— Госока шортора, — процедил Хашир, шумно сглотнув подступивший к горлу ком. — Нам нельзя останавливаться на привал, надо ехать дальше, как можно… — Ты их знаешь? — Да, хозяин, я… — Не останавливайся. Потом расскажешь. Я надел перчатки и накинул на голову капюшон, полностью скрывая лицо. Посох же я положил на правую ступню, чуть согнутую в лодыжке. Если вдруг паранойя заорёт благим матом, то достаточно подбросить посох вверх и вытянуть левую руку, а дальше «Рывком» выскочить из повозки и дело за магией. Я не боялся, что группа рассмотрит моё лицо. Хоть кузов повозки был закрыт тканью только с боков, а спереди и сзади ткань была подвёрнута под самую крышу — но мы двигались на север с небольшим уклоном на восток, а клонившееся к закату солнце чуток слепило разумных на дороге. Они щурили глаза, пытаясь рассмотреть скрывающиеся в тени силуэты. — Ба, это же Хашир-Балагур! — крикнул ратон в красно-коричневой куртке. — Неужели ты вместо петли ошейник нацепил? — Отвали, Дарик. Я своё слово сдержал. — Это да. Но, может, подсобишь по старой памяти приятелям, — ратон показал на свою группу. — Тут до привала совсем ничего, а на повозке всяко быстрее. — У меня приказ, Дарик. — Тогда, может… — Дарик переключил внимание на меня, стараясь рассмотреть лицо. — Господин, прошу, помогите усталым путникам, нам до стоянки всего ничего. — Не останавливайся, Хашир, — я напомнил приказ, раб стеганул лошадей. Повозка ускорилась и пятерым разумным ничего не оставалось, кроме как отпрыгнуть в стороны, чтобы не попасть под колёса. — Господин, прошу, сжальтесь! Госпо… Тьфу, — сплюнул Дарик, смотря вслед удаляющейся повозке. — Нарсак, что они делают? — я старался сидеть смирно и не двигался, даже голову не поворачивал. — Смотрят в нашу сторону, хозяин. Ну, смотрят и стоят, не двигаются. А, не, вот сейчас задвигались. Их, этот, с красными полосками, подозвал к себе. — Только этого мне не хватало, — я тяжело вздохнул и уже было потянул руку к переносице, но одёрнулся. — Ну, Хашир, рассказывай, кто это был. Этот в красном, Дарик, или как там его, он назвал тебя приятелем. — Так, хозяин, ситуация такая сложная там была… — Да мне теперь глубоко покласть на все твои ситуации. Коротко и ясно, что это сейчас было? — Да… Да это главный в моей… ну, в моей бывшей ватаге, Дарик. Я ж как сбежал, то через полгода к его банде прибился и, считай, два года бед не знал. А, потом, ну… да проигрался я. В кости, господин, в пух проигрался. Сначала десять золотых задолжал, потом сто, а под конец так вообще всю тысячу набрал на себя долгов. Ну, и сказали выбирать: или я сожру свои яйца, или мне глотку вскроют, или я иду в город, сдаюсь страже и их покрываю. А у меня, ну, сестра двоюродная осталась в Ельске, это город южнее Фраскиска. Ну, Дарик сказал, что её найдут и прирежут тоже, если я напортачу. Вот, и всё, хозяин. Я не сдержался, закрыл глаза рукой и тяжело вздохнул. — Хашир, вертел твой рот наоборот, какую же ты мне подляну устроил. — Так откуда можно было знать, что они здесь… — Когда я говорю, все остальные молчат. Ответь, я ксат? — Ксат, хозяин. — А что будет, если ксат без сопровождения и охраны покинет город на повозке, а? Правильно, за ним всяко кто увяжется и прирежет при первой же возможности. Хашир, я потратил полтысячи золотых, чтобы нанятый слуга в том отеле, не задавая лишних вопросов арендовал повозку, купил всё необходимое, и эту самую повозку пригнал к воротам в раннюю рань. Чтобы мы с вами выехали без лишних свидетелей и шума. Чтобы ехать спокойно, приехать пораньше, успеть отдохнуть, и спать без страха быть зарезанным во сне. Теперь что прикажешь делать? Хашир повернулся и посмотрел на меня с огоньком первобытного ужаса в глазах. — Хозяин, простите, но нельзя останавливаться там, нельзя. Надо ехать дальше и… — Не существует даже ничтожного шанса на то, чтобы я не приехал к тому скверному месту. Я ученик академии, и обязан в неё вернуться. По плану мы сегодня должны прибыть к стоянке, завтра идти к скверне, а послезавтра радостные и счастливые с трофеями в руках обязаны вернуться во Фраскиск. Я вас планировал посадить в бочки с вином и забыть на два дня, чтобы потом сесть в караван до Магнара. Все места уже забронированы, всё согласовано, всё… Короче, всё. Я быстро обдумал возникшую неприятность. Да, происходящее нельзя назвать иначе, кроме как наисквернейшей подставой судьбы — но теперь эти двое должны уверовать в своё будущее. Будущее светлое, тёплое и сытое. — Но в одном ты прав, Хашир, — я мягко посмотрел на бывшего бандита. — Твоей вины нет. Ты бандитом был, но понёс наказание. Вспылил я немного, бывает. — Вы правы полностью, хозяин, тут плохо всё. И вся правда на вашей стороне, но… Нет, утопиться в бочке вина не такая уж и плохая участь, да, Нарсак? — Хашир нервно усмехнулся, посмотрев на конокрада. — Хозяин, простите, вы собрались с ними… того? — Того или этого, но что-то из этого, — задумчиво проговорив, я кое-что прикинул в уме и окончательно сформировал план действий. План дырявый как мишень в тире, но хоть какой-то.– Хашир, мы с какой скоростью едем? Я про то, что сколько у нас будет времени на стоянке до прибытия твоих дружков. — Мы уж всяко в два раза быстрей движемся, чем пешком. Даже, может, быстрее. Я бы сказал, что два часа будет, но это как, вот два часа прошло, и у меня в животе меч Дарика. То ли наудачу, то ли к несчастью, но место стоянки располагалось не на опушке леса, куда от основной дороги отошла просека, а в нескольких минутах езды в глубине леса. Десяток полянок с выкорчеванными деревьями и вытоптанной землёй вмещали в себя по две повозки с лошадьми. На высоте в два человеческих роста на некоторых деревьях были повязаны крепкие верёвки с петлями, через них протягивали верёвку и накрывали часть стоянки тентом. Лошади и повозка укрылись под тентом. Хашир ухаживал за лошадьми, Нарсак собирал валежник, а я разжёг костёр и всё посматривал в лог-файл, сверяясь со счётчиком в достижении «Двуединый». Спустя полтора часа после нашего приезда окончательно стемнело. По небу плыли редкие, но густые облака, частенько закрывая луну. Костёр освещал задумчивые лица рабов, закончивших есть кашло из того же котелка, что и их хозяин. — Сделайте отвар, я показывал, где травы лежат, — я встал и осмотрел себя. — Когда эти придут, скажете, что господин лёг спать и до утра велел не будить. Старайтесь заболтать их, тяните время. Пользуясь своим ночным зрением, я направился к тому месту, где от дороги отходила просека. Неуверенности или какого-то мандража не было, я полностью контролировал себя и свои чувства, сердце билось ровно и размеренно, только как-то глухо. Во внутреннем кармане куртки лежала склянка зелья «Чувства магии», а на поясе висела купленная в Магнаре сумка. Один из писчих города заказал сумку, размерами с лист бумаги, да отказался от готовой вещи. У развилки никого не было, как и в ближайшей округе. До возможного подхода разбойников оставалось не больше минут десяти. Внимание, уровень навыка «Чувство магии» временно увеличен на два уровня Время действия: 24 часа Внимание, уровень навыка повышен временно, выбор постоянного улучшения невозможен Горькая жидкость прошлась по глотке комом крошеного стекла. Пространство вокруг наполнилось белёсыми ниточками, появлявшимися ото всюду и исчезавшими, колыхая пространство рябью. Ближайшее дерево стало мне близкой подругой, с которой я как следует наобнимался, пока не привык к новому ощущению. Но, в отличие от прошлого раза, сейчас я чувствовал себя несравнимо лучше. Меня даже не подташнивало, да и рябь с ниточками воспринимались как нечто обыденное. Я продолжил идти вперёд, чавкая грязью лесного сора под ногами, прячась за деревьями и внимательно осматривая местность. Вряд ли разбойники вместо дороги выбрали лес с его кочками и торчащими корнями, особенно в тёмную облачную ночь. Вскоре на дороге замаячили пять силуэтов. Я решил чуть углубиться в лес, на всякий случай, и вскоре нашёл отличное укрытие. Кустарник с густыми многочисленными ветками рос между двух деревьев, оттуда хорошо просматривалась дорога. Разбойники остановились и некоторое время о чём-то перешёптывались, пока одни из них не направился в сторону леса. Лазутчик шёл прямо, практически к двум деревьям и густому кусту между ними. У меня перехватило дыхание. Стараясь двигаться как можно более плавно, я прислонил к дереву посох и открыл клапан сумки. Там четыре листа, свёрнутые в вертикальные трубки как тубусы, а в них вставлены свитки. Первые, слева направо, моё основное орудие без воскового кольца, «Ледяные копья». Потом восковое кольцо с утопленным кусочком верёвки, «Притягивающая цепь», «Паутина» с двумя верёвками крест-накрест, и пустое восковое кольцо для «Слабости рук». Лазутчик шёл медленно. Придерживал ножны меча, чтобы тот не стукался о стволы деревьев, он вторую руку держал вытянутой. Разбойник шёл практически к кусту с густыми ветвями, скрипящими от редкого ветра. У меня перехватило дыхание, во рту пересохло, левая ладонь сжала рукоять кинжала, правая нервно поглаживала восковые кольца свитков. Разбойник остановился, пытаясь различить деревья в темноте. Налетел лёгкий ветерок и куст качнулся, вновь зашелестели ветки. Бандит шагнул вперёд, глухо хрустнул размокший кусок коры. Разумный замер и осмотрелся, беззвучно выругался и пошёл дальше, идя к кусту. Когда из-за дерева показался бок разбойника — я чуть не вскрикнул от нервного возбуждения. Разбойник прошёл мимо, всё так же шаря рукой впереди себя. До него метр, второй — я бесшумно встал. Три метра, четыре метра — в моей руке свиток с одной верёвочкой. Пять метров — свиток распрямлён. Шесть метров. Порция маны активировала спящую магию. Печать моргнула рыжим цветом, ржавым шариком мгновенно угодив в спину разбойника. Активирована «Притягивающая цепь» Эффективность максимальная Сродни печати на свитке, такой же рисунок появился под ногами лазутчика. Не дав и мгновения осознать происходящее, разбойника тараном отбросило назад, впечатав в меня. Правой рукой я закрыл ему рот, левой нанёс удар. Костяное остриё сквозь нижнюю челюсть устремилось вверх. Разбойника пробила судорога, моя ладонь почувствовала горячую жидкость, брызнувшую из открытого рта. Удар в висок закончил начатое, а вскрытые на шее артерии поставили точку. В широко раскрытых глазах разбойника отражался ксат, глубоко дышащий и старавшийся унять дрожь в руках. То, что разбойник шёл строго на меня; что он не заметил нечто за кустами; что не повернул голову и не осмотрел за кустом; что не вскрикнул от притяжения — всё произошедшее нельзя назвать иначе как чистейшей удачей. И ставлю остатки своего несчастного хвостика, что сегодня я окончательно потратил куцый запас удачи, припасённый на оставшуюся жизнь. Перспектива вырисовывается весьма скверная, ведь я планирую жить долго. На просеке разбойников не было, так что я вышел из леса и поспешил к лагерю, идя как можно ближе к деревьям. Когда свет разожжённого костра замаячил в глубине просеки, ровно в ста метрах от меня показались четыре ярких точки. Силуэты разумных скрывали деревья, без эффекта зелья я заметил бы разбойников слишком поздно. Мне оставалось только аккуратно подойти поближе и ждать. Холодный ночной воздух пробирался за воротник куртки, заставляя ёжится, даже тёплая куртка не спасала. И даром что первый весенний месяц перевалил за половину: снега в лесу ещё достаточно, как и луж. Ноги промокли на сквозь. Если всё происходящее не закончить в ближайшие минут десять, то я точно заболею. Разбойники сидели за деревьями долго, не меньше получаса, прежде чем вышли на дорогу и двинулись к лагерю. Я двинулся следом. Но сперва медленно втянул воздух, стараясь прочистить напрочь заложенный нос, и крепко выругался про себя. — Эй, у костра, — заговорил главный из бандитов, подойдя поближе. Разбойники выстроились в линию, спрятав за спинами побратима с луком. — Дарик, это ты? — расстроенно спросил Хашир, глядя в темноту. — А кто ещё? — бандиты приблизились, теперь их силуэты едва освещались. — Мы долго шли по этой проклятой дороге, устали сильно. Нам бы поесть чего. Где твой хозяин? — Хозяин спать лёг, приказал до утра не будить. Пусть спит, не надо его трогать, поверь, не советую тебе. — Да пошёл ты со своими советами, Балагур. Я аккуратно шёл по краю просеки, посматривая под ноги и сокращая дистанцию. Я не мог предугадать будущее, сформированное тремя условиями: у лучника может быть «Ночное зрение»; два щитовика с мечами могут доставить проблем; и главного разбойника надо допросить. Ну а то, что моя безопасность превыше всего — так это не условие, а аксиома. — Чего тебе надо, Дарик? — голос Хашира пронизывали нотки страха. — Говорю же, ёпта, хозяин отдыхает в повозке. — Да мне плевать, я поговорить с ним хочу. — Ты хочешь просто с ним поговорить? Может, просто мы накормим вас, а? У нас тут кашло вкусное на ужин было, с мясом и салом, и овощи сушёные были, и даже немного сыра, козьего. Жирно получилось. У нас припасов много, накормить вас? — Госока, мы и так накормимся. Буди его, это последнее предупреждение. За ту минуту, которую Хашир трепался с разбойниками, я успел зайти за деревья. Тридцать метров разделяли меня и разбойников, а от них до костра чуть больше двадцати. Если я оплошаю, то Хашира и Нарсака успеют прирезать. — Да не могу я, Дарик, сам же знаешь, как приказы работают. На мне же ошейник. — А ты, доходяга? — Я-я тоже не могу разбудить, при…