© Шарапов В., 2023 © Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024 * * * г. Псков, послевоенные годы. Сегодня в столовой авторемонтного завода было многолюдно. Отстояв длинную очередь, Павел Васильевич набрал полный поднос еды, расплатился и занял одно из свободных мест возле кассы. Рядом со Зверевым, ссутулившись, сидел, поедая суховатый шницель с перловкой, хмурый скуластый мужичок в засаленной куртке, тут же напротив устроились две полноватые тетки в синих халатах. Женщины ели лапшу и при этом с набитыми ртами довольно бурно обсуждали вышедший недавно на экраны страны художественный фильм «Алите́т уходит в горы»[1]. Мужик в куртке ел молча и то и дело бросал косые взгляды то на словоохотливых «дамочек», то на восседавшего за столом Зверева, поедавшего грибную солянку. Когда Павел Васильевич доел свой суп и взялся за оладьи, он вдруг услышал какой-то непонятный шум. Обернувшись, Зверев увидел своего подчиненного – молодого оперативника Веню Костина. На груди у парня висел огромный морской бинокль в кожаном футляре, на боку болталась брезентовая сумка с ярко-красным крестом на клапане. Вид у парня был явно растерянный, он тяжело дышал. Шагая между столами, Костин постоянно вытягивал шею и вертел головой. Он кого-то искал, при этом бубнил что-то под нос, беззвучно шевеля губами. Кого ищет Веня, догадаться было нетрудно, но Зверев и не думал окликнуть парня. Он все так же молча ел оладьи, сдерживая лукавую улыбку. Веня налетел на какой-то столик, едва не снеся с него посуду, извинился перед дамочкой, миску которой он едва не разбил, и наконец-то отыскал взглядом Зверева. Веня тут же бросился к его столику, оборвав на полуслове словоохотливых киноманок – соседок Зверева. – Пал Васильевич, ну наконец-то тебя нашел! – Не пойму я что-то. Ты в дальнее плавание собрался или на курсы санитаров? – усмехнулся Зверев. – На место происшествия я собрался! Бросай все и поехали! Дело срочное! Зверев и глазом не повел. – Не видишь? Я ем… – Потом поешь, у нас чепэ! – Буквально выкрикнув это, Костин схватил с подноса стакан с компотом и опустошил его наполовину. Тут уже Зверев возмутился. – А ты не обнаглел, Венечка? А ну оставь в покое мой компот! Хочешь пить, становись в очередь и на кассу. Костин, который терпеть не мог, когда его называли Венечкой, на этот раз вовсе не обиделся, а схватив освободившийся по соседству стул, подсел к Звереву. – Не нуди, Василич! Говорю же, у нас чепэ! – Уж не знаю, что там у вас случилось, но, если ты сейчас же не оставишь в покое мой компот, я тебя этим же стаканом по голове тресну! А потом косточки от абрикосов твоим лбом колоть стану… Услышав столь необычную угрозу, соседки Зверева тут же напрочь забыли про «Алитета» и его горы и моментально закрыли рты. Скуластый мужичок поперхнулся, еще сильнее ссутулился и притянул поближе свою тарелку. Костин же, судя по всему, совсем не испугался: – Ладно-ладно! Треснешь, конечно! И косточки абрикосовые поколешь, только потом! А сейчас бросай все – и поехали! Все уже в автобусе, ждем только тебя! Зверев и не думал отрываться от еды. – Кто это – все? – спросил майор, с явным раздражением макая кусочек оладьи в сметану. – Оперативно-следственная группа! Говорю тебе: у нас убийство всесоюзного масштаба! – Так уж и всесоюзного? – Всесоюзного! Думаешь, я шучу? Зверев взял опробованный Веней компот из сухофруктов, поморщился и отодвинул его в сторону. – Так я же не вхожу в состав вашей дежурной группы? Я вообще-то… – Теперь входишь. – С чего это? – Так Корнев решил. Зверев фыркнул и, скорчив кривую улыбку одной из пялящихся на него толстушек, снова посмотрел на Костина: – Да что ты говоришь? Корнев так решил? А у меня он спросил? Хотя… Что там у вас… убийство? – Убийство! – Всесоюзного масштаба? – Точно! – Ну тогда само собой! Как же тут без меня? Зверев все-таки допил свой компот, съел лежавший на дне стакана абрикос и выплюнул косточку в тарелку. Он снова посмотрел на соседок, которые все еще глазели на него, и Зверев не мог понять, обрадованы ли они тем, что он не выполнил свою угрозу насчет косточек, или нет, и снова уставился на Костина. – А без меня что… совсем никак? А то у меня планы… Веня вскочил и прокричал на весь зал: – Да какие, к черту, планы, Василич! Начальник рвет и мечет! Ты хоть знаешь, кого убили? Зверев тут же нахмурил лоб. – Ты чего орешь? Совсем уже… Опомнившись, Костин глянул по сторонам и увидел целую вереницу перепуганных посетителей, которые тут же перестали жевать и уставились на их столик. Веня пригнулся к Звереву и прошептал так, чтобы только тот его услышал: – Убит Войнов! О случившемся уже доложили в Москву! Корнев в отчаянии! Начальник главка в бешенстве! От нас требуют хотя бы первичную информацию, а мы тут с тобой компоты распиваем! Зверев цокнул языком. – Войнов, говоришь, убит? Второй секретарь горкома? Да уж, тут и впрямь дело нешуточное! А чего же вы тогда резину тянете? Отправлялись бы без меня, а я бы позже подъехал. – Куда бы ты подъехал? Дежурка занята, а других свободных машин нет. – Так я бы сам на общественном… – На каком общественном? Знаешь, где Войнова убили? – Где? – В Сла́вковичах! – В Славковичах? Это же в сотне верст от города. – Все правильно. Сам ты туда не доберешься! – Веня схватил со стола несколько салфеток, обернул ими две оставшиеся на тарелке Зверева оладьи и вышел из-за стола. – Поэтому поехали, доешь свои оладьи по дороге! Все вокруг словно застыли, и, прежде чем Зверев попробовал что-то возразить, Костин, прижимая к бедру санитарную сумку, уже двинулся к выходу. – Вот же засранец… – процедил сквозь зубы майор. Этим вечером у него и в самом деле была назначена встреча с одной хорошенькой особой по имени Юлиана – довольно миленькой брюнеткой со стрижкой гарсон и чудными пухлыми губками. Именно поэтому Зверев в этот момент и в самом деле немного злился. Тем не менее он встал и двинулся вслед за Веней. Когда Зверев вышел из столовой, в обеденном зале все еще царила гробовая тишина. Часть первая. Войно́в Глава первая Дорога виляла между холмами. Зверев, надвинув на лицо кепку, сидел у окна и клевал носом. За спиной майора сидели эксперт псковского управления милиции Леня Мокришин и кинолог Геннадий Логвин. Справа от Логвина в проходе на полу автобусного салона устроилась служебная овчарка оперативного отдела по кличке Бармалей. Также в автобусе помимо водителя ехали опера: Костин, Горохов и Евсеев.