— Вот девушка с тобой побеседовать хочет, говорит, ты знаешь человека, которого она ищет. Марина удивленно заморгала, взгляд при этом был такой наивный, что я даже засомневалась в правильности сведений. Эдакая девчушка, школьница-милашка. — Какого человека? – недоуменно посмотрела она на меня. — Мы можем поговорить наедине? – спросила я, и девушка нахмурилась, бросив взгляд на мать, немного подумала и пожала плечами. — Что происходит, Марина? – спросила та. — Не знаю, – буркнула девчонка. — Вы кто? – обратилась ко мне женщина уже несколько неприязненно, ответить я не успела, потому что Марина сказала: — Ма, я поговорю с человеком, чего ты сразу панику устраиваешь? — Вам не стоит переживать, – уверила я женщину, – к вашей дочери у меня никаких претензий. Женщина продолжала хмуриться, Марина кивнула мне, я пошла за ней. Она щелкнула выключателем, на крыльце загорелся свет. Мы обогнули дом. Участок был засажен цветами и деревьями, в углу примостился небольшой домик, видимо, баня. К нему девушка и направилась. Мои предположения подтвердились, мы оказались в небольшом предбаннике, где стоял стол и старый продавленный диван. Включив свет, Марина плюхнулась на него и посмотрела на меня, сложив на груди руки. — Ну и что вам надо? Аккуратно присев рядом, я вытащила фотографию и протянула ей. Она ее брать в руки не стала, только чертыхнулась, бросив взгляд. Потом принялась сверлить меня своими красивыми глазами. — И что теперь? – спросила насмешливо и без стеснения, чем даже удивила. — Я... – я запнулась. – Я просто хочу знать правду. — По-моему, вы ее и так знаете, иначе бы не притащились сюда. Бросив на нее взгляд, я уставилась перед собой, разглядывая стену с висящими на крючках вениками и шапками. Марина вздохнула. — Ладно, простите, – выпрямившись, сказала мне, – просто не думала, что кто-то объявится, вот и струсила немного. — Вы расскажете мне?.. — Как это произошло? – она хмыкнула, встав, выглянула в окно, после чего достала из-под дивана пачку сигарет и закурила, предложив мне. Я отказалась. – Да собственно, что там рассказывать... В конце сентября отцу моему на заводе отрезало все десять пальцев. Производственная травма, как говорится. Мать инвалид, почки, сидит на диализе. Мне восемнадцать лет, учусь в колледже, что делать? Денег у нас кот наплакал, отец был добытчиком, и тут такое. Он чуть умом не поехал, а я стала думать, что делать. Выяснилось, что можно протезы поставить, и он после этого даже работать сможет, только стоит это огого. Я в интернете разместила объявление, стали деньги собирать, народ у нас жалостливый, так что процесс шел, только медленно. И тут мне звонок по мобильному в декабре, какой-то мужик, говорит, помочь хочу вашему отцу, давайте встретимся. Я пришла в кафе, ну а там он... муж ваш, – она, как и Лена, кивнула в мою сторону, упомянув о Жене. – Вокруг да около не ходил, сразу выложил все, говорит, я плачу вам всю сумму за небольшую услугу. Марина посмотрела мне в глаза, я ответила ей открытым взглядом, она усмехнулась. – Ну я подумала недолго, вечером ему позвонила, он мне номер оставил. Встретились, деньги он сразу передал, потом все произошло, и он меня назад отвез, не к дому, высадил неподалеку. – Тут она бросила на меня очередной взгляд и смешалась, словно что-то вспомнив. Я это приметила, как и то, что за этим девушка быстро закончила рассказ. – На этом все. Как видите, ничего интересного. Еще есть вопросы? Я не сводила с нее глаз, Марина отвернулась к окну. — Было еще что-то? – осторожно спросила я, она отвернулась, туша окурок в пепельнице и убирая его обратно в пачку. — Я все рассказала, – ответила негромко, пряча сигареты. — Нет, не все, – я встала рядом с ней, – я же вижу. Она посмотрела исподлобья. — Вы его любите? – спросила вдруг, так что я даже растерялась. — Почему вы это спрашиваете? — Потому что он опасный человек. – Марина снова отвела взгляд, а я растерялась еще больше. – И если вы ему расскажете о нашей встрече... — Я не расскажу, – быстро сказала я, она снова посмотрела на меня. Отойдя к окну, уставилась в него, размышляя. — Мы делали это в его машине, – сказала вдруг, – я на сиденье на коленях, он сзади... Ну и в какой-то момент рука с сиденья соскользнула, и я почувствовала... – резко обернувшись, она взглянула на меня. – Там был пистолет. Под сиденьем. Я снова растерялась. — Ты уверена? Марина пожала плечами. — Мне показалось так, знаете, как я испугалась. Была уверена, что живой не уйду. Убьет меня, и никто не найдет моего тела. Но он мне ничего не сделал. Я задумалась. Сам факт наличия у Жени пистолета меня не сильно удивил, правда, то, что он его прятал под сиденьем и возил с собой, вызывало вопросы, над которыми стоило поразмыслить. — Наверное, пойду, – сказала я негромко, Марина, криво усмехнувшись, кивнула. — Вы ведь точно ему не расскажете? – спросила, закрывая дверь в баню. — Точно. Мы прошли к дому, в окно я увидела мать Марины, она смотрела на улицу, но при нашем появлении отошла. — А как твой отец? – спросила я уже у калитки. Помолчав, Марина ответила: — Нормально. Протезы прижились, работает. Глава 27 Кивнув, я вышла и направилась к машине. — Ну что там? – сразу спросил Рома. Я коротко поведала о ситуации. — Это так... мерзко, – все-таки подобрал он слово. — Это еще не все. Девчонка наткнулась на пистолет в его машине, но хватило ума промолчать. — Пистолет? – Рома нахмурился. – О что, настолько опасался кого-то? — Кого? – усмехнулась я. — Не знаю... – Рома уставился на меня, я бросила на него быстрый взгляд. — Он ездил в командировки для встречи с потенциальными партнерами. Опасность ему вряд ли угрожала. Или ты думаешь, он брал его для подстраховки, если какая-нибудь малолетняя дурочка выкинет что-нибудь не то? — Перестань, – резко сказал Рома, – это уже слишком. Кивнув, я спросила: — Где находится улица Коммунаров? — На другом конце города. — Показывай дорогу. На Коммунаров мы приехали в начале десятого. Район состоял из хрущевок, освещенных редкими фонарями. Нам повезло, в доме 53 располагался круглосуточный ларек с ярко освещенным крыльцом и номером. Приткнув машину неподалеку, мы направились к первому подъезду. На наше счастье, дверь оказалась старой, о домофоне тут и не слыхивали. На площадке было три квартиры. — Выходит, нам на четвертый этаж, – заметил Рома. Дверь оказалась железной, сверху обита деревом. Потерев кончики пальцев, Рома нажал на звонок, последовала пронзительная трель. — Лучше мне с ней говорить, – шепнул Рома, я согласно кивнула. Раздалось медленное шарканье, потом пауза и старческий слабый голос с трудом спросил: — Кто? — Мы бы хотели поговорить с Дарьей Петровной, – ответил Рома громко. — Кто вы? — Я сын Евгения Романова, Рома меня зовут, вы можете меня помнить. Не успел он договорить, как дверь распахнулась. На пороге стояла грузная женщина, возраст которой я затруднилась определить. Седые волосы собраны в хвост и убраны под косынку, завязанную сзади, круглое лицо в морщинах, крупный нос, большие живые глаза. Губы ниточкой, одета в простое серое платье.