– Ты первый, – сказала ему Мила, отпирая дверь и пропуская в прихожую. – Все в порядке? Как дела у Калины? Она понимала, что не должна спрашивать, но сидящий внутри демон дергал за ниточки, заставляя совершать глупости. Ее гость, снимающий свои щегольские ботинки, вздрогнул. – У Калины? А откуда ты… Ах да. Все в порядке. Сегодня приехал адвокат из областного центра, и ее уже отпустили под подписку о невыезде, так что Калина уже дома. – Калина уже дома и ты уже ее проведал? Чтобы убедиться, что все в порядке. И куда ее несло, эту Милу. – Нет, я ее не проведывал и вообще не видел. Мы не общаемся. Ее делами занимается Олег Иванович, так что это он мне все рассказал. «Все страньше и страньше», как говаривала Алиса из страны чудес. Ее новый знакомый искренне переживает за судьбу женщины, с которой не общается. И кто она ему? Бывшая жена? Любовница? Просто знакомая? Впрочем, спрашивать дальше было неудобно. – Проходи в гостиную, – просто сказала Мила. – А с вином ты угадал, я сегодня приготовила рыбу. – Я не угадал, это логично, – засмеялся Савелий. – Если я правильно успел понять твой характер, то, приготовив на прошлый ужин мясо, ты обязательно должна была на этот выбрать рыбу. – Я так предсказуема? – Мила тоже засмеялась. – В общем, ты оказался прав. – Я всегда прав, – сообщил он серьезно. – Так что привыкай. Женька с ее спутником пришли через десять минут, и сразу стало шумно и немного тесно, как будто гостиная старого дома уже забыла, каково это, когда он наполняется людьми. Все знакомились и рассаживались вокруг круглого стола, накрытого старинной кружевной скатертью. От пролитого Савелием красного вина не осталось и следа, Мила тогда сразу приняла меры. В углу, на своей лежанке за диваном лежал Кактус, настороженно разглядывая гостей. Он не рычал и не лаял, но вид у него был напряженный, и оставалось только гадать, кто именно вызывает у пса такую реакцию – Женька или Васильев, потому что Савелия Кактус уже видел и охотно принимал за своего. – Не укусит? – словно прочитав ее мысли, спросила Женька. – Ты же знаешь, я с детства собак боюсь. Да, была в их школьном прошлом какая-то история, когда большая собака завалила первоклассницу Женьку в сугроб и очень напугала. – Да не должен. Он на моих глазах только однажды укусил человека, но тот очень явно проявлял свои недружелюбные намерения по отношению ко мне. – Вы не выглядите персоной, способной вызывать недружелюбные намерения, – сказал Женькин друг. – Или можно на «ты»? – Конечно, можно, – разрешила Мила. – А ты, значит, и есть тот самый Гранатов, о котором я так много слышал, – теперь Андрей обращался к Савелию. – Это мне, можно сказать, повезло, что я с тобой за одним столом сижу. Я, признаться, не представлял, что ты в Малодвинске, а то давно бы уже встретился. Я, знаешь ли, дом планирую построить. Землю купил в Кузнечной слободе. Может, возьмешься? – Может, и возьмусь, – спокойно сказал архитектор. – У меня там сейчас один заказ есть, в комплексе строить всегда интереснее, да и в ландшафт вписывать проще. Хочешь, свожу тебя показать дом, который я Олегу Васину строю, понравится, проведем переговоры, только ты учти, я дорого беру. – Наслышан, – директор фанерного завода засмеялся. – Честно скажу, времена сейчас трудные, может, в цене и не сойдемся. Но, по крайней мере, я все равно смогу сказать, что попробовал. – Да, пробовать всегда надо, – согласился Савелий. – Слушай, а расскажи, как ты труп в лесу нашел. Интересно же. – Да что там интересного, – махнул рукой Васильев. – Я на участок приезжал, установку забора проконтролировать. И решил в лесок наведаться, осмотреться, как его летом можно почистить и облагородить, чтобы прогулочная зона там была. По дорожке до леса дошел, внутрь углубился, не очень и далеко, снег же еще не сошел, невелика радость по сугробам прыгать. Глядь, а в кустах что-то лежит. Я сначала решил, что кабан. Напрягся малость. У меня ж с собой ничего, голыми руками кабана, если он бросится, не остановишь. Пригляделся, а там человек. Я сначала решил, что ему плохо стало. Ну, напился, может, или сердце прихватило. Бывает же. А уже когда ближе подошел, то увидел, что вокруг все в крови, а на груди рана. – Вот прямо так сразу и рану разглядел? – удивилась Мила. – Он на спине лежал, руки раскинув. Куртка, пуховик такой темный, расстегнута была, а под ней рубашка белая, тоже в крови, и разрез на уровне сердца. В общем, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что лежащего ножом в грудь ударили. Я ближе подошел, увидел, что это Троекуров. Мы знакомы были. С ним в Малодвинске все знакомы. Ну, тут я в полицию и позвонил. – А скажи, там вокруг следы какие-нибудь были? – Да полно там было следов, только я ж их не рассматривал. Я полицию вызвал, дождался в сторонке, пока они приехали, показания дал и ушел. – А полиция говорит, что следы были, но смазанные, словно кто-то специально их уничтожил, – задумчиво сказал Савелий. – Видишь, я больше тебя знаю. Но это надо Олегу Ивановичу Васину спасибо сказать и его связям. – А как этот Троекуров вообще в лесу оказался? – спросила Мила. – Я вот Андрею тоже этот вопрос сразу задала. Не то сейчас время года, чтобы по лесу прогуливаться. Или он тоже участок в слободе купил и решил воздухом подышать? – Нет, участок он не покупал. У него дом есть в деревне на другом берегу реки. – И что? Он реку перешел специально для того, чтобы встретить смерть в перелеске у Кузнечной слободы? Зачем он вообще туда поперся, да еще вдвоем с убийцей? Получается, он этого человека совсем не боялся? – Получается, так. Только он туда не приходил. Они с убийцей на снегоходе приехали. – Как? – поразилась Мила, Андрей тоже слушал внимательно. И Женька. – За лесом поле, вот на его окраине нашли брошенный снегоход с пустым баком и без ключей. Похоже, этот самый Троекуров расход бензина не рассчитал. А самый короткий путь к заправке как раз через лесок. Вот он через него и пошел. – Но канистры я в лесу не видел. Или ее убийца забрал? – спросил Васильев. – Кто катается на снегоходе, имея при себе пустую канистру? Планировал на заправке купить, скорее всего. В общем, в сухом остатке Троекуров с кем-то еще поехал кататься на новом снегоходе. Он его недавно купил, мощный, американский, тот бензин жрет, как не в себя. Горючка кончилась, и пара рванула через лес в сторону заправки. По дороге они поссорились, что-то произошло, и спутник ударил его в грудь ножом. Или спутница. – А жену почему арестовали, Калину? – уточнила Мила. При упоминании этого имени лицо Савелия словно дымкой подернулось, как река, по которой пошла рябь. – Потому что в лесу удалось обнаружить один оставшийся след, и он вроде как женский, размера тридцать седьмого-тридцать восьмого. А свидетели, в том числе мать Троекурова, показали, что с женой этот самый Сергей жил плохо и недавно объявил, что от нее уходит. А жену, мол, которая нигде не работала, это никак не устраивало, поэтому она мужа и убила, чтобы стать полноправной владелицей его имущества. – То есть убийство раскрыто? – живо заинтересовался Андрей Васильев. – Нет, прямых улик против жены Троекурова нет. Орудие убийства при обыске не нашли. Васин нанял ей адвоката, и сегодня ее отпустили под подписку о невыезде. – Ну, орудие убийства вполне можно было и в лесу выбросить. Он хоть и небольшой, но все-таки места там предостаточно, – продолжил Васильев. – Убийца вполне мог его в сугроб какой закинуть, снег в лесу раньше мая не растает. Или в землю на краю леска закопать. Странно уносить нож, которым ты убил человека, обратно домой, где его могут найти. – Если убийство не было спланировано заранее, то вообще странно носить с собой нож и брать его на прогулку на снегоходе, – задумчиво заметила Женька. – К примеру, у меня нет привычки разгуливать с ножами, а у вас? – Многие мужчины носят с собой ножи. Например, охотники. Да и вообще, нож – штука в хозяйстве полезная. У меня в машине, например, лежит. Выручал не раз. Не в плане убийства, разумеется. – Но следствие же исходит из того, что с Троекуровым была женщина. – Это только одна из версий. Никто не знает, кто был с ним на самом деле. Один смазанный отпечаток – еще не улика. Тот же Васин узнал, что у Троекурова когда-то давно, на заре создания собственного бизнеса, был напарник. Он сильно пьющий оказался, и в результате в пьяной драке человека убил, после чего сел. Пока он был в тюрьме, Сергей под разными предлогами весь бизнес на себя переписал, раскрутился, расширился, а семье этого своего компаньона не помогал совершенно. Ни копейки им не выплатил за семь лет. В общем, этот его бывший компаньон с месяц назад вышел на свободу и вроде как начал намекать на то, что делиться нужно по справедливости. А Троекуров его с крыльца спустил, сообщив, что ничего ему не должен. Так что следствие версию мести тоже прорабатывает, – Савелий откупорил вино, разлил его по бокалам. – Давайте ужинать, что ли. А то тема для разговора у нас какая-то невеселая. – Банально все до оскомины, – грустно сказала Женька. – Никаких тебе тайн, интриг, страстей. Либо жена зарезала, чтобы на бобах не остаться, либо компаньон-уголовник поквитался за подлость. Как же жил человек, чтобы только такой след после себя оставить. – Да и черт с ним! – энергично сказал Васильев. – Поддерживаю Савелия, давайте сменим тему. В конце концов, никого из нас это не касается. Мила хотела было сказать, что как минимум обоих мужчин это очень даже касается. Самого Андрея, потому что именно он нашел труп, а Савелия – из-за неведомой Калины, с которой он не виделся, но почему-то принимал деятельное участие в ее делах. Но не решилась. Зачем портить вечер, который имеет шансы быть приятным, и почему хотя бы на время не забыть о проблемах, охраннике за окном и вообще об окружающей действительности. Есть хорошее вино, тающая во рту рыба, приятная компания, ни к чему не обязывающий разговор и спящая в стороне, пусть и периодически настороженно поднимающая уши собака. В среду утром Мила пришла в школу позже обычного. Сегодня у нее не было первого урока, поэтому она позволила себе чуть подольше поспать, что оказалось крайне своевременным – вчерашний вечер действительно оказался чудесным, и вся компания разошлась уже в первом часу ночи. Верная привычке не оставлять стол неубранным, а посуду немытой, Мила легла спать и того позже. Когда она подошла к своему кабинету, до конца первого урока оставалось минут десять. Как раз хватало времени, чтобы написать на доске задание. Однако у дверей ее ждал парень, на вид ее ровесник, в чертах лица которого, мрачного и какого-то измученного, чудилось что-то знакомое, хотя Мила могла голову отдать на отсечение, что никогда его не видела. – Вы Камилла Александровна? – спросил он. – Да, я. Вы что-то хотели? – Деньги отдать. Он достал из кармана и протянул Миле три тысячные купюры. Она непонимающе смотрела на него. – Какие деньги? Простите, вы кто? – Меня зовут Антон Кедровский. Вы позавчера очень выручили моих брата и сестру, дав им деньги на продукты. Простите, что я не пришел вернуть долг вчера, у меня смена была. Сегодня вот выходной, я сразу и пришел. Так вот оно в чем дело. – Антон, – чуть сердито сказала Мила, – мне не надо никаких денег. Я хотела помочь и помогла, и ни о каком долге не может быть и речи. Если бы я давала в долг, то для начала поинтересовалась бы, а посильно ли для вас вернуть такую сумму. Навязанная услуга никогда не входила в список методов, которыми я действую. Дети были голодными, я бы не смогла просто уйти домой. И это не накладывает на вас совершенно никаких обязательств. Давайте на этом закончим, мне нужно готовиться к уроку. – Да, хорошо, – парень убрал наконец деньги, и Мила слегка расслабилась, понимая, что со стороны картина выглядит более чем странно. – Спасибо вам, Камилла Александровна, но в следующий раз, пожалуйста, при возникновении такой ситуации позвоните мне. Вот мой телефон. Он протянул листок бумаги, вырванный, похоже, из простой школьной тетрадки в клеточку, на котором был написан номер мобильного. – Хорошо, в следующий раз я позвоню, – согласилась Мила, признавая чужое право на гордость и достоинство. – Если он, конечно, будет. Поверьте, все получилось случайно. – Я понимаю и очень вам благодарен. Конечно, я стараюсь следить, чтобы таких ситуаций не возникало, но получается не всегда. Да и навалилось как-то все разом. Еще раз спасибо. До свидания. Он ушел, а Мила зашла в класс, думая о том, какими сложными путями иногда ведет людей судьба. Этот парень, Антон Кедровский, похоже, был хорошим человеком. Работящим, честным, гордым и добрым, искренне беспокоящимся о брате с сестрой и непутевой матери. Тяжело, наверное, в таком молодом возрасте волочь на себе всю семью. Интересно, а жена у него есть, а свои дети? Или он, будучи простым рабочим, просто не может себе позволить взвалить на плечи еще одно ярмо? Прозвенел звонок, и думать о семье Кедровских стало некогда. Впрочем, заехав после работы в супермаркет, чтобы купить продукты, она увидела Антона Кедровского снова. Тот катил тележку с продуктами, а рядом с ним шла молодая женщина, очень красивая и очень грустная, которая с жаром что-то говорила. – Нет, ты мне в лицо скажи, что ты тут ни при чем, – услышала Мила. – Может, еще на крови поклясться? – огрызнулся Антон. – И что это ты так переживаешь из-за этого урода, который попортил тебе столько крови? «Вмер Трофим, да и хрен с ним», как говорится. Калина, ты что, не понимаешь, что теперь свободна? – Свободна? Да я под следствием и, между прочим, самый удобный объект для того, чтобы не искать настоящего убийцу, а закрыть дело и поставить галочку. Если бы не адвокат, которого нанял Васин, я бы сейчас была в прямом смысле слова очень несвободна. Ты это понимаешь? – А кстати, почему Васин тебе помог? – спросил Антон. – Вы что, знакомы? – Да в том-то и дело, что нет. Поэтому я сама удивляюсь, если честно. Думаю, может, Серега успел ему тоже насолить. Ты же знаешь, какой у него характер. Был. Врагов наживал легким движением руки. – Да разные весовые категории у твоего Троекурова и у Васина, – усомнился Антон.