Мила поняла, что действительно затаила дыхание, и судорожно впустила воздух в легкие, закашлялась тяжело, надрывно, чуть не до рвоты. Фу ты, как стыдно. Наедине с убийцей она держалась, как кремень, а тут рассиропилась… Савелий налил и протянул ей стакан воды. – Послушай меня, пожалуйста. В четверг я уеду, потому что у меня накопились дела на других объектах. Они займут примерно неделю, кроме того, на пару дней мне нужно смотаться в Москву. Потом я вернусь сюда. Чтобы полностью закончить дом Олега Ивановича, понадобится еще примерно месяц. За это время я смогу подготовить к запуску проект для Андрея Васильева. Пригласи его завтра в гости, чтобы все рассказать про убийство Троекурова, и я заодно обо всем с ним окончательно договорюсь. Конечно, до лета, когда у тебя закончится учебный год, я тут безвылазно не просижу, но повод мотаться в Малодвинск на объект у меня будет железный. Ты как, продержишься без меня дней десять? Мила смотрела на него во все глаза. Получается, он не собирается уезжать, бросая ее здесь? Он готов взять еще один объект, чтобы иметь возможность быть рядом, пусть даже урывками? Она выпила всю воду до дна и со стуком поставила стакан на стол. С чего она вообще решила, что этот мужчина собирается уехать навсегда? Он не сделал ничего, чтобы она вдруг начала в нем сомневаться, да и, в конце концов, у него тут сестра. Ее-то он точно больше не бросит. – Савелий, я уже довольно большая девочка, – сказала она с вновь обретенным достоинством. – Поэтому ты можешь спокойно ехать по своим делам, а я, конечно, буду тебя ждать. Правда, в Москву бы с тобой я с удовольствием съездила. Очень хочется похвастаться тобой перед мамой. Она тебе обязательно понравится, потому что она классная и ее муж тоже. – Да я даже не сомневаюсь, – Савелий рассмеялся и поцеловал Милу в нос. – Но придется ждать как минимум до майских праздников. Постараюсь так подстроить свой график, чтобы мы в мае смогли провести несколько дней в столице. Пока же я обязуюсь до четверга перевезти к тебе из отеля все свои вещи. Я надеюсь, ты не против такого квартиранта? – Я категорически за, – заверила его Мила и вернула поцелуй, правда, гораздо более откровенный. Больше до самого утра им не пришлось разговаривать, потому что у остающихся наедине мужчины и женщины ночью всегда находятся дела поважнее разговоров. Во вторник вся школа с утра гудела о том, что убийца Сергея Троекурова вычислен и задержан. Мила, чудом не опоздавшая к первому уроку из-за того, что в самый последний момент они с Савелием снова начали целоваться, вследствие чего вся ее строгая одежда была приведена в некоторый беспорядок и на приведение ее в надлежащий для учительницы английского языка вид понадобилось некоторое время, не ожидала, что ее скромная роль уже известна и учителям, и ученикам. Виной всему была Оля Кедровская, которая с самого утра рассказывала историю, свидетельницей которой стала, всем, кто был готов ее слушать. Витя стоял рядом с сестрой, и было видно, что он отчаянно завидует тому, что не пошел к Миле вместе с ней. Еще бы, такое приключение пропало. – А ты смелая девочка, – благосклонно заметила Миле директриса. – Я это, конечно, сразу поняла, но что ты решишься стать подсадной уткой, чтобы вывести преступницу на чистую воду… Это надо обладать реальной храбростью. Молодец! – Да ладно вам, Елена Михайловна, – смутилась Мила, не привыкшая к такому вниманию. – Никто бы не мог жить спокойно, если бы эту девушку не удалось вывести на чистую воду. Я в первую очередь. Если уж так получилось, что я оказалась на месте преступления, а моя собака утащила важное вещественное доказательство, то я была просто обязана помочь следователю. Тем более что он меня страховал, и ничего страшного произойти не могло. – Признаться, я всегда боялась, что Рита Дементьева пойдет не по той дорожке, – Малышева покачала головой. Ну, конечно, она не могла не знать Харзу, ведь в Малодвинске была всего одна школа, и все жители заканчивали именно ее. – Почему? – спросила Мила с искренним интересом. – У нее очень хороший брат. Они вместе занимались спортом, если я правильно помню, спортивным ориентированием и туризмом. Внешностью ее бог не обидел, деньги на жизнь имелись, причем работать ради этого сразу в двух местах она была готова. Что в ней не так, чтобы запросто убить двух человек и чудом не отправить на тот свет еще двух. К этому моменту Мила уже знала, что Игорь, к счастью, выжил. Видимо, при нанесении удара родному брату рука Харзы все же дрогнула, и клинок вошел в грудь, не задев сердце. Пока Савелий вез Милу на работу, ей позвонил следователь Поташов, рассказавший, что операция, длившаяся всю ночь, закончилась успешно. Игорь потерял много крови и еще очень слаб, но его здоровью уже ничего не угрожает. Мила была очень этому рада. Пожалуй, завтра после работы она проведает его в больнице. – Почему? – Директриса немного помолчала, словно подбирая слова. – Ты все правильно говоришь, девочка. И семья у них хорошая, и воспитывали их с братом в любви и достатке, и спортом они занимались оба, и вроде все у Риты было. И красота, и характер, и целеустремленность, и мотивация добиться успеха. Но все эти замечательные качества перевешивались одним отрицательным – завистью. Завистливая она была. С самого первого класса. Всегда отмечала, кого учителя больше любили, к кому меньше требований выдвигали, кто жил богаче, у кого платьев красивых больше. Вот сейчас говорят, что она Троекурова убила из-за любви, потому что жить без него не могла. А я так не считаю. Из зависти она его убила. Зависти к Калине, у которой был муж, ей, Рите, так и не доставшийся. Вот она для того, чтобы нормально жить, сразу в двух местах работала, а Калина могла себе позволить вообще дома сидеть. Понимаешь разницу? А зависть порождала злость. Она всегда такая была. С бешеной ненавистью в глазах, когда выяснялось, что у кого-то есть что-то лучше, больше, кто-то способнее. Проигрывать она никогда не любила. Второе место на соревнованиях превращалось в трагедию, вот только расплачиваться за это приходилось другим людям. Тому, кто посмел стать первым. Она и одежду резала, и втихаря мстила. Колька Жуков, одноклассник ее брата, в рот ей смотрел. Влюблен был класса с восьмого, на других девчонок даже внимания не обращал. А она им вертела, как хотела. Не ее полета была эта птица, подумаешь, обычный охранник. Так что всегда я знала, что беда будет с девкой. Можно сказать, не обмануло меня предчувствие. Вторничным вечером на кухне погодинского дома собралась большая и дружная компания. Из-за того, что день был рабочий, стол накрывали вскладчину. Мила нарезала салат из овощей, Савелий принес аппетитные стейки из мраморной телятины, которые пожарил на уличном мангале, Олег Васин обеспечил компанию олениной в брусничном соусе, Андрей Васильев отвечал за вино, Женька испекла пирог с капустой, а соседка тетя Стеша – маленькие, на один укус, пирожки с мясом. Калина принесла рыбу под маринадом, Антон купил фрукты, а следователь Поташов притащил огромный ананас и бутылку шампанского. В результате стол ломился от снеди, и Мила была совершенно уверена, что они не смогут это все съесть, даже если просидят до утра. Разумеется, за разговорами они все съели, а остатки пирожков и фруктов Мила сложила в пакет для Вити и Оли. – Расскажи, как ты догадалась, что убийца – именно Рита Дементьева, – потребовала Калина, когда первый гвалт, неминуемый, когда встречается больше трех человек, стих, и все расселись в гостиной за круглым столом, накрытым белоснежной кружевной скатертью. – И вообще, расскажите мне с самого начала, зачем она вообще решила убить моего мужа? Мила бросила взгляд на следователя. Поташов кивнул, признавая за ней право говорить. В конце концов, это с самого начала была именно ее история. Мила коротко вздохнула, набираясь то ли воздуха, то ли решимости, и начала долгий рассказ, основанный на полученных и сведенных ею воедино фактах. Рита Дементьева, которую все звали Харзой, характер имела решительный, а потому всегда добивалась всего, чего хотела. В конце прошлого года у нее начался роман с успешным предпринимателем Сергеем Троекуровым. Тот привык менять любовниц, но ни к одной из них не привязывался, потому что действительно искренне любил жену. Свои романы он особо не афишировал, а потому о том, что он встречается с Харзой, не знала ни одна живая душа. Встречался он с девушкой в недавно купленном загородном доме, в который Калина никогда не ездила. Троекуров дарил любовнице щедрые подарки, например дорогие духи, а она преподнесла ему на Новый год бронзовую фигурку куницы, харзы, чтобы эта вещица постоянно напоминала ему о возлюбленной. И Рите удалось зацепить Троекурова достаточно сильно, по крайней мере, подаренная куница заняла почетное место на каминной полке в его кабинете. Вот только к решительным действиям это все равно не привело. Однако Харзу кратковременный роман не устраивал. Во-первых, она завидовала Калине Троекуровой, которая жила в красивом доме, не испытывала недостатка в деньгах и имела возможность не работать. Всеми фибрами своей черной души Рита Дементьева мечтала оказаться на ее месте. Во-вторых, в силу характера ей было очень важно настоять на своем, сделать так, чтобы ради нее Троекуров изменил своим правилам, добиться победы там, где ее предшественницы терпели поражение. И в какой-то момент предприниматель поддался и сообщил жене, что намерен с ней развестись. – Могу дополнить, чем именно было вызвано его решение, – прервал Милу следователь. – Ты уж извини, девочка, но иногда по ходу буду вставлять свои пять копеек, чтобы картина была полной. Мечтая стать законной женой предпринимателя, Дементьева пошла с козырей – сообщила возлюбленному, что ждет ребенка. За десять лет брака в семье Троекуровых детей так и не появилось, и разлучница решила, что сыграет именно на этом. – Сережа очень хотел детей, – подтвердила Калина грустно, – а у меня никак не получалось забеременеть. Мы оба обследовались и оказались абсолютно здоровы. Но у нас оказалась генетическая несовместимость, когда два фертильных человека не могут зачать ребенка, потому что просто не подходят друг другу. А эта девушка действительно ждет Сережиного ребенка? – Нет, ее осмотрел врач, она не беременна. Но вашему мужу она сказала именно так, и он, разумеется, решил кардинально поменять свою жизнь, создав новую семью, в которой гарантированно были бы дети. – Да, но только быстро передумал, – кивнула Мила. – Твой муж, Калина, действительно тебя любил, а потому, поразмыслив, он решил, что разводиться не будет. Я думаю, что он сказал Харзе, что останется с женой, а ей просто поможет растить ребенка. Ее же эти слова не просто ранили, а смертельно оскорбили. Она отпила воды, потому что ужасно волновалась, чувствуя себя чуть ли не на сцене. Все ее гости смотрели на нее, не отводя глаз, и такое внимание было Миле внове. Она поймала взгляд Савелия, и тот подмигнул ей, показывая, что он тут, рядом. Ободренная Мила продолжила свой рассказ. – Решающий разговор Харза отложила на выходные, когда у нее и Троекурова был запланирован очередной визит в загородный дом. Скорее всего, перед поездкой Харза уже решила, что отомстит любовнику, если тот откажется, а потому незаметно стащила из коллекции брата якутский охотничий нож, который сама ему и дарила. Однако, приехав на дачу, девушка обнаружила в доме еще одного гостя – вернувшегося из тюрьмы Павла Хромцова. Чувствуя некоторую вину перед бывшим компаньоном, Сергей Троекуров пустил его пожить на своей даче, и именно там Хромцов стал невольным свидетелем тяжелой сцены, которая разыгралась между бизнесменом и его возлюбленной. Девушка требовала, чтобы Троекуров ушел от жены и женился на ней, чтобы вместе воспитывать ребенка. Тот не соглашался, сказав, что ни за что не бросит жену. Если бы в доме не было Хромцова, то Харза убила бы Троекурова прямо на даче. У нее было бы время затереть все следы, но, как поведет себя бывший уголовник, она не знала. Дементьева попросила Троекурова увезти ее домой, причем не на машине, а на снегоходе. То ли Сергей забыл, что в устройстве было мало бензина, то ли Харза слила его заблаговременно, но снегоход заглох сразу, как только они пересекли реку. Путь до ближайшей заправки пролегал через небольшой лесок, в котором ранней весной точно не было ни души. Строящиеся дома в Кузнечной слободе еще стояли пустыми. Оказавшись в лесу, находящаяся в неконтролируемой ярости девушка точным ударом в сердце убила своего любовника. Ей просто не повезло, что именно в этот момент на окраине леса появилась молодая женщина с собакой, которая, приняв Харзу за зверя, погналась за ней. Конечно, быстро поняв, что перед ним человек, а не кабан, охотничий пес Кактус вернулся к хозяйке, но по дороге он прихватил чехол от ножа, который Харза нечаянно выронила. Когда девушка хватилась пропажи, собаки и хозяйки в лесу уже не было, и для того чтобы выяснить, к кому именно в руки попала важная улика, даже в небольшом Малодвинске требовалось время. Времени же у Риты Дементьевой совсем не было. Ей нужно было затереть следы своего пребывания в лесу, затем вернуться к снегоходу и стереть с него отпечатки своих пальцев, потом пешком попасть на дачу, где оставался Хромцов, избавиться от своих следов там, оставив при этом отпечатки пальцев Хромцова, а потом еще и убедить того бежать с дачи и спрятаться в старом заброшенном лагере. Рассказала ли она бывшему зэку о смерти Троекурова и пригрозила, что именно он будет обвинен в убийстве, или действовала какими-то другими методами, пока неизвестно. Ответить на этот вопрос может только сама Харза, а значит, следствию предстояло выяснить детали совершенного преступления. Но факт оставался фактом. Дементьева привезла Хромцова в лагерь, быстро смоталась в город, чтобы обеспечить его всем необходимым – едой, водой, печкой, чайником и кастрюлей, и уехала, оставив уже приговоренного ею мужчину одного. Убить его в тот же вечер она не могла. Хромцов явно был настороже, кроме того, ей нужно было спешить на работу. В отеле у нее была ночная смена, и опоздать девушка не имела права, чтобы не привлекать к себе внимания. Она была уверена, что впереди у нее было много времени, потому что труп Троекурова точно не должны были найти довольно долго. Однако воскресенье принесло неприятные сюрпризы. Во-первых, забредший в лес Андрей Васильев обнаружил тело Троекурова, а полиция – оставленный на краю поля снегоход, после чего обыскала дачу и вышла на след Хромцова. С этого момента уголовник стал для Харзы прямой угрозой. Во-вторых, в городе шептались о том, как новая «англичанка» обнаружила в Кузнечной слободе клад с монетами. В слухах, которые ползли по городу, активно фигурировал и Кактус, благодаря которому все и случилось. Так Харза быстро поняла, кто была та женщина с собакой, у которой оказался чехол от ножа. Улика представляла большую опасность, чем сидящий за городом запуганный Хромцов. Поэтому во второй половине воскресенья решительная Харза ворвалась в дом к Миле, чтобы силой заставить ту вернуть чехол, но получила отпор храброго Кактуса, вцепившегося ей в ногу. Раненой преступнице пришлось ретироваться. – Я видела ее на следующий день, когда после работы заезжала в супермаркет. Она разговаривала с братом у магазина, а я смотрела на них через стекло. Я не знала, кто это, просто обратила внимание на то, что девушка очень красива, а еще на то, что она хромала. Просто тогда я не догадалась, что это из-за того, что Кактус прокусил ей ногу, – рассказывала Мила. – А потом, когда была уже смена Николая, я слышала его телефонный разговор с человеком, к которому он обращался по имени Харза. То есть я тогда решила, что это какое-то восточное имя, про виды куниц я никогда даже слыхом не слыхивала. Она рассказала, что, со слов директора школы, Николай Жуков был много лет влюблен в Харзу, а потому сделал бы все, о чем бы она его ни попросила. Конечно, Харза предпочла бы обойтись без сообщника, поэтому предприняла еще одну самостоятельную попытку поискать в доме, где жила женщина с собакой, важную для нее улику. Она выдавила стекло и влезла в дом посреди бела дня, пока Мила была в школе. Кактуса она усыпила предусмотрительно захваченным лекарством. Однако времени на тщательный обыск у нее особо не было, да и нервы все-таки оказались нежелезными, поэтому, не найдя чехла в наиболее вероятных местах, она покинула дом. Именно в этот момент ее и заметили Витя и Оля Кедровские, в свою очередь привлеченные к учительскому дому известием о найденном кладе. Дети забрали найденные монетки и, разумеется, никому не сказали о визите злоумышленницы, потому что тем самым выдали бы себя. Оля, конечно, несколько раз порывалась признаться, но брат не давал ей этого сделать, и правда выплыла наружу лишь вчерашним вечером, когда девочка, узнав, что Мила отдает им свою часть клада, решила, что больше не может молчать. Потерпев неудачу с поисками чехла, Харза решила устранить хотя бы вторую проблему – Хромцова, которого надо было заставить замолчать навсегда. Она приехала в лагерь и убила бывшего зэка тем же способом, что и Троекурова – точным ударом ножа в сердце. Она действительно мастерски обходилась с ножом, сказывались годы занятий в туристической секции. Заметя все следы, Харза вернулась в город, но ей снова не повезло, потому что и тело Хромцова обнаружили гораздо раньше, чем она рассчитывала. И свалить на него убийство Сергея не получалось. Версию, что убийство совершено женой предпринимателя, разбил нанятый для Калины известный адвокат. Более того, зная об изменах мужа, Калина сообщила полиции о новой любовнице, ради которой тот чуть не ушел из семьи. Полиция активно искала эту таинственную возлюбленную, и Харзе требовалось срочно перевести подозрение на кого-то другого. На выручку к ней пришла ее двоюродная сестра Светлана Мещерякова, работавшая в фирме Троекурова финансовым директором. – Мещерякову повторно допросили, – снова влез в рассказ Милы Поташов. – Она знала о романе сестры и начальника. Она просто была свидетелем того, как они познакомились. Дементьева тогда заехала к Мещеряковой на работу, чтобы одолжить денег, и там ее увидел Троекуров, который, как мы уже говорили, был весьма слаб до женского пола. Простите, Калина. – Да мне наплевать, – безмятежно ответила молодая женщина. – Всегда было так, а уж теперь тем более. – В общем, о начавшемся романе она знала, более того, много раз предупреждала Дементьеву, чтобы та даже не надеялась увести Троекурова из семьи. И, когда бизнесмена убили, естественно, решила прикрыть сестру, чтобы у той не было неприятностей. Конечно, она не знала, что Рита причастна к убийству, просто хотела, чтобы ее имя не трепали по всему городу, а потому заявила, что роман у начальника был именно с ней. У нее на момент совершения преступления было стопроцентное алиби, а потому она особо ничем не рисковала, тем более что у нее оказался в этом деле свой корыстный интерес. – Точно, – подтвердила Калина. – Я проверила все бухгалтерские документы, которые забрала в офисе мужа. Уже после убийства Сергея Светлана перевела все имеющиеся на счетах фирмы деньги на счет своего ООО. Она была уверена, что я ничего не понимаю в делах мужа, а потому быстренько решила ограбить контору, искренне полагая, что имеет гораздо больше прав на эти деньги, чем я. Ее неприкрытая неприязнь ко мне была вызвана именно этим обстоятельством, а вовсе не любовной связью с Сережей, которой у нее не было и быть не могло. – Не могло. И это стало очевидным при первой же встрече. Харза использовала горькие духи, одной из основных нот в которых была полынь. А от Светланы Мещеряковой удушающе пахло чересчур сладкими духами, – кивнула Мила. – Ну, деньги ей, положим, придется вернуть, – сказал Поташов. – Думаю, что она предпочтет сделать это добровольно, без возбуждения уголовного дела по обвинению в мошенничестве. Но к убийству своего начальника она действительно отношения не имеет. – Думаю, что дело не в деньгах, да, Калина? – отметила Мила и продолжила свой рассказ, который все гости слушали внимательно-внимательно. Единственным человеком, на которого можно было перевести подозрение, оставался Антон Кедровский. У него был повод совершить убийство Троекурова и не было алиби. Однако для того, чтобы Антона задержали, требовались серьезные основания. И тогда Харза пошла ва-банк. После убийства Троекурова она зачем-то забрала с места преступления ключи от снегохода. То ли вытащила их из кармана жертвы, то ли изначально они были у нее, эту деталь тоже предстояло установить следствию. Как бы то ни было, ключи оказались достаточно серьезной уликой, которую Рита и подкинула Антону, воспользовавшись тем, что может появляться на фанерном комбинате в любое время. Она все рассчитала верно, и, обнаружив ключи, полиция задержала Антона по подозрению в убийстве. В СИЗО ему пришлось провести несколько неприятных дней, однако и тут на выручку пришел адвокат, изначально нанятый для Калины. Последней неприятностью стало то, что чехол от ножа все-таки нашли, пусть и спустя неделю. В третий раз обыск в доме провел Николай Жуков, прекрасно знающий, что Мила осталась ночевать в доме Троекуровых, и имевший возможность сделать слепок с ее запасных ключей. Он искал всю ночь, поскольку располагал временем. Харза в это время опять была на работе в гостинице, так что на случай возможных вопросов у нее было стопроцентное алиби. Она уже было почти успокоилась, что чехол пропал навсегда. Могла же собака просто выплюнуть его где-то по дороге, но злая судьба, а точнее, карма, распорядилась так, что Савелий обнаружил изрядно пожеванный кусок кожи с характерной приметой в бардачке своего автомобиля. Скорее всего, ей приходило в голову обыскать машину, вот только мешали камеры видеонаблюдения. – Увидев куницу на чехле, я соотнесла ее с фигуркой на камине в кабинете Троекурова и поняла, что этот символ значит что-то важное. Я просто забила слово «куница» в поисковик и увидела в первой же статье слово «харза». Тут-то все в моей голове встало на свои места, и я увидела картинку целиком, а Михаил Сергеевич помог все организовать так, чтобы добыть доказательства. Остальное вы знаете. – Мила завершила свой рассказ и обвела собравшихся победным взглядом. Она вдруг почувствовала, как сильно устала за последние десять дней. Снова внезапно болезненно заныла кожа головы, как в тот момент, когда Харза тащила ее за волосы. Хорошо хоть синяк на лице совсем сошел, и его больше не надо замазывать по утрам тональным кремом. Беспокойство за собственную безопасность, страх за Кактуса, тревога за Савелия, волнение за Олю Кедровскую, за Антона и Калину, жалость к лежащему сейчас на больничной койке Игорю вдруг накрыли ее с головой. Милу затрясло, как в ознобе. Тело стало словно чужим, ватным, непослушным. Она обхватила себя двумя руками, то ли для того, чтобы перестать трястись, то ли просто для того, чтобы согреться. Савелий шагнул и прижал ее к себе, спрятал в коконе рук, надежно защищая от всех невзгод. И от одиночества, от которого, Мила была в этом уверена, уже нет и не будет спасения. И от несовершенства этого мира, с суровой реальностью которого приходилось сталкиваться каждое утро, сразу после того, как откроешь глаза. И все-таки в этом несовершенном мире существовали добрые верные люди, готовые прийти на помощь. Мама и Андрей Погодин, Михаил Поташов, Андрей Васильев, Женька, Антон Кедровский, Калина, тетя Стеша, Олег Васин и Александр Соболев, Игорь и Игнат, и еще десятки, нет, сотни хороших людей, с которыми ее могла столкнуть жизнь. В этом мире каждое утро вставало солнце, а вечером зажигались звезды. В нем рождались дети. В нем рано или поздно заканчивались любые беды, добро обязательно побеждало зло, а справедливость всегда торжествовала. А еще в нем была любовь. Та самая, что наполняла существование единственно верным смыслом. Находясь в кольце крепких, очень надежных рук, Мила совсем перестала дрожать. Задрав голову, она посмотрела Савелию Гранатову прямо в глаза и тихо спросила: – Навсегда? Может, для кого-то другого это и прозвучало бы непонятно, но не для него. – Навсегда, – ответил он и, не обращая внимания на притихших гостей, накрыл ее губы своими. – Классный у тебя брат. Уверен, что мы подружимся, – развеселился Антон Кедровский, притянув к себе Калину, и тоже поцеловал так, словно, кроме них двоих, никого не было в этой комнате. – А что, отличный флэшмоб! – Через мгновение Андрей и Женька тоже самозабвенно целовались. Тетя Стеша озорно взглянула на Васина, обняла за плечи и смачно чмокнула в губы. – Эх, милок! Не оставаться же тебе не у дел, да и я, старая, молодость вспомню! Тот засмеялся и клюнул старушку в пахнущую ванилью щеку. – Да я ж не против, Стефания Пална. Хотя нам с вами за молодежью-то не угнаться. Следователь Поташов с улыбкой смотрел на развернувшуюся перед его глазами картину. Плеснул в рюмку самогона, чистого малодвинского, на черемухе, который гнали на принадлежавшем Олегу Васину пивзаводе, опрокинул в рот, подышал открытым ртом, не закусывая, чтобы не прогонять черемуховое послевкусие.