– Если б мы знали! – Ведь должны же существовать какие-то значимые обстоятельства для совершения ритуалов. Может, важные события или праздники в городе происходил? Или торжественная церемония? – Нет. Никаких праздников или церемоний. – Вы искали убийцу? Есть ли у вас подозреваемые? – Конечно. Мы искали и продолжаем искать. Да, подозреваемые есть, но я не имею права делиться с вами такой информацией. Идет следствие. – Но вы согласны с тем, что один и тот же человек совершал преступления в Куско и Москве? – Маркос неделю назад рассказал мне о московском преступлении. Мы с коллегами приняли эту версию к сведению. Работаем над ней. – Значит, вы должны разыскать людей, которые учились в России, в частности, в нашем университете в девяностые годы. Я насчитал таких студентов шесть. Одного нет в живых, поэтому остается пять. – Александр произносил свои реплики быстро, но резко остановился, натолкнувшись на удивленный взгляд Матео. Он запнулся и извиняющимся тоном добавил: – Извините, я не хочу навязывать вам, как и что вы должны делать. Конечно, это ваша работа, я понимаю. Но, может, эти сведения облегчат нам… вам… поиски убийцы? – Алехандро, последнее убийство было очень резонансным. Дон Хименес – известная личность в нашем регионе. Найти убийцу его дочери – это не только наша цель, но и наша обязанность. Нам звонил министр внутренних дел; в министерстве убийство Камилы взяли под особый контроль. Поверьте, мы отрабатываем все версии. Что касается тех людей, список которых передал нам Маркос… Мы, например, выяснили, что у Марии Мартинес есть алиби на время последнего убийства. Гонсалес, как вы сказали, умер. Остаются четыре человека. Хасим Ридер – вне зоны доступа. Мы не знаем, где он в настоящий момент. Диего Санчес живет в Куско. Наши сотрудники пока его не допрашивали. На то есть свои причины, – Матео сказал это игривым тоном. Друзья удивленно переглянулись. Увидев их недоуменную реакцию, он добавил: – Мы решили за ним последить. Но вы, если хотите, можете встретиться с Диего и пообщаться. Насколько я знаю, он в городе. Рензо Мавила пять дней назад выехал в Нью-Йорк. Из Лимы. Однако у него есть обратный билет на сегодняшний вечер. Если он вернется, как запланировал, транспортная полиция аэропорта нас проинформирует. Как видите, мы работаем! Так что вы напрасно обвиняете нас в бездействии, – Матео хитро прищурился. – Я не обвиняю. Простите. Каюсь. – Александр притворно изобразил кающегося грешника. – Собственно, я вам все рассказал. – А мы можем поговорить с Рензо до полиции? Завтра мы собрались лететь в Лиму по делам. И заодно могли бы увидеться с Марией, Хасимом и Рензо. – Завтра полиция не будет допрашивать Рензо. Ни завтра, ни послезавтра. О чем вы хотите с ним поговорить? Если он виноват, не хотелось бы спугнуть его раньше времени. Нам нужны стопроцентные доказательства. – Нет-нет, мы не будем говорить о том, что ведем свое расследование. – Так-так… Свое расследование. – Матео явно забавлялся. – Мы пообщаемся с ним просто как с приятелем, с которым вместе учились, – объяснил Маркос. Он не уловил в тоне Матео насмешки. А, впрочем, разве не выглядят они неловкими дилетантами в глазах профессионала – шефа полицейского бюро расследований, майора Эрреро? – Вместе учились… – зачем-то повторил Матео. – Думаю, после такой беседы у нас сложится определенное мнение о Рензо, как вы считаете? – Почему нет? – он поменял позу, потер переносицу и ответил вполне серьезно: – Почему бы нет… – Он живет в Лиме? – Да. Я дам вам его адрес, так и быть. – А как насчет боливийца? Вам известно что-либо об Альваро Ортуньо? – спросил Александр. – В миграционной службе Перу нет сведений о том, что Ортуньо имеет вид на жительство в нашей стране. Однако он часто приезжает в Перу. А два дня назад он вылетел из Куско в Ла-Пас. – То есть Альваро находился здесь в момент третьего убийства? – Похоже, так. Александр и Маркос снова переглянулись. – Сеньор Ортуньо бывает в Перу по правительственным контактам. Он чиновник одного из министерств Боливии и занимается сейчас, насколько мне известно, культурными проектами между Перу, Боливией и Чили. – То есть человек… э-э… солидный? – подыскал слово Маркос. – Чиновник министерства, – повторил Матео. – У вас есть его адрес? – Нет. Но боливийские коллеги обещали собрать о нем сведения. Пока ответа от них я не получил. – Мы можем надеяться? – Я вам сообщу. – Спасибо. А другие подозреваемые у вас есть? – Кроме восьми… То есть семи… – он запнулся, – э-э… доктор… Хаймес Родригес погиб два года назад. Да… хороший был человек, врач от Бога. – Это наш друг. Был. И остается… – тихо произнес Александр. – Я знаю. Итак, кроме семи человек, которые есть в вашем списке… Уж простите, но вас, Маркос, и сеньора Хименеса я в этот список тоже включил, так как вы оба находились в Москве в момент первого убийства, – обратился он к Маркосу и продолжил: – Да, у нас есть подозреваемые из списка. Сейчас мы проверяем их алиби. – А не из списка? – спросил Александр. – Пока, как я вам уже сказал, это закрытая информация. – Спасибо, сеньор Матео. – Александр был подчеркнуто вежлив. – А что вы можете сказать о преступнике? Его можно назвать нормальным человеком? Я имею в виду его психическое состояние. Ведь то, что он делал, нельзя объяснить иными причинами, кроме как маниакальным расстройством. Кто в здравом уме может совершать подобные жертвоприношения в двадцать первом веке? – По этому вопросу я вам советую обратиться к нашему эксперту – психологу Яну Каминьски. – Я знаю доктора Каминьски, – повернулся Маркос к Александру, – и позвоню ему. – Доктор сотрудничает с полицией, он составил для нас профайлинг – психологический портрет предполагаемого убийцы. Кстати, Каминьски предоставил очень интересные сведения о ритуалах. Думаю, вам будет интересно с ним пообщаться. Ну, пожалуй, все. – Спасибо большое. Если у вас появятся сведения о Рензо и Альваро… – Я помню, Алехандро. И сообщу Маркосу. – А мы со своей стороны будем делиться с вами любой новой информацией. Вечером откушивали севиче, утку по-чиклайски и десерты: выпечку «от Ибби». – По приезде в Москву стану толстым и некрасивым, – шутил Александр. – Ибби, если моя девушка останется недовольна моей расплывшейся фигурой, я буду кивать на тебя, мол, моей вины в том нет. Так и знай. Ибби смеялась и подкладывала в его тарелку кусочки утки. Александр от добавки не отказывался. – У тебя новая девушка? – поинтересовался Маркос. – И как? Серьезно? – На этот раз, кажется, да. Катерина… – улыбнулся он. – Хорошо, что напомнил. Надо ей позвонить. – Я буду рад, если ты, наконец, обретешь родственную душу. – Ну, не получилось у меня так, как у тебя: раз – и навсегда! Вроде и не ссорились мы с Наташкой, а как-то… Не получилось. И не ссорились, и не любились. Зато девчонки у меня – супер! Приезжайте с Ибби, девочки рады будут. И познакомлю с Катей. – Я очень хочу приехать. Соскучился по снегу. Да… – он вспомнил, – послезавтра после обеда нас ждет доктор Каминьски. – Любопытно узнать, каким доктор увидел убийцу. Pro et contra (за и против). Куско – Лима. Наши дни В восемь утра Александр и Маркос прилетели в Лиму. А в девять уже стояли у дверей квартиры Марии Мартинес. Конечно! Он вспомнил ее – Марию, однокурсницу, студентку экономического факультета. Она мало изменилась: темноглазая, темноволосая, невысокая и худенькая. У нее европейская внешность. Кузнецов, когда учился, никак не связывал ее с Латинской Америкой. Он, видимо, и не знал даже, что она, как и его друзья, приехала в Москву из Перу. – Вау! Алехандро! Как я рада видеть тебя! – Мария обнимала и рассматривала московского гостя. – Здравствуй, Мария. Я тоже рад тебя видеть, – он был абсолютно искренен. – О! давайте говорить по-русски. Я так давно не говорила по-русски. Я приготовила нам завтрак. Так что прошу к столу. У меня прекрасный кофе. – Она говорила быстро, как будто боялась, что гости уйдут. – Да-да, я знаю, что перуанцы выращивают замечательный кофе, но не умеют его готовить, – смеялась она, – однако я научилась заваривать кофе в России. Вот, – она достала медную джезву. – Турка! Кофе, чай, выпечка… Воспоминания… Русская зима, альма-матер, любимые преподаватели… Нет, никак невозможно представить Марию, совершающую ритуальные убийства! К тому же Матео говорил, что на момент последнего преступления у нее есть алиби. Как же перевести беседу в нужное русло? Однако именно Мария задала вопрос по теме: