Глаза у той расширились, лицо исказилось от ужаса, когда она поняла, что именно держит в руке Сэм. Альма подняла пистолет, который держала в руке. – Алло? – донесся из телефона мамин голос. – Женщина на телефоне – это та самая, с которой Гусеница разговаривал раньше, – сказала Сэм Альме, стараясь говорить спокойно и твердо и не отводить взгляда от глаз женщины, протягивая ей телефон. – Вы можете сейчас с ней поговорить. Вы просто обязаны с ней сейчас поговорить. Без посторонних ушей. Секунду Альма стояла на месте, направив пистолет на Сэм, в то время как та в ответ направляла на нее телефон, словно в каком-то странном противостоянии. Выражение лица Альмы было почти жалобным, будто она умоляла Сэм сбросить звонок. – Просто поговорите с ней, – снова произнесла Саманта. – Я думаю, она лучше кого-либо поймет, каково вам сейчас приходится. Сердце у нее билось где-то в горле, но она не смела пошевелиться, не смела даже моргнуть. Сэм надеялась, что у Фионы хватит здравого смысла остаться в своей кабинке, чтобы не попадаться на глаза. Наконец Альма опустила пистолет и так опасливо взяла телефон из протянутой руки Сэм, как будто тот мог в любой момент взорваться. Приложила его к уху. – Алло… Глава 57 Несколько секунд Эбби слышала в трубке голос своей дочери. И хотя Сэм обращалась не непосредственно к ней, этого оказалось достаточно, чтобы ее захлестнула волна эмоций, от которой перехватило дыхание. Когда та женщина взяла трубку, она едва смогла собраться с мыслями, чтобы ответить. – Алло? – опять произнесла женщина, явно в полной растерянности. – Здравствуйте, – машинально отозвалась Эбби. – Это Эбби. С кем я разговариваю? Она уже знала, с кем разговаривает. Это могла быть только Альма. Но в случае каких-либо сомнений она всегда предпочитала дать собеседнику ощущение контроля над ситуацией. – Гм… – Женщина все колебалась. – Можете называть меня Красная… гм… Меня зовут Альма. Эбби уже быстро направлялась к машине, Карвер шел рядом с ней. Надо было как можно быстрей добраться до школы, до фургона переговорщиков. Ей требовалось, чтобы кто-то из коллег тоже слушал разговор, записывал полученную информацию; была необходима и аудиозапись этой телефонной беседы. Ей нужна была ее команда. – Привет, Альма, я рада наконец поговорить с вами. – Она старалась дышать ровно, несмотря на быстрый шаг. – Это была очень напряженная ночь для всех нас, и вы, наверное, очень напуганы. Расскажите мне в двух словах, что там у вас происходит. – Я точно не знаю… я сейчас с этими двумя девушками; я отвела их в туалет. Мы регулярно это делаем, отводим по два человека за раз. – Очень предусмотрительно. – Ветер бил Эбби в лицо на ходу. Слышала ли эта женщина «плеск волн»? Эбби жалела, что никак нельзя приглушить все эти фоновые шумы. – Самое главное для меня – это чтобы все оставались в безопасности. И, похоже, вы чувствуете то же самое. Вы не ранены? – Н-нет. Я просто устала и напугана. – Вам, должно быть, очень страшно. – Они подошли к машине, и Карвер поспешил открыть ей дверцу. Эбби скользнула на пассажирское сиденье. – Ну а эти две девушки с вами? С ними все в порядке? – Да. У них все хорошо. Одна из них передала мне этот телефон. Я не понимаю, откуда он у нее. – Я рада, что теперь он у вас и что мы можем поговорить. Там с вами есть кто-нибудь еще? – Может быть. – Женщина стала уклончивой – вероятно, догадавшись, что ей не следует выдавать слишком много. Карвер завел машину и одними губами произнес: «Школа?», вопросительно глядя на нее. Эбби кивнула ему. Он отъехал от тротуара. Они были совсем недалеко, и было еще раннее утро. Чтобы добраться туда, потребуется всего две-три минуты. – Как вы во все это вписались, Альма? – спросила Эбби. – Я никогда не думала, что такое случится. Мы пытались помочь этим детям… Вы ведь та женщина, с которой уже говорил Гусеница? Он сказал, что вы проводите для нас расследование. Что пытаетесь доказать причастность полиции к похищению детей. – Да, это так, но это долгий процесс. Должна быть с вами откровенной – такого рода расследование требует времени, Альма, тем более что я работаю одна. Даже не знаю, когда я смогу получить какой-нибудь… – Сколько времени? Настал момент избавить их от этой ложной надежды. Похоже, что пока Стражам кажется, что Эбби сумеет найти оправдание их действиям, поколебать их не удастся. – Это может занять месяцы. – Месяцы? – Вот почему я рада, что могу поговорить с вами. Нам нужно объединить усилия и хорошенько все совместно обдумать. Я знаю, вы всего лишь хотели помочь этим детям, и очень ценю это. Я ведь мать, и у меня у самой двое детей. – Я тоже мать. – Голос Альмы надломился. Эбби улыбнулась так, чтобы улыбка отразилась у нее в голосе. – Очень рада это слышать, Альма. В данный момент с вами дети, и это очень обнадеживает – знать, что женщина и мать заботится об их безопасности. Должно быть, трудно так долго находиться вдали от своих детей. – Это… это ужасно. Они наверняка уже очень волнуются. – Уверена, что это так. А сколько лет вашим детям? – Десять и одиннадцать. – О, потрясающе! Всего год разницы? Я никогда бы так не смогла. Моим четырнадцать и восемь. И знаете, я только что провела несколько дней вдали от них в рабочей поездке, и это было просто невероятно тяжело. Вам сейчас наверняка намного труднее. Но представьте, как было бы чудесно потом их обнять! – Если только я когда-нибудь увижу их снова… – Альма, я обещаю вам, как мать матери, что сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам вернуться к своим детям. Но мы должны действовать сообща. – О боже, мои друзья уже наверняка гадают, куда же я запропастилась! Мне нужно вернуться к ним. Они уже подъезжали к школе. К счастью, большинство протестующих успели разойтись, и лишь несколько психов все еще маршировали с плакатами. Карвер подъехал к полицейским, перегородившим дорогу, и помахал им рукой. Они, должно быть, узнали его, потому что без лишних вопросов пропустили их машину. – Мне хотелось бы и дальше общаться с вами по телефону – это возможно? Небольшая пауза. – Я так не думаю. Гусеница… это он у нас разговаривает с полицией. Мы договорились, что говорить должен он. Но я могу сказать ему, что вы звонили. – Гусеница будет против того, чтобы вы разговаривали со мной? Почему? – Он просто… он предпочитает сам это делать. А я доверяю ему. Мне пора идти. Карвер припарковал машину, и Эбби вышла. Если Альма сейчас повесит трубку, может не выпасть шанса опять поговорить с ней. – Подождите, Альма, это важно. Почему вы доверяете Гусенице общаться с полицией за вас? – Я очень хорошо его знаю, уже довольно давно. – Голос Альмы стал резче. – Мы хорошие друзья. – О, так вы встречались до вчерашнего дня? – Подойдя к фургону переговорщиков, Эбби рывком распахнула заднюю дверь. Запрыгнула внутрь, отчаянно сигналя Уиллу и Тамми, чтобы помалкивали. Те растерянно уставились на нее осоловелыми глазами. – Мы… мы общались с ним в интернете. Уже довольно давно. Вам не понять. – У меня есть друг детства, и я поддерживала с ним связь в течение многих лет, не встречаясь с ним. – Эбби поманила к себе Уилла, и он поспешил к ней. Она держала телефон так, чтобы он тоже мог слышать разговор. – Так что я хорошо понимаю, насколько близкими могут быть друзья в интернете. Я верю, что вы и вправду близки с Гусеницей и что, судя по вашему опыту, можете безоговорочно доверять ему. – Мне в самом деле нужно идти. – Только еще один вопрос, Альма. Если вы так давно его знаете, заметили ли вы какие-то внезапные изменения в его поведении – скажем, за последние два месяца? На другом конце линии воцарилось молчание. Эбби явно задела Альму за живое. – Мы с моим другом общаемся практически каждый день, – продолжала она. – Говорим о наших семьях, у нас есть свои собственные шуточки – сами знаете, как это бывает. Наверное, как и у вас с Гусеницей, так? Если вы только не заметили в нем чего-то странного в последнее время. Может, он не помнил чего-то, о чем вы ему раньше говорили. Или использовал словечки, которые никогда до этого не применял. Или не отправлял вам те же эмодзи или гифки, что и раньше… Как будто всего за одну ночь он полностью изменился. – Не понимаю, о чем вы говорите. – Гусеница, которого вы так хорошо знали, – это не тот человек, с которым вы общались последние два месяца, – спокойным и твердым голосом произнесла Эбби, просто констатируя факт. – Если вы хорошенько подумаете об этом, то поймете, что я права. Это совершенно другой человек. Уилл в шоке уставился на Эбби, которая ответила ему лишь взглядом и кивком, надеясь, что он доверится ей. Верин кивнул в ответ. Эбби глубоко вздохнула. – Мне очень жаль, Альма, но вам нельзя доверять этому человеку.