– Немножко измельченного экса. Не злись слишком сильно на Скотта. Тебе так повезло! Я бы тоже сегодня не отказалась, но папаша не дает мне денег. А я и не злилась, совсем наоборот. Скотт угадал – мне действительно хотелось сказать ему спасибо. Я откинула назад голову, погрузившись в ощущение. Я находилась под действием наркотика – вот что было важно! Как будто меня нашел и завернул в уютное одеяло давно потерянный друг. Хотелось, чтобы это длилось вечно. Где-то на задворках моего сознания копошилось смутное недовольство, но я его игнорировала. И тут оказалось, что мне ни на чем не удается сосредоточиться, кроме ощущения, что мне в рот как будто затолкали носок. Я завопила: – У меня пересохло во рту! И зубы стучат! – Пошли, возьмем тебе воды и жвачки, это должно помочь. Мне тоже надо еще выпить. Вероника снова потащила меня за руку сквозь толпу. Я ступала как по зыбкому облаку, вокруг все плыло. Мы протолкались на кухню, тут она повернулась ко мне и закричала: – Что за крутой парень! Кто бы это мог быть? Ты его видела? – Кого? Я стала оглядываться. – Там, в холле. Приветик! Мы же проходили мимо него, и он смотрел прямо на тебя! Я посмотрела в направлении холла, но там было слишком много народу. – Не знаю. – Я пожала плечами. – Не видела. Какое счастье, что мы с тобой подруги! – Ой, ты такая милая. Даже поверить не могу, что мы никогда раньше не тусовались вместе. – Вероника положила мне в рот кусочек жвачки. Я принялась бешено работать челюстями, которые двигались помимо моей воли, а Вероника стала наливать себе и расплескала жидкость по всему столу. Кто-то тронул меня за плечо. Я повернулась, – движения были замедленными, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы узнать лицо. – Джей! – Я положила руки ему на плечи, поглядела на него и уткнулась в него головой. – С тобой все в порядке? – спросил он. – Мне так хорошо. – Я пыталась говорить нормально, но совершенно не узнавала собственного голоса с откуда-то взявшимся придыханием. Я потерла ладонями узор на его футболке. – Ты лучшайший из друзей, Джей. Я тебя люблю. – Ты пьяна?! Ох-хо-хо. Он расстроился. Нет, не надо, ведь все чудесно. Все в лучшем виде. И Джею тоже должно быть хорошо. – Она тащится, – сказала Вероника, наманикюренными пальцами отправляя в рот горсть арахиса. Джей посмотрел на меня большими глазами, потом сбросил мои руки со своих плеч и отступил на шаг назад. – Анна, какого дьявола? – Джей, пожалуйста. Прошу тебя, не сердись. – Я потянулась обнять его, но он отвел мои руки и с каменным лицом произнес: – Тебе не кажется, что это немножечко по-ханжески? Я лишь смотрела на него, как олененок, попавший в лучи фар. До сих пор Джей ни разу не повышал на меня голоса. – Значит, так: забудь, что ты это видела. Он протянул руку между Вероникой и мной, схватил наполовину выпитую бутылку с чем-то прозрачным и исчез в окружавшей нас сутолоке, оставив меня с неприятным ощущением пустоты. Я внутренне поблагодарила Скотта, когда он подошел к нам и заполнил эту пустоту собой. Сегодня вечером мне не хотелось никаких пустот. – Ты пропустил момент, – сказала ему Вероника. – Тут только что был Джей и поломал нам весь кайф. А ты знаешь, что мы с Анной теперь лучшие подруги? Скотт посмотрел на меня нерешительно, но когда я ему улыбнулась, приобнял меня за талию и притянул к себе. Слова Джея уже прошли сквозь меня и испарились. В раю не место такой безобразной вещи, как гнев. – Послушай, – голос Скотта таял у меня в ушах, как масло. – Вероника, извини, но я собираюсь похитить твою лучшую подругу. – Вы оба, ведите себя хорошо. – Вероника подмигнула нам. Я повернулась к ней, и мы обнялись так, как будто больше никогда не увидимся, а потом мы вдвоем со Скоттом, петляя, пробрались сквозь веселую толпу к деревянной лестнице, поднялись по ней, пересекли холл второго этажа и оказались в небольшой комнате. Когда мы закрыли за собой дверь, внезапная тишина показалась оглушительной. Скотт подвел меня к предмету мебели, выглядевшему как кровать для гостей, и уселся на него. Поскольку сел он, я села тоже. Он откинулся на локтях, и я последовала его примеру. Он повернулся и привлек меня к себе. Я опустила локти, легла на спину и не двигалась. Скотт спросил: – Ты сердишься на меня? Я покачала головой. – Все такое мягкое на ощупь. – Я ласково провела пальцами по своим джинсам. Даже грубая джинсовая ткань казалась мне шелковистой. – А когда я под эксом, – отозвался Скотт, – мне хочется, чтобы все были голые. Прямо как Адам и Ева. – Точно, – в тот момент идея представлялась мне осмысленной и интересной. – Совершенно естественные и счастливые. Мы улыбнулись друг другу. – Знаешь, когда ты мне понравилась? В прошлом году, после соревнований на первенство штата, мне еще ухо сломали – помнишь? Я успела подзабыть, но тут вспомнила: Скотт получил травму в борцовском поединке, ходил с огромным раздувшимся ухом и очень стеснялся. А его тогдашняя девочка решила, что он теперь некрасивый, и дала ему отставку. – Ты была такая хорошая, – Скотт положил руку мне на живот и начал поглаживать талию, – не пялилась на это ухо, как остальные. Знаешь, Анна, ты ведь очень легко можешь стать и более – как бы это сказать, – популярной, что ли? Я видел в спортзале, как ты играешь в волейбол и в софтбол, – здорово играешь. И если бы ты занялась спортом, по-другому оделась, и вообще… То есть ты симпатичная, а стала бы типа классная. Понимаешь? Я помолчала секунду – какая-то часть моего мозга обдумывала, не следует ли обидеться, но толстое одеяло умиротворения, струившегося в моей крови, оказалось сильнее. – Скотт, извини, конечно, но даже если бы у меня были деньги, такие вещи меня не волнуют. Я хочу, чтобы меня любили такой, какая я есть. И ты ведь хотел бы того же для себя, разве не так? Я потянулась погладить его по лицу, но он удержал мою руку. – Ты много целовалась с мальчиками? – Ни разу, – призналась я. – Даже с Джеем? – И с ним тоже нет. Он для меня как брат. Тут я подумала о Джее: что с ним случилось? Мне было грустно, но никак не удавалось сообразить, в чем тут дело. – Сколько оно будет продолжаться? – спросила я. – Это состояние? – Часа четыре. А потом пару часов приходишь в себя. Приходить в себя? Какой ужас! Интересно, удастся ли уговорить Скотта дать мне еще? – Анна! – Что? Я не без труда сфокусировала на нем взгляд. – Давай я стану первым, кого ты поцелуешь! – Давай, – прошептала я в ответ. Но не успел он привлечь меня к себе, как дверь рывком распахнулась и в комнату ворвался оглушительный шум вечеринки. Мы оба сели, и я обнаружила, что смотрю прямо в темно-голубые глаза Каидана Роува. – Что за… – начал было Скотт. – А-а, вот ты где, дорогая! Пойдем-ка. Каидан смотрел на меня и ждал, чтобы я подошла. А я сидела неподвижно, в полном ошеломлении. – Ты в состоянии ходить, или тебя придется нести на руках? – спросил Каидан. – Что ты делаешь, парень? – заорал Скотт. – Мне надо переговорить с Анной. – Говоря это, Каидан глядел не на него, а по-прежнему на меня. Он запомнил, как меня зовут! А как чудесно звучал его голос, произносящий мое имя! Мы со Скоттом повернулись друг к другу. Мне ни на секунду не пришло в голову, что можно отказаться идти с Каиданом, – он был самой волнующей частью всего этого сна наяву. – Я вернусь, – сказала я, вставая. – На самом деле я бы на это не рассчитывал, – заметил Каидан. Он сделал шаг ко мне, взял меня за руку и выволок из комнаты. Сколько же раз за сегодняшний вечер меня тащили куда-нибудь за руку? Я стала подсчитывать, в это время Каидан с грохотом захлопнул дверь позади нас – Скотт еще успел крикнуть нам вслед «Эй!».