Он смотрел вслед Эви, пока двери лифта не скрыли её из виду. Будь его воля, ни один мужчина на земле никогда больше не увидел бы её в такой одежде. Никто, кроме него. Глава 6 Эви не спешила собираться. При резком освещением ванной комнаты она выглядела бледной, под глазами залегли тени от слёз и беспокойного сна прошлой ночи. Она втирала лосьон в кожу, используя косметику, чтобы смягчить бледность и замаскировать тени. Не желая бороться со своими непослушными кудрями, она собрала их в беспорядочный пучок и решила, что этого вполне достаточно. Порывшись в сумке, она вытащила пару темных джинсов-скинни и простую черную футболку и натянула их. Бросила на себя последний долгий взгляд в зеркало, прежде чем сложить всё обратно в сумку и отнести её в спальню. Комната соответствовала ему, с её темной, внушительной мебелью и постельным бельем тёмно-синего цвета. Спать прошлой ночью в этой постели с его ароматом, окутывающим её, было не только приятно, но и мучительно. Она не знала, что и думать о его великодушии. Вероятно, он хотел держать её рядом, чтобы иметь возможность присматривать за ней. Она недолго останется его проблемой. Как только похоронят её родителей, уедет отсюда к чертям и никогда не оглянется назад. В Филадельфии для неё больше не было ничего, кроме болезненных воспоминаний. Он сидел за кухонной стойкой, сосредоточенно просматривая видео на планшете, который держал в руке, но, заметив её, стоящую в прихожей, нажал на экран, чтобы сделать паузу. Его взгляд опустился на сумку в её руке и снова вернулся к её лицу. — Ты можешь оставаться столько, сколько тебе нужно. — Спасибо, но я собираюсь остановиться в гостинице до похорон. — А потом? — А потом я вернусь в Нью-Йорк. Он коротко кивнул, засунул планшет в чехол и спрятал его под мышку. Обойдя стойку, он остановился перед ней. Их разница в росте не сильно изменилась за прошедшие годы. Он по-прежнему был на пять дюймов выше её пяти футов восьми дюймов, но выглядел внушительно в своем тёмно-сером итальянском костюме, сшитом на заказ, и накрахмаленной белой рубашке на пуговицах с расстёгнутым воротником. Углы его лица были другими, более твёрдыми, выточенными десятилетием возраста и опыта, а тёмные волосы делали его голубые глаза ещё ярче. Когда-то эти глаза пленили её. Привлекли и поглотили её. Она должна была быть осторожна, чтобы это не повторилось снова. — Готова? — Нет, — она последовала за ним в лифт, — но давай покончим с этим. Он припарковал её машину на втором месте, зарезервированном для пентхауса. Она бросила свою сумку в багажник, прежде чем сесть за руль. Она знала дорогу, поэтому не стала ждать, пока он последует за ней, прежде чем выехать из гаража. Для апреля было тепло, поэтому она опустила окна и позволила ветерку трепать локоны, выбившиеся из пучка. Остановившись на парковке неприметного серого здания, Эви заглушила двигатель. Проезжая мимо, можно было подумать, что это просто офисные здания, а не импровизированное похоронное бюро и морг. МакГи работал коронером и распорядителям похорон синдиката Каллахана сколько, сколько она себя помнила, хотя до этого момента никогда не была ближе к смерти, чем случайные похороны. Range Rover Деклана и ещё одна машина, которую она не узнала, остановились позади неё. Несса. Эви смотрела, как её сестра-близнец вылезает из серебристого BMW. Её волосы были короче, чем в старших классах. Они были прямыми, до плеч, с рыжеватыми бликами, переливающимися на свету. Они не были идентичны, но в детстве им было достаточно легко обманывать людей на расстоянии. Они остановились поговорить рядом с внедорожником Деклана, и, когда он жестом указал на машину Эви, у неё возникло внезапное, непреодолимое желание убежать. Просто завести машину и никогда не оглядываться. Если бы она никогда не тосковала по дому, не звонила матери, чтобы поздравить её с днем рождения, ничего бы этого не произошло. Она могла бы быть в Нью-Йорке, Сиэтле или чёртовом Тимбукту. Буквально где угодно, только не здесь, с воспоминаниями о крови матери, размазанной по полу кухни, и опустошенному выражению лица её сестры. Когда они направились к её машине, она заставила себя выйти и впервые за десять лет встретиться лицом к лицу с сестрой. — О, Эви, — сказала Несса, как только увидела её, и крепко обняла. — Это всё так ужасно. Глаза Эви расширились от удивления, она посмотрела на Деклана, который только пожал плечами. Она понятия не имела, что ответить или что сказать, поэтому неловко похлопала сестру по плечу. — Что случилось? — Несса перевела взгляд с Эви на Деклана и обратно. — МакГи закончил вскрытие, и у него есть несколько теорий. — Деклан жестом указал на дверь в боковой части здания и открыл её для них обеих. Внутри оказалось приятнее, чем она ожидала, совсем не похоже на холодное, стерильное место, которое она всегда себе представляла. Но даже полированные деревянные полы и успокаивающая синяя краска не могли скрыть запах смерти. В похоронных бюро всегда пахло смертью. Смертью и печалью. МакГи появился из боковой двери, немного более седой, чем она его помнила, но с такими же добрыми глазами. Он взял Нессу за руку и крепко сжал её. — Твои родители были хорошими людьми, — сказал он. Сильный ирландский акцент не исчез за три десятилетия, прошедшие с тех пор, как он переехал в Америку. — И я намерен хорошо похоронить их. Когда он потянулся к руке Эви, она скрестила руки на груди, вспомнив слова Деклана о его подозрениях. — Ах, да. Деклан, должно быть, рассказал вам о моём первоначальном отчёте. — МакГи бросил быстрый взгляд на Деклана. — Мои извинения. Я не хотел проявить неуважение. — Какой первоначальный отчет? — поинтересовалась Несса. — Он думал, что папа убил маму, а потом застрелился, — ответила Эви, голос её был прерывистым. — Так и было, но я больше так не думаю, — наклонил голову МакГи. — Проходите, садитесь. Он жестом указал на небольшой круглый стол, окруженный четырьмя стульями, и подождал, пока они все сядут, после чего достал из стопки папку и открыл её. — Я не хочу вдаваться во все подробности, — начал МакГи, окинув взглядом Нессу, а затем перейдя к Эви, — но после того, как я получше рассмотрел дело, версия о том, что ваш отец нанёс эти раны вашей матери, не имеет смысла. Они слишком яростные, поспешные. Некоторые неглубокие, некоторые глубокие, как будто сначала было какое-то колебание, а потом нет. Твой отец, вероятно, застал врасплох того, кто это был, и они застрелили его. — Почему они зарезали её и застрелили его? — спросила Эви, пока Несса вытирала слёзы тыльной стороной ладони. — Орудие, которое попалось под руку, я думаю. Тогда было бы больше времени, чтобы отреагировать на возвращение твоего отца домой. Я могу предоставить вам полный отчет. — МакГи повернулся к Деклану, который поднял взгляд от своего телефона и кивнул. — Позже. А пока давайте обсудим организацию похорон. МакГи закрыл папку и открыл другую, вытаскивая брошюры. Несса сосредоточенно кивнула, её глаза были мокрыми от слёз, но Эви не могла перестать думать о том, кто мог это сделать. Возможно, попытка ограбления. Такие вещи постоянно происходили в таком городе, как Филадельфия, и, хотя это был хороший район, он не был защищен от преступлений. — Эви? — позвал МакГи, и она вынырнула из своих мыслей, когда все уставились на неё. — Да, простите. — Вовсе нет, — мягко улыбнулся МакГи. — Я сказал, что священник скоро будет здесь. Почему бы вам двоим не взглянуть на гробы в соседней комнате, а когда он придёт, я приглашу его, чтобы обсудить службу. Эви выдохнула и поднялась со стула, когда это сделала Несса. Комната была оборудована как витрина, и гробы разных цветов и с разным рисунком дерева выстроились вдоль стен, как на жутком параде. — Выбери гроб, — пробормотала она, наблюдая, как Несса обходит комнату и осматривает каждый из них. — Ты в порядке? — тихо спросил Деклан ей на ухо, заставив её подпрыгнуть. Она крепко обхватила себя руками. — Из всех способов, которыми я представляла своё возвращение в Филадельфию, этот не попал в первую десятку. — Она вздохнула. — В какой-то момент мне пришлось бы это сделать. Или Нессе пришлось бы. Дети хоронят своих родителей, так уж повелось. Ей только несколько месяцев назад исполнилось пятьдесят. — Твой отец устроил ей большой праздник по случаю дня рождения в ресторане. Эви улыбнулась, потирая рукой глубокую боль в груди. — Она рассказала мне об этом. Поэтому я и позвонила. Чтобы поздравить её с днем рождения. — Я… — Девочки О`Брайан. Эви обернулась на хриплый голос отца Майкла, когда Деклан быстро отошёл от неё. Священник был старым, когда она была девочкой; сейчас он, должно быть, держался на молитвах и удаче. Он обычно принимал её исповедь и предупреждал о плотских грехах. Он даже не знал, чем она занималась в свободное время. Её взгляд переместился на Деклана. Или кем. Отца Майкла поддерживал более молодой священник с тёмными волосами и тёмными глазами, который показался ей смутно знакомым. — Мне было так жаль услышать о твоих родителях. Они были хорошими людьми. Щедрыми, — добавил отец Майкл, тяжело дыша. Эви подумала, сколько раз в течение следующих нескольких дней ей придется выслушивать банальности о том, какими замечательными были её покойные родители. От этих мыслей ей снова захотелось убежать. — Если позволите, это отец Чарльз, недавно рукоположенный. Младший священник протянул руку, и её осенило узнавание. Она удивленно моргнула. — Чарли? Чарли Райан? Я никогда бы не подумала, что ты уйдешь в духовную сферу, — добавила она. В детстве он отрывался с Декланом и его друзьями так, что все святые покраснели бы. Отец Чарльз приветливо улыбнулся, не обращая внимания на неодобрительное ворчание отца Майкла, когда он пожал ей руку. — Деклан и Господь спасли мне жизнь много лет назад. Я чувствовал, что обязан им обоим. — Давайте присядем, — сказал отец Майкл, пересаживаясь за стол. — Обсудим, что бы вы хотели от службы. Несса аккуратно уселась на стул, сложив руки на коленях так, что обручальное кольцо на её пальце сверкнуло в верхнем свете. Эви перевела взгляд на Деклана и приподняла брови. Она собиралась спросить об этом позже. Отец Майкл открыл большую книгу, которую отец Чарльз передал через стол дрожащими руками, страницы шуршали, когда он их перелистывал. Эви не присутствовала на похоронах с тех пор, как умер её дедушка, когда ей было пятнадцать, поэтому она позволила Нессе взять на себя инициативу, когда дело дошло до выбора молитв, музыки, благословения. Нужно было сделать бесконечно много выбирать. Всё, начиная от выбора цветов, гроба и заканчивая носильщиками. И Эви не знала, кто из них подходит для всего этого. Когда МакГи попросил их принести наряды, в которых можно было бы похоронить родителей, и фотографии, которые они могли бы вставить в рамку для панихиды, Эви вздрогнула. Мысль о возвращении в тот дом вызывала у неё тошноту. — Мне нужно уйти отсюда, — сказала Эви, как только священники и МакГи исчезли со своими записями. Она оттолкнулась от стола и вышла на свежий воздух, прислонилась спиной к стене здания и закрыла глаза, подставив лицо солнцу. — Спасибо, — сказала Эви, когда почувствовала, как Несса подошла к ней. — За что?