейные клюшки Рэя. – Вряд ли, – ответила она, пытаясь успокоить их. – А кроме того, я просто брякнула, не подумав. Это же не бункер или что-то в этом роде – это школа. И их всего трое – не похоже, что у них получится… Защелкал замок, и Сэм резко повернулась к двери лицом, отползая от нее и уже представляя с другой стороны Шляпника. Который пришел за ней. Бежать некуда. Внезапно ей захотелось ощутить в руках хоккейную клюшку или что-нибудь еще, чем можно было бы отбиться. Дверь открылась. Шляпник и Гусеница. И еще кто-то. Какая-то женщина. – Привет, док, – сказал Шляпник. – Угадай, кто к тебе пришел? Он втолкнул женщину внутрь, и она споткнулась о край гимнастического мата, упав на колени. Дверь с грохотом захлопнулась. Скрежет поворачивающегося в замке ключа эхом разнесся по тихой комнате. Женщина подняла глаза и уставилась на них, медленно моргая. – Вы в порядке? – спросила Сэм. – Это ты, – прошептала женщина. – Это и вправду ты… Сэм нахмурилась. – Я… я вас знаю? Женщина прикрыла глаза. – И я видела, и слышала голос многих Ангелов вокруг престола и животных и старцев, и число их было тьмы тем и тысячи тысяч[22], – негромко произнесла она. – Она сумасшедшая, – произнес Рэй дрожащим голосом. – Это стих из книги Откровения, – объяснила миссис Нельсон. – Кто вы такая? – спросила Сэм. – Как вы здесь оказались? Вы из полиции? Глаза женщины резко открылись. – Меня зовут Дебора. Отец послал меня к тебе. – Отец? Вы хотите сказать… мой отец? Женщина ухмыльнулась Сэм, ее глаза широко раскрылись. Рэй был прав. Это сумасшедшая. Она подалась вперед и коснулась ноги Сэм. Та быстро отдернула ее. – Вот, – прошептала женщина, – Я посылаю пред тобою Ангела хранить тебя на пути и ввести тебя в то место, которое Я приготовил![23] Глава 50 Через двенадцать часов после того, как ее отстранили от роли главного переговорщика, Эбби вновь оказалась в командном центре вместе с остальными членами оперативной группы. И совершенно не представляла почему. Уилл просто позвонил ей и сказал, чтобы она пришла, поскольку они вот-вот начнут совещание и что Эстрада хочет, чтобы она тоже присутствовала. Может, они хотели, чтобы она опять поговорила с Гусеницей? Эбби сомневалась в этом, но не могла придумать никакой другой причины. То, как участники совещания искоса поглядывали на нее, действовало ей на нервы. Пока она пробиралась на свое место, некоторые едва заметно отстранялись. Такого рода взгляды были ей хорошо знакомы – так люди на улице смотрят на бездомного, сидящего на углу. Или на человека с каким-нибудь уродством. Как будто их несчастье или трагедия заразны и если посмотреть таким людям прямо в глаза, то можно и самому заразиться этим. Для всех собравшихся Эбби была матерью, дочь которой находилась в этом здании. Которую у всех на глазах тащили через школьную столовую, приставив ей к голове пистолет. Конечно, Эбби также была их коллегой, которая работала с ними бок о бок, но сейчас им было трудно уложить это в голове. В отличие от Карвера, вдруг осознала она. В течение всего дня он был прям и тверд, вселяя в нее чувство уверенности в себе. Надежный человек. И ей очень хотелось, чтобы сейчас он тоже был здесь, рядом с ней. – Итак… – Эстрада подался вперед, облокотившись о стол. Несмотря на уже более чем двенадцатичасовое руководство операцией, вид у него был бодрый и энергичный. – По-быстрому введу вас в курс дела. Из-за утечки информации от гражданских лиц к нашим противникам в школе принято решение расширить границы оцепленной территории. С этой целью я привлек дополнительные людские ресурсы из соседних отделов. Никому не будет позволено даже шагу ступить туда без моего разрешения! Так что, если кому-нибудь из вас потребуется привлечь каких-то новых сотрудников, мне нужно знать об этом заранее. Насколько я понимаю, с утра вы захотите сменить часть личного состава, чтобы люди могли отдохнуть. Поэтому предоставьте мне поименные списки. Уилл и Бейкер кивнули. Эбби стиснула зубы. Решение начать работать посменно было совершенно оправданным, но это лишний раз напомнило собравшимся о том, что все они уже чувствовали – что вся эта история могла затянуться гораздо дольше чем на сутки. – Бейкер, ну что там у нас? – спросил Эстрада. – После неудачной попытки штурма через взломанную дверь мы должны учитывать, что люди внутри наверняка приняли меры, чтобы мы опять не застали их со спущенными штанами, – ответил командир группы быстрого реагирования. – Так что на данный момент мы исключаем повторную попытку штурма с этого направления. Возвращаемся к первоначальному плану – проникнуть внутрь через окна, спустившись по веревкам с крыши. Но нам по-прежнему нужно как следует это отработать. Да и по-любому лучше какое-то время выждать. Прямо сейчас они настороже. – До рассвета… – Эстрада бросил взгляд на свои наручные часы, – пять с половиной часов. И тогда это уже не обсуждается. – Не думаю, что стоит так спешить. Если только не будет иного выхода. До этого нас поджимало время. Необходимость спасти Карлоса Рамиреса. Теперь эта необходимость отпала. – Ладно, так что возвращаемся за стол переговоров. Что там у нас? Эбби перевела взгляд на Уилла. – Ничего хорошего, – ответил тот. – Как и следовало ожидать, доверие и взаимопонимание, которые мы установили с людьми внутри, в значительной степени сведены на нет. На данный момент все мое общение с Нилом сводится к коротким разговорам на повышенных тонах. Если так и будет продолжаться, то не исключено, что нам придется опять сменить переговорщика. Эбби прочистила горло. – Я могла бы попробовать опять поговорить с ним… – Нет! – отрезал Эстрада. Прозвучало это резко и окончательно. Эбби не стала настаивать. Выходит, ее позвали не по этой причине. Тогда что же она здесь делает? Уилл подался вперед. – Наш козырь в рукаве – Джеки. Я планирую связать ее по телефону с Нилом, чтобы восстановить доверие и получить определенный эмоциональный рычаг. Но мне нужно, чтобы он поскорей успокоился. И у нас появилась тревожная информация касательно обыска в их доме. – Он открыл тонкую коричневую папку, достал какую-то фотографию и положил ее на стол. – Вот, копы из Монтичелло только что прислали. Это пятно было спрятано под ковром.