А.Ф.: Послушайте, мы просто пытаемся выяснить, что произошло. И нам нужна ваша помощь. Содействие с вашей стороны. П.Р.: Мой клиент настроен сотрудничать любым разумным способом. Я правильно понимаю, что вы допрашиваете его как свидетеля, а не как подозреваемого? Права зачитаны не были. А.Ф.: На данный момент – как свидетеля, все верно. Что ж, давайте заново пройдемся по событиям… Р.Г.: Да сколько можно?.. Я вышел из дома в 7.15, сел на поезд в 7.57… А.Ф.: Я не про то утро, мистер Гардинер. Давайте про вечер накануне. Вечер вторника, 23 июня. Р.Г.: Но вы же знаете, что утром 24-го Ханна была жива. Даже если не верите мне на слово, сообщение-то вы слышали. Какая разница, что случилось вечером перед этим? А.Ф.: И все же я хотел бы получить ответ на свой вопрос. Р.Г.: [Вздыхает] Насколько помню, я забрал Тоби из яслей по дороге с работы. Около пяти. Значит, домой пришел к половине шестого. Бо́льшая часть дня ушла на переговоры с немецкими инвесторами, так что я был выжат как лимон. Вечер провели дома. А.Ф.: Кто-нибудь может подтвердить ваши слова? Р.Г.: Нет. Говорю же, мы были дома втроем. Я, Ханна и Тоби. А.Ф.: Няни с вами не было? Р.Г.: Нет, она ушла около семи. А.Ф.: Ваша жена была дома, когда вы вернулись? Р.Г.: Нет, она приходила не раньше восьми. А.Ф.: И какой она была в тот вечер? Р.Г.: В смысле? А.Ф.: Веселой? Взволнованной? Уставшей? Р.Г.: Пожалуй, слегка озабоченной из-за интервью, которое предстояло брать на следующий день. От него многое зависело. Э.Б.: Интервью с Малкольмом Джервисом в Уитеннхэме? Р.Г.: Да, вы же в курсе. Мы сто раз об этом говорили. Ханна много месяцев работала над этой историей. Громкое дело. А.Ф.: Значит, днем она была на Би-би-си в Саммертауне. Р.Г.: Да, насколько мне известно. А.Ф.: Насколько вам известно? Р.Г.: Слушайте, да в чем дело? Вы что-то недоговариваете? А.Ф.: Мы просто устанавливаем факты, мистер Гардинер. Она больше никуда не ездила в тот день? Р.Г.: Ханна сказала, что была в Саммертауне. Э.Б.: Когда вернулась, она так вам сказала? Р.Г.: Да. Э.Б.: В восемь вечера? Р.Г.: Да. А.Ф.: Тогда вы удивитесь, узнав, что Ханна уехала из офиса Би-би-си в 14.45 и больше туда не возвращалась. Р.Г.: О чем вы? Первый раз такое слышу. А.Ф.: Как я говорил, прежде у нас не было причин проверять. Теперь они имеются. Э.Б.: Мы также выяснили, что система распознавания номерных знаков засекла машину вашей жены на Коули-роуд в половине пятого. Р.Г.: [Молчит] А.Ф.: Вы не знаете, что она там делала? Р.Г.: Нет. А.Ф.: Ханна работала только над одним репортажем? Р.Г.: О других мне ничего не известно. А.Ф.: Также в офис вашей жены в тот день поступил звонок с незарегистрированного мобильного. Примерно за час до ее отъезда. Она об этом не говорила? Р.Г.: Нет, я ведь уже сказал. Да и это мог быть кто угодно, любой зритель, желающий поведать свою историю. Или протестующий из лагеря. У них там у всех такие телефоны. Э.Б.: Зачем же она поехала в Коули? Р.Г.: А я-то откуда, блин, знаю? А.Ф.: Простите, что поднимаю такой вопрос, но Тоби ведь не является вашим родным сыном? Э.Б.: Один свидетель сообщил, что вы не можете иметь детей… Р.Г.: Что? Да как вы смеете лезть так глубоко в мою личную жизнь? К делу это не имеет никакого отношения. А.Ф.: Сомневаюсь, мистер Гардинер. Если не вы отец Тоби, то кто? Р.Г.: Понятия не имею. А.Ф.: Жена вам изменила? Р.Г.: [Смеется] Вы так далеки от истины, что это выглядит даже жалко. Думаете, я избил жену до смерти, потому что узнал, что она изменила мне с кем-то на Коули-роуд и залетела от него? А потом я взял и бросил Тоби в Уиттенхэме, потому что он не мой сын? Э.Б.: Так у вашей жены был роман с другим? Р.Г.: Конечно нет, мать вашу. Детей я иметь не могу, это правда. Я никогда не скрывал сей факт, но и на «Фейсбуке» не трепался во всеуслышание. А.Ф.: Почему вы не сообщили об этом в 2015 году, когда Ханна пропала? Р.Г.: Потому что а) это никак не связано с ее исчезновением, и б) это не ваше чертово дело. Обе причины, кстати, до сих пор в силе. А.Ф.: Значит, Тоби усыновлен? Р.Г.: Нет, мы воспользовались донорским оплодотворением. У Ханны никаких проблем не было. А.Ф.: Однако в прежних отношениях у вас это вызывало проблемы? Р.Г.: Вы что, допрашивали моих бывших девушек? [Обращается к мистеру Роузу.] Разве они имеют на это право? П.Р.: Что-нибудь еще, инспектор? Полагаю, у мистера Гардинера и так выдался тяжелый день. Он до сих пор пытается осмыслить тот факт, что обнаружено тело его жены – и при каких страшных обстоятельствах… А.Ф.: Боюсь, мы еще не закончили. На одеяле, в которое было завернуто тело Ханны, мы нашли следы вашей ДНК. Только вашей, ее и Тоби. Никого другого. Как вы это объясните? Р.Г.: [Молчит] А.Ф.: Как вы это объясните, мистер Гардинер? У вас вообще было такое одеяло? Р.Г.: Не знаю. А.Ф.: Темно-зеленое с красным, в шотландскую клетку, если это освежит вам память. [Молчание] Р.Г.: В багажнике Ханна возила одеяло для пикника. Я думал, мы его уже выбросили, хотя, возможно, оно все еще в машине. Э.Б.: Как оно выглядело? Р.Г.: Не помню, правда. Темное вроде бы… Может, зеленое. А.Ф.: Есть еще и отпечатки пальцев на клейкой ленте. Тело вашей жены было запечатано скотчем. П.Р.: Без этого никак, инспектор? Подобные детали могут встревожить моего клиента.