* * * Позже, лежа в кровати и прислушиваясь к ее дыханию, я смотрю сквозь шторы на темно-синее небо и задаюсь вопросом: соврал ли я? В смысле, не намеренно, а просто умолчав об истинной причине. Да, я действительно не хочу усыновлять ребенка, но не потому, что моя жизнь и так полна. Просто сама идея безумно меня пугает. Это все равно что вытащить шарик из гигантского лотерейного барабана. Воспитание – штука важная, однако зов крови сильнее. Мои родители так и не сказали, что они мне не родные, а я знаю, знаю это уже давно. Нашел документы в отцовском столе, когда мне было десять лет. Непонятные слова пришлось посмотреть в словаре, и все же я понял суть. Все вдруг встало на свои места. Я не был похож на них внешне, да и мыслил совершенно иначе. Чувствовал себя отщепенцем в собственной жизни. Месяцами, годами ждал, что они признаются, хотя знал, что такого не случится. Скажи я об этом Алекс, она ответила бы, что мы все сделаем по-другому. Что будем современными родителями, открытыми и честными, и не станем повторять чужих ошибок. Что большинство приемных детей счастливы и уравновешены, живут вполне хорошей жизнью. Может, так и есть. А может, они, как я, просто не хотят говорить об этом. * * * Я просыпаюсь в семь. Место Алекс в постели уже пустует. Она на кухне, одетая и готовая к выходу. – Как ты рано встала… – Надо отвезти машину в сервис, забыл? – говорит жена, делая вид, будто возится с кофеваркой. – Тебя забрать вечером? – Разве ты не будешь занят допоздна с этим делом? – Скорее всего. Но предположим, я смогу за тобой заехать, а если не получится, скину сообщение на почту. – Ладно. – Алекс едва заметно улыбается, целует меня в щеку и хватает ключи. – Тогда до встречи. * * * – Тело пока не опознано. Какая-то задержка с получением стоматологической карты. На защитном костюме, найденном в сарае, нет видимых следов крови, но на всякий случай проведем анализ ДНК. Вероятность, конечно, мала – если Харпер и надевал что-нибудь такое, когда отвозил машину Ханны, то давно уже выкинул. Куинн у меня в кабинете, сообщает новости по делу, держа планшет в руке. И как он раньше обходился без этой штуки? – Эв снова в больнице. От Джима Николлса пока ничего – видимо, он в отъезде. Попробуем связаться с ним еще раз. Супер[11] уже два раза дергал насчет пресс-конференции. Я сказал, что вы к нему зайдете. – После паузы Куинн добавляет: – Вы знали, что Мэтью Шор пишет книгу? – Нет, да и с чего бы ему нам сообщать… – С Осборном говорили? Я качаю головой: – Не могу дозвониться, все время попадаю на голосовую почту. – Как насчет Мэтью Шора? Он ведь проводит собственное расследование. Вдруг что-нибудь нашел, тем более у него свежий взгляд… – Забудь об этом, Куинн, – раздраженно отвечаю я. – Найди он что-то, мы бы давно знали, уж поверь мне. Шор – тот еще тип. Начнем с ним общаться, и он использует это против нас. Понятно? Сержант уставился в свой список, я окликаю его. – Куинн? Ты меня слышишь? Он поднимает взгляд, потом снова смотрит в планшет. – Конечно, как скажете. Тогда остается Харпер. Я попросил сержанта охраны привезти его в комнату для допросов номер один, адвокат как раз приехала. Я допиваю кофе и морщусь: что бы они ни делали с этим аппаратом, результат лучше не становится. – Найди Гиса, он пойдет со мной. Я снимаю пиджак со спинки стула, чувствуя на себе косой взгляд Куинна. Нет, я его не наказываю, но пусть поволнуется денек-другой. * * * Допрос доктора Уильяма Харпера, произведенный в отделении полиции Сент-Олдейт, г. Оксфорд 3 мая 2017 года, 9.30 Присутствуют: инспектор А. Фаули, констебль К. Гислингхэм, Дж. Рид (адвокат), К. Эддингс (из службы охраны психического здоровья) А.Ф.: Доктор Харпер, я инспектор Адам Фаули, веду дело по поводу молодой женщины и ребенка, найденных в подвале вашего дома в понедельник утром. Госпожа Эддингс представляет службу охраны психического здоровья, а миссис Рид – ваш адвокат. Они будут защищать ваши интересы. Это понятно? У.Х.: Хрена ли ты там бормочешь. А.Ф.: Вам не ясно, какова роль миссис Рид? У.Х.: Я похож на идиота? Я в курсе, чем занимается гребаный адвокат. А.Ф.: Значит, вы не поняли насчет девушки и ребенка? У.Х.: Да сколько можно? Я понятия не имею, что за бред ты несешь. А.Ф.: Хотите сказать, в вашем подвале не было молодой женщины с ребенком? У.Х.: Если и были, то я их не видел. А.Ф.: Как же они там оказались? У.Х.: Не представляю, черт возьми. Наверное, цыгане. Для таких подвал – настоящая роскошь, они ведь живут в грязи, как свиньи. А.Ф.: Доктор Харпер, ничто не указывает на принадлежность женщины к цыганскому сообществу. Да и как она могла бы незаметно пробраться в ваш подвал? У.Х.: А мне почем знать? Это у вас, видать, есть ответы на все чертовы вопросы. А.Ф.: Дверь в подвал была заперта снаружи. У.Х.: Не сходится, да? Умник хитрожопый. [Пауза] А.Ф.: Доктор Харпер, вчера днем криминалисты из полиции долины Темзы провели тщательный обыск в вашем доме и обнаружили труп под полом сарая. Тело принадлежит взрослой женщине. Вы можете объяснить, как оно туда попало? У.Х.: Хрен его знает, спроси что полегче. Дж. Р.: [Вступает в разговор] Дело серьезное, доктор Харпер. Вы должны отвечать на вопросы инспектора. У.Х.: Отвали, противная корова. [Пауза] А.Ф.: Итак, вы не можете объяснить, откуда взялся труп у вас в сарае и как женщина с ребенком попали в ваш дом, все так? Думаете, мы в это поверим? У.Х.: Да что ты заладил одно и то же? Недоразвитый, что ли? К.Г.: [Подает фотографию] Доктор Харпер, вот снимок женщины по имени Ханна Гардинер, она пропала без вести два года назад. Вы ее раньше видели? У.Х.: [Отталкивает фотографию] Нет. К.Г.: [Подает другую фотографию] А как насчет этой? Ее мы нашли у вас в подвале. Я показывал вам вчера этот снимок.