Энн обрисовала в воздухе контуры роскошной женской фигуры. Ричард покраснел: точно, на эту девушку он пялился дольше всего и неплохо ее разглядел. – Я помогла ей выбраться и привести себя в порядок. Ну, насколько получилось… Торниуэй вздохнула, тоскливо поглядев на мятое ведро с мутноватой водой, стоявшее возле одного из сталагмитов. Наверно, тосковала по обустроенному быту. – А потом мы пошли осматриваться. Наступил вечер, потом ночь, и еще день прошел. Мы устали лазить по горам и бурелому, оголодали. Хорошо, что я Дени встретила, а то бы с ума там сошла! Но потом мы вдруг услышали крики. Пошли на них и увидели на опушке полуразрушенный дом, а рядом стоял… Поначалу я думала, что это парень, но то была еще одна девушка, Хелен. Она искала в той развалине выживших. Обрадовалась нам и пригласила пойти с ней, ну мы все вместе и пришли к лагерю. Там было человек сто пятьдесят, все незнакомые. Некоторые были ранены. Кого там только не было! Белые, цветные, азиаты. Некоторые даже английский понимали еле-еле. Но все, с кем я говорила, рассказывал одно и то же: был на улице, а потом налетела буря, все пошло кувырком, и вот он здесь. «Так, дела идут все хуже, – подумал Дик, и его сердце упало. – Выходит, накрыло весь Новый Свет, не меньше. На этой планете вообще остались живые места?» – А потом мы все начали обустраиваться. Парни из разного хлама строили хибары, а девушки искали по округе еду. Корешки там всякие, фрукты-ягоды. Тем и жили эти полгода. Мы с Дени и Хелен поселились вместе, чтобы всегда поддерживать друг друга. Кстати, а где они теперь? Пододвинувшись к Лайонхарту, Энн порывисто схватила того за руку. Глаза девушки были широко раскрыты, и она даже не заметила, как одеяло полностью сползло, обнажив грудь и живот. Сердце бывшего аспиранта сильно заколотилось, по телу прошла дрожь. Не привык он видеть обнаженную девушку не на картинке, а живьем, причем так близко. Да, он всегда больше увлекался книжками и учебой, а противоположного пола сторонился. Вернее, красотки, да и не очень красотки над ним – щуплым, прыщавым – только смеялись. Такой образ жизни привел его на орбитальную станцию, но бесконечно отдалил от девушек. А тут такое… он один в полутемной пещере в компании рыжеволосой красавицы. Тем более – испуганной и растерянной. Не стоило ли воспользоваться ситуацией? Однако Дик сделал несколько глубоких вдохов и вскипевшая было кровь немного остыла. Сейчас было не лучшее время для любовных шашней, да и, честно говоря, Лайонхарт немного струсил. – Тех двоих поймали роботы, – вздохнув, тихо, но твердо произнес он. – Здоровые такие, страшные, рыцарей напоминают. Вроде как ударили девушек током, а потом уволокли. Куда – не знаю. Боюсь, им крышка… На пару секунд Энн застыла, потрясенно моргая, а потом неожиданно уткнулась Ричарду в грудь. Она затряслась, громко всхлипывая. Поколебавшись с минуту, Лайонхарт приобнял ее за плечи, его руки мелко дрожали. Парню показалось, что между кожей девушки – гладкой, шелковистой и очень холодной – и его пальцами проскочил электрический разряд. Ричард неловко прошелся пальцами по струящейся меди волос гостьи. – Как же так? – причитала Торниуэй. – Что со мной будет? Если бы не Хелен и Дени, я бы сошла с ума, погибла! А теперь их нет! Куда мне теперь идти? – Ну… надеюсь, у вас в деревне найдутся хорошие люди? Да, а у вас там видели таких роботов? Или монстров? – Нет, я даже не слышала о них! Иначе бы не сунулась в лес! – прорыдала Энн, размазывая по щекам слезы. – Иногда парни приносили из лесу каких-то зверюшек, мы их жарили на костре. Я никогда не видела таких тварей, но они были не больше кролика. Про роботов я даже не слышала! «Хм-м, выходит, железяки появились тут недавно, – размышлял Дик, нервно покусывая губу. – Это как-то связано с той стройкой в каньоне? А зачем им люди? Например, живность и монстров они просто убивают на месте, а девчонок уволокли. Это… – он покраснел, – поразвлечься хотят?». Торниуэй, отстранившись, съежилась в углу. Вытерев слезы, она принялась громко и нервно скрести кожу под волосами, а ее лицо стало похожим на маску отчаяния. – Господи, как тут темно и холодно. Мне уже чудится, что из теней подкрадывается нечисть. Она сожрет меня… Действительно, костер еле тлел, давая больше дыма, чем тепла. С дровами было все плохо: вода тонкими ручейками затекала в пещеру и под небольшой горкой веток, сложенных в стороне, набрался уже внушительный прудик. Однако Лайонхарту было жарко, как в пустынях Нью-Мексико: ему казалось, что внизу живота пылала паровозная топка, а кровь обратилась раскаленной лавой. «А чего я боюсь? Так и вся жизнь пройдет», – подумал Дик, пристально разглядывая гостью. Собравшись с духом, он начал, хотя язык ворочался с таким трудом, будто весил тонну: – Ничего, я провожу тебя в деревню. Там ведь нужны крепкие парни, верно? Ричард чуть не поперхнулся на этой фразе. Что его крепким назвать, что соломинку – тараном. Но аспиранта было уже не остановить, и он сам дивился, как смелеет прямо на глазах. – А еще… знаешь такую присказку? Один индеец под одеялом замерзает, но два – нет. Теплее! Дров почти нет, но мы можем лечь вместе. Тем более, мне больше негде пристроиться, а словить пневмонию неохота. Сейчас проще сразу с обрыва кинуться, чем болеть! Энн встрепенулась, пронзив собеседника долгим колючим взглядом. Дик прикусил язык, внутри будто что-то оборвалось. В глазах девушки мелькнула тревога, но вот они снова потухли. «Ой, дурак…» – успел с отчаянием подумать Лайонхарт. Однако следующая фраза Торниуэй его огорошила. – Как хочешь, – бесцветно отозвалась она, уронив голову на руки. – Хоть какая-то радость будет в этом дерьмовом мире… Ричард не поверил своим ушам, а его сердце заколотилось так, что аж в груди заныло. Потом он вскочил и начал торопливо срывать с себя лохмотья, поскользнулся, запутавшись в штанинах. – Проклятье! – прорычал он, отшвыривая грязную одежду в дальний угол. Коготки холодного ветра оцарапали кожу Дика, его била крупная дрожь. Однако не смотря на это ему стало жарко, как в печи. Покрывало ночи истончилось и порвалось, небо сбрызнуло брусничным соком зари. Пришло время выбраться из сырой и пропитанной духом плесени кишки пещеры на свежий воздух. Извиваясь ужом по раскисшей земле, Ричард взобрался на пригорок и раздвинул ветки. На него тут же обрушился холодный душ и капли, падая за шиворот, буквально обжигали, точно это и не вода вовсе, а жидкий азот. Неудивительно, ведь кое-где на лужицах плавал тонкий ледок. А еще этот ветер. Вроде бы, совсем слабый – едва уловимое движение воздуха, – но пронизывал он до костей, плюс мокрые насквозь лохмотья высасывали тепло быстрее, чем вампир – кровь у жертвы. Ветру было, где разгуляться. Всего в нескольких футах впереди скала резко обрывалась в бездонный каньон. Далеко внизу, наверно, на глубине не меньше мили расстилался махровый ковер тумана. Или это было море из кипящего молока? Нечего и мечтать его переплыть! Да и надо ли? Хотя восходящее солнце надело золотые коронки на гнилые клыки тамошних скал, это не придало благообразия противоположной стороне каньона. Настораживала зеленая плесень глухой чащобы, сплошь покрывавшая его десны. Что ждало в этих дебрях? Казалось, череп престарелого великана скалился на всех чужаков. Ричард до рези в глазах вглядывался туда, но не мог уловить ни единого движения, а каменный хаос сроду не знал прямых линий. Может, стройка, бурлившая в каньоне вчера, была лишь причудливым сном? После всего пережитого и не такое привидится. А вдруг он и вовсе лежит себе спокойненько в госпитале на «Орбитроне-7», раненый при взрыве на станции, а все последующие злоключения – не более чем игра воображения? Лайонхарт горько вздохнул: хотелось бы верить… Уцепившись за эту отчаянную мысль, Дик задрал голову. Над горизонтом уже обозначился краешек солнца, но сизо-зеленоватое покрывало неба еще украшали единичные блестки звезд. Выделялась среди них одна – белое пятнышко с гречишное зерно, стиснутое наклонным кольцом. Лайонхарт, одиночка с детства, любил мечтать о далеких мирах и неплохо разбирался в драгоценной вышивке планет и созвездий. Но такого бриллианта не видал. Вернее, всякий бы припомнил один объект… но отчего он так велик?! Сзади кто-то чихнул и отвлек бывшего аспиранта от тревожных мыслей. Потом раздался короткий выкрик и всплеск. Вздрогнув, Ричард обернулся, его сердце быстро заколотилось… Но уже через секунду он лишь, поджав губы, вздохнул. Изумрудный ковер мха, устлавший склон, рассекла рыжеватая полоса раскисшей глины, а там, где она кончалась – в небольшом бочажке – барахталось некое существо. Его с ног до головы облепила жидкая грязь, так что сразу и не поймешь, кто это. Но вот существо осторожно поднялось, брезгливо стряхивая с лица комья грязи. Губы Лайонхарта будто сами собой растянулись в мечтательной ухмылочке. О, немало еще времени пройдет, прежде чем он, едва сомкнув веки, перестанет видеть это лицо! О, эти щеки цвета зари, возбужденно приоткрытый рот, гримаса сладкой муки! Как забавно было теперь видеть его таким – жалким и перемазанным глиной. Мигом всплыли в памяти все детские обиды на девчонок, и грудь согрела темная радость. Однако бывший аспирант торопливо одернул себя. Осторожно спустившись, он полушепотом сказал: – Энн, ты как? Лучше останься внизу, где-нибудь в зарослях. А то мало ли что! – Ты что, издеваешься? – огрызнулась Торниуэй, выжимая подол длинного балахона. – Тут сырость и дрянь. Хочешь, чтобы я до смерти замерзла? – она запустила руку в вырез на груди, с отвращением выкинув оттуда какую-то продолговатую тварь, вроде слизня. – Тут кругом бродят твари похуже этой улитки, – поморщившись, терпеливо начал Дик. – А еще те железяки. Хочешь составить компанию Дени и Лизи? – А что ты мне предлагаешь? – фыркнула Энн, приглаживая растрепанные и обвешанные мусором волосы. – В пещере ждать ты запретил, умыться сходить – тоже. А сидеть под кустами – холодно. Хочешь, чтобы я сдохла от пневмонии или радикулита? Дай хоть сейчас пойти искупаться, себя в порядок привести. – Черт, жди там, где стоишь! У Ричарда в груди уже клокотал вулкан. Возможно, не так и плохо, что у него никогда не было подружки? Он отвернулся, а из-за спины тут же послышались возня, хлюпанье и приглушенная брань. Аспиранта тоже сильно подмывало хорошо так, звучно рявкнуть. Но не стоило. А потому, чтобы отвлечься, он вгляделся в сиреневую даль. Медленно спуская с сияющего лика облачное одеяло, показалось солнце. Контуры скал очертились резче, и стало ясно, что на самом деле они – руины небоскребов. Наваленные один на один, поставленные углом, вверх ногами, переломленные пополам – они глядели на рассвет пустыми глазницами окон, скалились гигантскими провалами в стенах. Неведомая сила собрала обломки зданий черт знает откуда, перемешала, пересыпала камнями и землей, утыкала деревьями. Остатки разрушенного мира людей, из которого безумный скульптор воздвиг подобие природного ландшафта. – Ну, где твои роботы и чего они там строили? – раздалось над ухом. Лайонхарт вздрогнул, а, обернувшись, увидел чумазую мордашку Энн. Ах эта почти детская кожа, розовевшая под «боевой раскраской» из размазанной глины и травяного сока! Происходящее стало казаться еще менее реальным: Дику будто снова было семь лет, и он с подружкой играл в индейцев. «Юные апачи против киборгов-убийц» – чем не название для анимационного хита? – Я же сказал, подожди внизу. Двоих легче заметить, чем одного! – То, что я разрешила себя потискать, еще не делает тебя ни моим мужем, ни папочкой! Надо было согреться и разрядить напряжение, не более. Так что не смей командовать! – ощерив по-лисьи остренькие зубки, заявила Энн. Вдруг ее глаза стали похожими на две круглые жадеитовые броши. – Ого, а это еще что такое? Солнце поднялось достаточно высоко, и его лучи затопили каньон. Туман поредел, и теперь растрепанными клочками ваты остался лишь в низинах. Глянув туда, куда указывала Торниуэй чуть подрагивавшим пальцем, Дик увидел… Сперва он решил, что это сломанный ствол секвойи, но даже легендарные исполины не достигали таких размеров – не меньше полумили в высоту! Толщина была соответствующей. С волнением вынув бинокль, аспирант рассмотрел еще немало любопытного. Может перед ним – небоскреб причудливой формы? Действительно, среди извилистых трещин «коры» угадывались прямоугольные отверстия, а возле массивных «корней» темнели широкие ниши. Окна и входы? Кстати, казалось, что «секвойю» обтянули крупноячеистой сеткой. То были плиты облицовки и щели между ними? На ствол немного пониже линии слома было надето нечто вроде ротора карьерного экскаватора. От его «ковшей», в каждый из которых поместилось бы, наверное, по небольшому стаду слонов, в стороны расходились арки – легкие и воздушные на вид, будто ножки паука-сенокосца. Небольшие колонны подпирали их. Ричард заметил, что над одной из колонн возносилась блестящая мачта, увешанная решетчатыми конструкциями, а другую украшала параболическая антенна. Также обращала на себя внимание гофрированная труба, протянувшаяся от «дерева-здания» к извилистой ленте реки. Из конца трубы торчал пучок блестящих штырей в темной оплетке. Напоминала эта конструкция гигантский кабель. «А вот и строители нашлись», – нахмурившись, отметил Дик. В некоторых местах сооружения, а также кое-где среди камней ущелья, налипли огромные комки чего-то, напоминающего застывшую смолу. Подкрутив увеличение бинокля, Лайонхарт увидел, что «смола» дискретна. На самом деле эти комья были скопищами множества разнообразных существ. Муравьи, пауки, другие членистоногие твари лежали друг на друге, не подавая признаков жизни. Вокруг каждой из таких куч железными опилками поблескивали хорошо знакомые Дику роботы – гибриды человека и животных, закованные в латы. – Значит, не померещилось, – пробормотал Ричард, сильно ущипнув себя за щеку. Кожу пронзила острая боль, и сердце упало. – Выходит, мы с девчонками плескались рядом с такой стройкой? Черт, ну мы и слепые! – прикрыв рот ладонями, прошептала Энн. – А зачем нужна эта громадина? – Кто бы знал… Но эти антенны наводят на раздумья. Забраться бы туда, да слишком много там нечисти. Вот если бы нашлась такая же штука, но поменьше. Филиал, так сказать… – Вроде такого? – невинно поинтересовалась Энн, указывая куда-то в сторону. Там над волнами зарослей сторожевой башней высилась скала: та самая, вглубь которой уходила пещера, послужившая им ночлегом. На ее вершине в лучах солнца поблескивала небольшая пирамида. Явно искусственное сооружение с белой тарелкой наверху и несколькими металлическими штырями по бокам. Причем это сооружение выглядело новым, аккуратным, без единого рыжего или зеленого пятнышка на гранях. «Неужели за ночь построили? – удивился Лайонхарт, но тут же его уколола досада: – Постой, когда я подошел к озеру, на скале что-то блеснуло. Я и внимания не обратил. Думал, какая-то железяка или еще чего. А потом забыл обо всем, пялясь на девок. Похотливый болван, важное проглядел!» – Ну что, полезем туда? – поинтересовалась Энн. В ее глазах больше не было тревоги. Похоже, ее манил зов приключений. Эх, наивный ребенок, она все еще не поняла, во что вляпалась… – Нет, слишком рискованно. Где там, значит, твоя деревня? Стоит вернуться сюда с парой крепких парней. Пожалуй, тут найдется ключ к паре секретов нового мира! – Ну ладно, следуй за мной. Энн встала, и, ловко ныряя среди жадно растопыренных ветвей, двинулась вглубь леса. Дик пошел за ней, хотя на душе лежал тяжелый камень беспокойства. Инцидент 10. 16 июня 2087 года. Поселок выживших Сидевший за грубо сколоченным столом мужчина буравил Лайонхарта недобрым взглядом. Впрочем, Ричарду этот тип тоже сразу не понравился. Заросший до самых глаз черной бородой, кряжистый, он напоминал первобытного охотника. Грязные лохмотья, служившие ему одеждой, усиливали впечатление. – Ну и зачем ты притащила этого сморчка? – проворчал наконец мужлан, отхлебнув из побитой алюминиевой кружки. На лице Энн, примостившейся чуть в стороне на колченогом табурете, появилось неподдельное удивление. – Барри, ты о чем? Сам ведь говорил, что нашей деревне нужны люди. Особенно крепкие парни. – Вот именно, крепкие! – Барри подошел к Дику и без всяких церемоний рывком поставил того на ноги. Покрутил так и сяк, настолько сильно сжал могучими лапищами плечи, что Лайонхарт болезненно поморщился. – А ты посмотри на этого сморчка. Щуплый, дохлый, поди, ничего тяжелее ложки сроду в руках не держал. Ты чем хоть занимался, сморчок? Поежившись под презрительным взглядом Барри, Ричард тихо, но жестко сказал: – Во-первых, я никакой не сморчок! У меня имя есть, и Энн вам его называла. Потрудитесь его вспомнить! Я – аспирант Национальной лаборатории имени Лоуренса, что при Калифорнийском университете в Беркли, специальность – физика высоких энергий. Работал с профессором Химмелькнакером на орбитальном ускорителе «Орбитрон-7». Мы…