– А потом что будем делать? Заявим на них в службу защиты животных? – спросил Фацио, садясь в машину. – Думаешь, за этим ничего не стоит? – Нет, не думаю. Просто решил сострить. – По-моему, смешного тут мало. Почему они это сделали? Лицо Фацио выражало сомнение. – Возможно, это месть владельцу, комиссар. – Возможно. И все? – Нет. Есть еще одна версия, более вероятная. Я слышал… – Что? – Что с некоторых пор в Вигате проводят подпольные скачки. – И ты думаешь, убийство лошади может быть следствием какого-то инцидента на скачках? – А что еще думать? Нам остается только ждать того, к чему приведет это следствие, а оно наверняка к чему-нибудь приведет. – Но если нам удастся это предотвратить, будет лучше, не так ли? – сказал Монтальбано. – Конечно, но это будет нелегко. – Ну, начнем с того, что, прежде чем убить лошадь, ее должны были похитить. – Вы шутите, комиссар? Никто не заявит о пропаже коня. Это все равно что прийти к нам со словами: «Я один из устроителей подпольных скачек». – Что, прибыльное дело? – По слухам, там ставки на миллионы евро. – А кто за всем этим стоит? – Говорят, Микелино Престия. – Кто это? – Лет пятьдесят, немного не в себе. До прошлого года служил бухгалтером в строительной фирме. – Думаю, такое не по зубам чокнутому счетоводу. – Именно, комиссар. Престия – подставное лицо. – И кого он прикрывает? – Неизвестно. – Постарайся разузнать. – Постараюсь. Они вошли в дом. Фацио направился на кухню готовить кофе, а Монтальбано позвонил в мэрию – сообщить о трупе лошади на пляже. – Лошадь ваша? – Нет. – Давайте все проясним, уважаемый синьор. – А я что, темню? – Нет, но иногда человек говорит, что мертвое животное ему не принадлежит, чтобы не платить налог за вывоз трупа. – Говорю вам, лошадь не моя. – Допустим. Знаете, чья она? – Нет. – Допустим. Знаете, отчего она пала? Монтальбано решил ничего больше не говорить. – Не знаю, я увидел труп в окно. – Так вы не присутствовали при смерти животного? – Разумеется, нет. – Допустим, – сказал чиновник. И принялся насвистывать арию из «Лючии ди Ламмермур». Погребальная песнь лошади? Городские власти воздают последние почести? – И? – спросил Монтальбано. – Я размышлял, – отозвался чиновник. – О чем тут размышлять? – В чьем ведении находится вывоз трупа. – Разве не в вашем? – В нашем, если это статья 11, а если статья 23, то в ведении провинциальной санитарной службы. – Слушайте, вы вроде до сих пор мне верили, и я прошу продолжать в том же духе. Либо вы вывозите труп в течение получаса, либо я вам… – Да кто вы такой, простите? – Комиссар Монтальбано. Чиновник резко сменил тон: – Это, несомненно, статья 11, синьор комиссар. Монтальбано решил пошутить: – Так, значит, за вывоз отвечаете вы? – Однозначно. – Точно? Чиновник забеспокоился: – А почему вы спрашиваете?.. – Не хотелось бы, чтобы местная санитарная служба решила, что вы неправы. Знаете, как бывает… Я за вас переживаю, не хотелось бы… – Не беспокойтесь, синьор комиссар. Это статья 11. Через полчаса труп увезут, обещаем. Мое почтение. Они выпили кофе на кухне, дожидаясь возвращения Галло и Галлуццо. Потом комиссар принял душ, побрился, переоделся, сняв испачканные штаны и рубашку, а когда вернулся в столовую, увидел Фацио – тот беседовал на террасе с двумя мужчинами, одетыми как космонавты, только что сошедшие с межпланетного корабля. На пляже, возле того места, где он обнаружил труп лошади, стоял фургон «Фьорино», задние дверцы закрыты: наверняка уже погрузили. – Комиссар, можете подойти на минутку? – позвал Фацио. – Вот он я. Здравствуйте. – Здравствуйте, – сказал один из «космонавтов».