— Тина! Она хорошо знакома с Нарой… — Но… — Не знаю, как ты, а я собираюсь навестить эту твою шептунью, — Тори соскочила с кровати. Присутствие Леля придало ей отваги, и она, хотя и осторожно, двумя пальцами подняла платье и запихнула в пакет, а затем — в сумку. — Хорошо, ты спросишь телефон Нары, но его-то зачем с собой? Тори пожала плечами. — А вдруг Тина опознает? Девушки, обычно, в курсе таких вещей. В общем, мне кажется, нужно брать. Она решительно перекинула сумку через плечо и направилась к выходу. — Стой! — сказал Лель. — Я пойду с тобой, но ты, кажется, со вчерашнего дня не снимала эту футболку и брюки. — А, — махнула рукой Тори. В Лебеле она почему-то стала гораздо проще относиться ко многим вещам, которые так волновали ее раньше. — Мне все равно придется купить смену белья и какой-нибудь сарафан. Нельзя же в самом деле так наглеть, пользуясь добротой Нары. Там и переоденусь сразу. Когда они вышли во двор, Тори заметила, что гирлянды фонариков, чуть раскачиваясь от легкого ветерка, бликуют на солнце. Она вспомнила вчерашнюю встречу. Заикающийся парень, видимо, заходил рано утром, чтобы выключить гирлянду. — А ты не знаешь случайно, кто работает садовником у Нары? — А, Санек, — улыбнулся Лель. — Значит, ты успела столкнуться с ним? Личность колоритная. — Да уж… — протянула Тори, не совсем понимая, в чем заключается какой-то особый колорит Санька. А впрочем… Она почему-то все смотрела и смотрела на разноцветные фонарики. Не могла оторвать взгляда. Недорогие, безыскусные безделушки, но как садовнику удалось так вписать елочную гирлянду в интерьер летнего сада, что смотрелось все вместе непринужденно-изыскано? — Он немного не в себе, но безобидный, — ответил Лель. — Хотя я стараюсь не сталкиваться с ним. — Почему? — Тори удивилась. — Сам же говоришь — безобидный. — Ох, это еще с детства. Санек учился в соседней школе, там спецкласс для детей с дефектами слуха и речи. Компании у нас были разные, вернее, я вообще не уверен, что Санек дружил с кем-то, но всякий раз, когда видел меня, бухался на колени, хватал за ноги и что-то восторженное мычал. Я подозреваю, он того… Мало, что не в себе, так еще и гей. Кажется, я был предметом его страсти. Слова не звучали обидно для несчастного Санька, Лель говорил даже с сочувствием и грустью. — А потом? — Что — потом? Я уехал, больше его не видел. Случайно узнал, что Нара взяла его в садовники. До этого садом занимался ее отец, а потом долгое время — никто. — Он говорил, что ждет Светлого. Хочет его увидеть. Ну, как я поняла. Это про тебя? Лель пожал плечами: — Кто его знает? Он же сам в себе. Совсем не повезло парню. Но, впрочем, садовник — прекрасный. Люсю ты тоже видела? Тори покачала головой. — Хотя да, не могла. Если она попадется на глаза в доме Нары, то тут же будет уволена. Так что никто не видел Люсю. — Никогда и никто? — удивилась Тори. — Ну, Нара, наверное, видела, когда нанимала на работу. Или ее отец. Хотя, честно говоря, я и отца Нары никогда не видел. Только всегда знал: где-то есть отец Нары. Люсей может быть любая женщина, живущая по соседству. Или не по соседству. Главное: никто не знает, что она и есть загадочная Люся, которая убирает шоколадницу после нашествия детей и влюбленных. Кстати, это вообще может быть не одна женщина. А несколько. Мы же в детстве тоже слышали это имя. Так что Люся, скорее что-то вроде псевдонима. Такая… Он подумал: — Такая неизменна оболочка-ипостась — Люся, в которую помещаются настоящие женщины. — Или мужчины, — вдруг сказала Тори. Лель недоуменно посмотрел на нее. — Ну да, почему нет? — ответила она на его удивление. — Никто не видит человека, а уборка… Вот я уверена, убираешь ты, например, гораздо лучше меня. Нет, ну в самом деле, ты постоянно что-то в доме поправляешь, складываешь, вытираешь. — Меня просто раздражает, когда что-то не на месте лежит, — растерянно произнес Лель. — То-то и оно. А может этот Санек и Люся — одно лицо? — Слушай, — Лель глянул на часы. — Даже если это так, нам-то какое дело? Мы идем или нет? — Идем, — кивнула Тори. Ей, наверное, и в самом деле всюду мерещатся какие-то странные заговоры. Бестолковые и бесполезные. — А, черт, подожди, — вдруг крутанулся Лель. — Позавтракать-то ты не успела, пойду, пирожные захвачу. Глава девятая. Хвост, виляющий собакой Лель предусмотрительно остался в коридоре приемной. Медичка удивленно оглянулась, когда дверь в кабинет вдруг с шумом отворилась. Пожилая женщина, стоявшая перед ней, охнула и с возмущением запахнула на груди изумительно красивую блузу цвета пепельной розы. — Вы… — Тина задохнулась негодованием. — Я была у вас вчера. С Леонидом. Виктория, обморок, сладкий чай… Помните? Медичка словно опомнилась и сказала уже опять ласково-завораживающе. — У меня прием! Покиньте, пожалуйста, кабинет. — Один вопрос, — умоляюще протянула к ней руки Тори. — Мобильный Нары. В смысле, номер телефона. Социальные сети. Любая информация, где она может быть. И я уйду. — Зачем? — мягко, словно уговаривая больше не спрашивать, произнесла Тина. — На самом деле, мне всего-навсего нужно узнать про это платье, — Тори быстро вытащила пакет из сумки, потянула из него ткань. — Откуда оно. И даже не успела вытащить его полностью. — Девочка, — вмешалась в разговор пожилая пациентка, которая пришла в себя от внезапного вторжения. — Я и так могу сказать, чья это рука. — Что?! — Тори ожидала чего угодно, только не подобной удачи. — Лана, — коротко ответила пациентка, они переглянулись с Тиной и улыбнулись друг другу. Как заговорщики. — Что — Лана? — совсем растерялась Тори. — Это платье — из мастерской Ланы, — пояснила Тина. Она кивнула на сразу поразившую Тори пепельную блузку пациентки. — У нее одевается полгорода. Невероятно талантливая швея. Тори почувствовала, что разговор о нарядах смягчил ее грубое вторжение. — Вернее, уже не просто швея, — с удовольствием прищурилась пожилая женщина, словно у нее перед глазами сейчас замелькали великолепные наряды. — Лана открыла небольшое производство, отшивает свои модели партиями. Но к некоторым давним клиентам снисходит, обслуживает индивидуально. Женщина опять улыбнулась, и Тори поняла, что она относится к этим особенным, индивидуальным клиентам. И ее блузка и в самом деле была ой как хороша! — А где я могу… — В торговом центре, — хором сказали пациентка и медичка. — Наш самый большой торговый центр — «Лебель». — И саму Лану я смогу там увидеть? — догадалась спросить Тори.