– Ну что ж, мне больше нечего добавить. Могу предложить вам писко на аперитив. Время близится к ужину. Если не хотите алкоголь, у меня есть чича морада26. – Благодарим вас, сеньор Каминьски, но мы договорились встретиться с Марией, женой Хаймеса, – сказал Маркос. – Она нас ждет, доктор. – Что ж, тогда не буду вас задерживать. Будут вопросы, не стесняйтесь, звоните. Миниатюрная, хрупкая, казалось, невесомая женщина с раскосыми глазами – жена Хаймеса – прильнула к Александру и расплакалась. – Ну… будет… Мария, – успокаивал он ее, обнимая с нежностью. Мария была на голову ниже его и такая худенькая – маленькая девочка, ей-богу. И лишь черные с проседью волосы напоминали, что ей за пятьдесят. Несмотря на возраст, она сохранила изящество, очарование и молодые глаза – такова природа азиатских женщин. Каким ветром занесло родителей Марии из Лаоса в Перу, никто не знал. Здесь у них родилась дочь, которую назвали Орлате. К сожалению, девочка рано осталась сиротой: ей было семь лет, когда погибли родители. В шестнадцать она приняла христианство и назвалась Марией. Хаймес познакомился с ней в больнице. Увидев однажды тоненькую изящную девушку, санитарку, пытающуюся переложить тяжелобольного человека с кровати на качалку, он помог ей. Познакомился. Влюбился. Понял, что это его судьба, и два дня спустя сделал ей предложение. Девушка ответила согласием доктору Родригесу де Сан-Хосе. У Марии было трудное детство, но счастливая и благополучная взрослая жизнь. Любовь сопровождала их брак долгие годы. Любовь и два сына. А потом нагрянула беда. Самое трудное для жены Хаймеса – до сих пор не знать, что же на самом деле произошло тогда с ее мужем. Почему он погиб? Был ли это несчастный случай? А если его убили?! Недавно у старшего сына, названного Александром в честь русского друга, родилась дочь. Хаймес, увы, об этом уже никогда не узнает… Втроем – Мария, Маркос и Александр – сидели они у камина, долго разговаривали. Перед уходом гостей Мария сказала: – Саша, я хотела тебе кое-что показать. – Что-то важное? – Думаю, да. Когда сообщили о том, что неизвестные останки, найденные в горах, принадлежат Хаймесу, я, наконец, осознала, что моего мужа больше нет, и решила раздать его вещи. Кое-что забрали сыновья, а остальное я отнесла бедным. А потом я захотела привести в порядок его бумаги. И нашла среди них вот эту тетрадь… в клеточку… – Мария почему-то произнесла с особым значением слова «в клеточку», как будто именно это было самое главное. Она вытащила из ящика стола объемную тетрадь, прижала к груди. – Это дневник Хаймеса? – предположил Александр. – Не совсем. Это его личные заметки по разным событиям и поводам. – Тебя что-то смутило в них, Мария? – тихо спросил Маркос. – Дело в том, что за два месяца до своего исчезновения Хаймес стал вести записи на русском языке. Некоторые ремарки он делал и на испанском, но большая часть написана по-русски. Почему? Может, для того чтобы никто не смог прочесть, как вы думаете? Чужой человек не смог бы прочесть, но вы… Он вам доверял. – Мария, возможно, здесь есть что-то очень личное. Ты уверена, что мы имеем право читать эти заметки? – Да. Я уверена. Я хотела показать тетрадь Маркосу, – она кивнула в его сторону, – но Маркос мне сказал, что ты, Саша, собираешься вскоре приехать в Куско. Я решила тебя дождаться. Прочтите, пожалуйста, – Мария протянула им тетрадь. – А вдруг эти записи прольют свет на исчезновение и гибель моего мужа?! – Спасибо за доверие, Мария. Мы вернем обязательно, – обнял ее Александр. – Я знаю. И если там есть что-то важное… – Ты можешь рассчитывать на нас, – добавил Маркос, целуя в лоб эту хрупкую женщину. Возвратились домой поздно. Ибби знала, что ужинать мужчины останутся у Марии, не стала их дожидаться, отправилась спать. Гринго чуть приподнял голову, увидел, что вернулись его спасители, сполз с дивана, где он безмятежно расположился до этого, счастливо вздохнул и скрутился комочком на своем месте. Хозяйка выделила ему теплую плюшевую лежанку с подушкой, где Гринго было очень удобно, однако ему полюбился широкий и мягкий человечий диван, потому что от него исходил другой запах. Когда мужчины разойдутся спать, он снова на него переберется. Александр долго не мог уснуть, анализировал беседу с психологом. Кажется, он что-то пропустил. Какая-то фраза, сказанная мимоходом и казавшаяся важной, не вспоминалась. Видимо, повлияла усталость. Он открыл тетрадь Хаймеса. Разволновался. Начал читать. Откладывал на время и снова открывал. Дошел почти до середины, когда почувствовал, что глаза слипаются. Сил хватило лишь на то, чтобы дотянуться до выключателя над прикроватной тумбочкой. Exceptis excipiendis (исключив то, что должно быть исключено). Куско. Наши дни Тихий звук мобильного телефона – весточка от отца – разбудил Александра. Ого, почти девять часов утра. Не вставая с кровати, он открыл сообщение. Дмитрий Сергеевич Кузнецов выполнил обещание: нашел координаты боливийца Альваро Ортуньо. Вообще-то, выпускника Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы отыскали, по просьбе отца, сотрудники дипмиссии в Боливии, а затем передали информацию в Москву, за что им всем большое спасибо. Он принял душ и спустился в салон. – Доброе утро, Маркос. У меня новости от отца. Есть адрес и телефон Альваро. – Доброе утро, Саша. А у меня новости от Матео, – он засмеялся. – Неужели? Тоже о боливийце? – Да, представь себе. И еще он мне прислал адрес и телефон Диего. – С кого начнем? – спросил Александр, пережевывая сладкую булочку, – у-у… как вкусно. Ибби пекла? – Пока мы с тобой нежились в постели, моя жена приготовила завтрак. – А где Ибби? – Ушла на работу. Сказала, что обед тоже готов, нам нужно будет только разогреть. – Потрясающая женщина! Э-э… Ты уже завтракал? А то я все съем. – Ешь на здоровье. На столе целая гора плюшек. – Маркос с удовольствием наблюдал, как его друг поглощает испеченные женой булочки. – Логично было бы начать с Диего, он живет в Куско. Но ты, как я понял, хочешь сперва увидеть Альваро, так? – Сначала я ему позвоню. Потом решим. Да… – Александр поставил чашку с кофе, прожевал. – Я хочу съездить к Ивану. Ты не возражаешь, если я поеду к нему один, без тебя? – Конечно, не возражаю. Делай, как знаешь. Возьмешь мою машину? – Лучше мотоцикл. Можно? – Бери. Харли Дэвидсон – зверь-машина! – Э-э… Я хотел бы на нашем, советском, прокатиться. Маркос вздохнул: мотоцикл ИЖ Планета Спорт – настоящий раритет. Он купил его в Москве за копейки в середине девяностых и переправил в Перу. Транспортировка обошлась раз в пять дороже самого мотоцикла, но Маркос не жалел об этом. Он долго выбирал между Явой и Ижем, и все же остановился на этом, красивом, простом и надежном байке. Такие мотоциклы имели успех не только в СССР; в те годы его с удовольствием покупали британцы, голландцы, финны. Несколько лет назад Маркос его отреставрировал. – Ладно, бери Иж. Не забудь права и каску. – Тогда я сразу после завтрака и поеду. Без звонка. Чтобы он не успел спрятаться. Ведь он от нас прячется! Эта трагедия… Такая беда меняет человека. – Будет правильно, если ты поедешь один, Саша. – Надеюсь, застану его дома, и он не сбежит… – Скажи, ты прочел дневник Хаймеса? – Начал читать, но заснул. Сегодня продолжу. Может, ты почитаешь? Принести тетрадь? – Нет-нет. Я не могу. – Почему? – Я чувствую свою вину перед Хаймесом… за то, что нехорошо о нем думал, подозревал. – Маркос, это неправильно. Давай, не будем тратить время. Я поеду к Ивану, а ты читай записки Хаймеса. – Нет. – Маркос покачал головой. – Я боюсь… – Боишься? Чего? Александр удивленно посмотрел на своего друга, но тот молчал. – А… ты вновь сомневаешься в самом себе? Маркос качнул головой. Александр не понял: да или нет? Как ребенок, право! – Хорошо, не буду настаивать. Тогда у тебя будет другое задание.