Глава 1 Мидо понуро поднялся по сходням и оглянулся на заснеженный берег. Темнота и пурга скрыли от него фигуры друзей. Чувствуя себя ненужным, юноша стоял на палубе, пока холод, пробравшись под одежду, неначал пощипывать тело. «Отвечаешь за неё» - задание, конечно, так себе. Но и его следовало выполнять надлежащим образом. Мидо спустился вниз и, осторожно приоткрыв дверь, заглянул в каюту лорда Эркеля. Анарниэлль лежала с закрытыми глазами, укрытая до самого лица, и, казалось, спала. Убедившись, что здесь все в порядке, Мидо решил проверить пленницу. Зараэль заперли в одном из трюмов. Прихватив факел, Мадиус спустился на нижнюю палубу. Кругом было тихо, команда, пользуясь предоставленным временем,отдыхала. Мидо отодвинул засов и вошел в небольшое холодное помещение. Южанка шевельнулась, потревоженная светом и повернула голову в сторону дверей. Ни один мускул на её лице не дрогнул при виде вошедшего юноши. Она просто смотрела на него без всякого интереса. Руки и ноги её по-прежнему были связаны. Мидо потоптался с минуту у входа, и собрался уже уйти, когда хрипловатый негромкий голос остановил его. - Я хочу пить. - Что? – он обернулся. - Принеси мне воды. Пожалуйста. Последнее слово она произнесла почти неслышно, а сиреневые волосы скрыли её лицо. Мидонерешительно смотрел на женщину. Лорд Эркель предупредил его, что она опасна. Но что она, связанная и беззащитная, может сделать ему, вооруженному ватгерну? К тому жеМидо еще достаточно хорошо помнил собственное заточение в трюме корабля Брего, и его сердце дрогнуло. - Хорошо, сейчас. Юнга быстро вернулся и, укрепив факел в подставке на переборке, подошел к Зараэль. Склонившись над пленницей, он поднес к её губам фляжку с водой. Южанка потянулась к горлышку фляги и с жадностью, проливая на себя прозрачную влагу, принялась пить. Мидо смотрел, как она пьет, и думал, что, возможно, лорд Эркель слишком жёсток и несправедлив в отношении неё. В конце концов, она просто женщина. Тем временем Зараэль, напившись и отдышавшись,кивнула Мадиусу. - Спасибо. Ты милый и добрый юноша. Я хочу подарить тебе кое-что за твоё милосердие. - Что? – удивился Мидо. Молниеносный удар связанными ногами в пах заставил Мидо рухнуть на колени и скорчиться. Южанка согнула ноги и вторым ударом в лицо отправила заботливого тюремщика в беспамятство. Мидо грохнулся на пол, а вода, вытекая из фляжки, смешалась на досках с его кровью из вторично разбитого носа. - Что? – усмехнулась южанка. - Жизнь, дурачок. Зараэль перекатилась к спине Мидо и зубами наполовину вытащила из ножен его меч. Двух взмахов руками над лезвием хватило, чтобы ремни полетели на пол. Освободившись полностью, сиреневолосая с сожалением посмотрела на юношу. - Что ж, подарки я назад не принимаю. Живи. Она тенью выскользнула из трюма, не озаботившись закрыть двери, и, бесшумно ступая, поднялась наверх. Выглянув из люка, беглянка увидела темную, закутанную в теплый плащ фигуру вахтенного матроса. Быстрый взмах руки, щелчок браслета, и бездыханное тело сползло по борту. Ветер ударил в лицо, запорошил кудри белой мукой и больно стеганул ледяной плеткой по обнаженным плечам, когда она поднялась на палубу. Зараэль, поморщившись, подумала, что не худо было бы прихватить какую-нибудь накидку. Но это была лишь мимолетная мысль, не стоившая длительного обдумывания. Над её головой на скалах возвышался замок. «Олломар, - поняла Зараэль. – Так вот куда притащил меня Эркель. В свое родовое гнездо». Внезапно где-то на берегу раздался грохот, сопровождаемый яркой вспышкой. - Гилэстэл! – Зараэль бросилась по сходням на берег, и устремилась вверх по неширокой, запорошенной снегом тропе. Как ни близок с побережья казался замок, путь наверх занял немало времени. Тропа кружила и вилась по скалам, выбирая наименее крутые склоны. Но, в конце концов, южанка добралась до места, откуда ей были видныворота замка. Там стояла стража, мимо которой проскочить не было никакой возможности. Зараэль, притаившись у стены, наблюдала за солдатами, охраняющими вход. Всего трое латников. Но не исключено, что в какой-нибудь сторожке с окнамина центральный подъезд сидитцелый отряд. Отбросив мысль проникнуть в замок с парадного входа, Зараэль решила поискать другой способ попасть внутрь. Она ящеркой скользила вдоль стен, прячась в их тени. Внезапно, завернув за угол, она заметила отблески света на снегу. Еще несколько осторожных шагов вперед, и южанка увидела пролом в стене - неяркий свет лился оттуда. Зараэль подкралась к бреши и заглянула внутрь. Её глазам предстал большой полуразрушенный зал, освещенныйнемногочисленными светильниками на уцелевших колоннах и тлеющими картинами и гобеленами на стенах. Ветер,зашвыривая внутрь пригоршни снега,не давал угаснуть мерцающим огням, словно знатный кузнец, раздувающий меха.На первый взгляд зал был пуст. Единственными звуками, доносящимися до ушей Зараэль, были тоскливый свист ветра, свободно влетающего сквозь разбитые окна и пролом в стене, да потрескивание горевшей ткани и деревянных обломков. Зараэль переступила наметенные пургой снежные холмики, обошла наваленные друг на друга обломки колонн, и, не удержавшись, вскрикнула. На полу, устремив в потолок остекленевшиеглаза, в кровавой луже лежал Астид. - Астид?! Зараэль приблизилась к нему и опустилась на колени возле неподвижного тела. Её рука дрожала, когда она прикоснулась к холодному лицу, на котором уже не таяли снежинки. Черные волосы полуэльфа вмерзли в красное месиво под разбитым затылком.Зараэль часто-часто заморгала, стряхивая с ресниц талую влагу. - Астид… что… кто… как это? Зараэль скрипнула зубами и поднялась. Внимательно оглядывая разгромленный зал, она двинулась дальше. Алый цвет, кратким лучиком блеснувший среди гранитной пыли, заставил её заглянуть под один из больших обломков. Ей не понадобилось много времени, чтобы по перстню на обглоданном почти начисто скелете узнать Улле. Зараэль в ужасе отпрянула, попятилась и наткнулась на тело Иннегарда. Её уже трясло мелкой дрожью, когда она склонилась над ним и увиделарану напротив сердца. - Улле… Иннегард…мертв… они все.… Все?! Внезапная мысль заставила её покрыться потом, несмотря на царящий в зале холод. Побледнев, она отступила от тела Иннегарда, напряженно озираясь. Колонны расступились перед ней, и Зараэль увидела магистра. Точнее, то, во что он превратился. Она медленно-медленно, не отводя помутневшего взгляда, приблизилась кпрозрачной глыбе. Тонкие смуглые пальцы коснулись холодного стекла. Там, внутри прозрачной, неподвластной никакому механическому воздействию глыбы, была заточенанавеки её жизнь. Её любовь. Её сердце. Её душа. Её счастье. Стон перерос в тоскливый вой осиротевшей, овдовевшей волчицы.Зараэль, обнимая камень и прижимаясь лицом к гладкой холодной поверхности, сползла к его подножию. Первые за всю её жизнь слезы, кипящей лавойвыплескиваясь наружу, текли по хрусталю. Но они не могли прожечь, растопить этот рукотворный лед, и бессильно падали на пыльный пол у основания. - Магистр! Гилэстэл! Скажи, скажи мне, кто это сделал! Клянусь тебе, клянусь всеми богами мира, я отомщу за тебя! Имя!!! Скажимне имя!!! Но статуя безмолвствовала. Вдалеке в самом начале широкой лестницы послышались приглушенные голоса. Зараэль с трудом заставила себя оторваться от прозрачного саркофага и спряталась за одной из колонн. Голоса стали четче, когда наверху открылась дверь, и кто-то вошел в зал. Зараэль, осторожно выглянув из укрытия, увидела, что их только двое, и узнала в впереди идущем человеке Эркеля. Рука напряглась сама собой, и южанка истово молила бога, чтобы маг подошел поближе, уверенная, что именно он причастен к гибели магистра и остальных. Но Эркель, к её горчайшему разочарованию, не стал спускаться в зал, а остановился на нижних ступенях. И, хотя достать его иглой не представлялось возможным, всё, что он говорил, Зараэль слышала достаточно четко. Она опустила руку, прижалась к ребристой колонне и напрягла слух. - О, боги! – это воскликнул пришедший с магом человек, увидев разгромленный зал. – Господин, что здесь произошло?! - Тебе лучше не знать, Моранти. Зараэль почти перестала дышать, предчувствуя, что сейчас услышит нечто важное. - А-ах! Возглас неподдельного ужаса, вырвавшийся из уст спутника мага, заставил её вздрогнуть. Она испугалась, что он мог заметить её, спрятавшуюся за колонной. Она вся обратилась в слух, пытаясь угадать, с какой стороны ждать нападения, и приготовилась защищаться. А, возможно, и нападать. Но, как оказалось, говорили не о ней. -Ма… магистр?! Ваша светлость, это же… Это же магистр Энвингол!! Моранти сбежал по лестнице, и в немом изумлении и в ужасе застыл перед прозрачным камнем, с заточенным в нем телом магистра. - Но кто?! Кто… Он повернул побелевшее лицо к магу, стоявшему на лестнице со скрещенными на груди руками. - Неужели… неужели это… - Нет, - отведя взгляд от вопрошающих, исполненных суеверного ужаса очей своего управляющего, Эркель качнул головой в ответ на невысказанный вопрос. – Это не я. Мне это, как выяснилось, оказалось не под силу. - Не вы? А кто? Кто смог оказаться сильнее вас, сильнее самого магистра? Зараэль затрепетала, вцепившись пальцами в края каменных лепестков, увивавших мраморный столб. «Имя! – беззвучно и яростно шептали губы. – Имя!». - Ты только что помогал ей придти в себя, Моранти, - негромко ответил маг. - Что? – раскрыл глаза управляющий. – Эта девчонка? Эта рыжая… хм, эта дама? Ничего себе, - пробормотал он себе под нос. – А по виду и не скажешь. Зараэль, ломая ногти до самых оснований и оставляя на гранитных лепестках смазанные крапинки крови, прикусила язык, чтобы не закричать. Она поняла, о ком говорит невидимый ею собеседник мага. Конечно. Кто же еще! Она, эта рыжая девка, появившись из ниоткуда, украла и убила её Гилэстэла. Она отняла всё, что составляло смысл жизни Зараэль - дом, любовь, будущее. Магистр был не прав, когда решил сохранить жизнь этой ведьме. А она, Зараэль, с самого начала, с первого дня появления её в Норхете чувствовала исходящую от неё ауру несчастья. Ну почему, почему она не прикончила её сразу же?! Гилэстэл был бы сейчас жив. И Иннегард, и Улле. И Астид. И все было бы, как прежде. Так, как не будет уже никогда. Никогда… Кому-то придется дорого, очень дорого заплатить за это «никогда»! Ставшие почти бесцветными, глаза южанки сверкнули мстительным огнем. Она заставила сердце утихомирить биение и бесшумно вздохнула, приводя в порядок мысли и чувства. И вновь прислушалась. - … еще тела, - донесся голос Эркеля. – Они не были мне врагами. Я доставлю их в Норхет и похороню с надлежащими почестями. - А как быть с магистром? - Боюсь, что здесь я ничего не смогу сделать. Мне не разбить камня. Думаю, нам не удастся освободить тело Гилэстэла. Пусть же этот камень останется его гробницей. Оставьте его в этом зале. А вход, после того, как закончите здесь все, заделайте наглухо. Брешь в стене тоже. И окна. Пусть больше никто и ничто не тревожит магистра - этот зал станет его склепом. Я надеюсь на тебя, Моранти. - Да, лорд Эркель. Я все сделаю. Но… разве вы не останетесь в Олломаре? - Нет, - шаги на лестнице убедили Зараэль, что мужчины поднимаются наверх. – Мне нужно вернуться в Норхет. - Надолго ли, лорд Эркель? Я спрашиваю не из любопытства, все же я ваш управляющий. - Понимаю, Моранти. Думаю, мы пробудем там до самой весны. А, может, и дольше. Смотря по тому, как пойдут дела. - Мы? - Я и мои спутники. Мы отплываем немедленно. Идем, Моранти, я дам еще кое-какие распоряжения. Голоса стихли, но Зараэль выждала еще достаточно времени, прежде чем решилась выглянуть из-за колонны. Она не боялась, нет. Просто теперь ей надо быть осмотрительнее, надо беречь себя, чтобы ненароком не сгинуть до срока. До того момента, когда она осуществит свою месть. Она приблизилась к глыбе, опустилась на колени, и, не отрывая взгляда, долго-долго смотрела в лицо Гилэстэла, сама став похожа на неподвижное изваяние. Она смотрела на него в последний раз, сохраняя в памяти дорогой её сердцу образ, каждую его черточку, каждый изгиб, каждый волосок. Потом, коснувшись губами синего камня в поблескивающем на пальце перстне, тихо и ясно произнесла: - Клянусь самым дорогим, что есть у меня – твоей памятью, твоей любовью и твоей кровью, я не успокоюсь до того мига, пока не отомщу за твою смерть. За то, что с тобой сделали. Я проклинаю ту, чье имя Вайра, и клянусь, что буду уничтожать всех, на кого обратит она взор свой, кому предложит свою дружбу или окажет расположение. А когда не останется вокруг неё никого, кто защитил бы её, я заберу то, что принадлежит теперь мне - её жизнь. Я клянусь, что как только моя месть состоится, яприду к тебе, и буду неразлучна с тобой до скончания вселенной. До встречи, мой господин. Она поднялась, повернулась, и, больше не оглядываясь и не глядя на тела поверженных магов, направилась к пролому в стене. «Собрался в Норхет, Эркель? Ну, так что ж, мне с вами по пути. Это будет ваше последнее путешествие. Уж я постараюсь. Даже если мне придется пустить на дно корабль». Зараэльоблизнула губы, смакуя эту мысль – одним ударом избавиться от всех недругов сразу. Главное – незаметно пробраться на судно. Прокручивая в уме примерный план, южанка забыла про осторожность, и едва не столкнулась нос к носу с латником из замковой стражи. Он стоял прямо напротив пролома в стене и с ошарашенным видом рассматривал произведенные разрушения. В тот миг, когда углубившаяся в свои думы Зараэль вынырнула перед ним из полумрака, он, задрав голову и приоткрыв рот, оценивал высоту бреши. Ветер, радостно подвывая, ринулся навстречу южанке, осыпая её холодным белым конфетти, потянул за волосы, норовя вытащить наружу. Но Зараэль проворной мышкой юркнула за выступ и притаилась, подглядывая за стражем и оценивая шансы на успех в возможном поединке. Они были не так уж велики. Против добротной кольчуги, толстого зимнего плаща, полузакрытого шлема и внушительного меча – всего десяток стрел в браслетах. Но попробовать стоило. Она подняла руку, целясь в незащищенное лицо, как вдруг послышались приближающиеся голоса. Зараэль неслышно прошипела проклятие и отступила подальше от пролома, так, чтобы слышать голоса снаружи. - Майт? Ты чего тут? – голос принадлежал одному из подошедших мужчин. - Чего-чего, - пробурчал Майт, обернувшись к подошедшим товарищам. – Капитан велел за энтой дырой приглядывать, кабы чего не вышло. - Не вышло, али не вошло? – хохотнул второй пришедший. - И то, и другое, - понял шутку Майт. – А вам-точего в тепле не сидится?