Я не знала, что отвечать. Кто этот человек? А если его прислал не Максим? Может быть, я раскрою тайну следствия, всего лишь шевельнув рукой? От него странно пахло. Вернее – странно не пахло, почти ничем, за исключением едва уловимого аромата мяты. Никакого запаха – пота, одеколона или другой парфюмерии. Я даже не могла определить, во что он одет, таким стерильным он казался. Обувь не скрипела, шаг был тяжелым, чеканным, размеренным. Так ходят те, кто не встречает перед собой закрытых дверей. Было в этом нечто пугающее – отсутствие образа. Обычно он складывается из всего, что я способна ощутить, и получается довольно цельным, а сейчас я растерялась. Шаги были отдельно, голос – отдельно, намек на запах – тоже сам по себе, а между – висела пустота. – Вы затрудняетесь с ответом? Он подвинул стул к моему изголовью и опустился на него. Судя по звуку, рост был средним, как и комплекция. Новое знание ничего не прояснило. Я нехотя отреагировала: «Да». – Не хотите отвечать? «Да». Разозлившись на собственную растерянность, я сунула руку под подушку и вытянула оттуда большой блокнот, к которому Максим вчера привязал бечевкой толстую ручку. «Кто вы такой?» – накорябала я, не заботясь о красоте почерка, лишь бы буквы не выпадали за поля. – А! Вот в чем дело! – улыбка изменила его интонацию, но я была уверена, что она существовала только на губах, отдельно от глаз. – Меня зовут Алексей Борисович, я представляю службу государственной безопасности. Он мог хоть Дедом Морозом представиться, как тут проверишь? Мысль была дельной, но запоздалой, однако что-то мне подсказывало, что, кроме, несомненно, фальшивого имени, остальное было самой что ни на есть невероятной правдой. Перевернув страницу, я нарисовала большой вопросительный знак. Пускай трактует как хочет. Вариантов много: от «мне-то что?» до «что вы желаете знать?». Он понял правильно. Или на лбу у меня прочитал? – Светлана Петровна, вас не смущают странные события, которые происходят вокруг вашей персоны в последнее время? «Да». – Вы понимаете, о чем я говорю? «Да». Интересно, а сам-то он многое понимает? – Тогда я повторю свой вопрос… «Да». Я подняла руку, не давая ему закончить. Молчать было бессмысленно. Я только беззвучно молилась, чтобы Максим, который должен был появиться с минуты на минуту, успел застать странного гостя. – Вы действительно опознали этого человека по запаху? Интересно, что он еще знает? «Да». – Вы дали понять, что узнали его? «Да». – И после этого он на вас набросился? «Да». – Он что-то говорил? «Нет». – От чего, по-вашему, он умер? Я не пошевелилась, вся превратившись в слух. По коридору быстрым шагом шел Максим. – Что с вами, Светлана Петровна? – проявил холодное беспокойство Алексей Борисович. Дверь открылась. В палате повисла долгая пауза. Тварь наконец-то сползла с меня и вернулась обратно к потолку. Интересно, догадывался ли мой самоуверенный и любопытный гость о том, какая опасность угрожала ему самому? Слепая и немая бомба замедленного действия, вот кем я теперь стала. Глава 2 Прежде чем они вышли в коридор, я попросила закрыть окно. Надеюсь, что никто не догадался, зачем именно. Шум с улицы помешал бы мне расслышать, о чем Максим будет говорить с Алексеем Борисовичем, а оставаться в неведении я больше не желала. В конце концов, это ведь меня пытался убить чокнутый стрелок из «Уюта»! Я остро пожалела, что не могу видеть того, как Максим вошел в палату и обнаружил в ней нежданного гостя! Я всей кожей почувствовала, как мгновенно наэлектризовался воздух между ними двумя. А потом Максим выдавил насквозь фальшивое: «Здравствуйте, вы – знакомый Светы?» И человек-невидимка с секундной задержкой выложил капитану свою версию про государственную безопасность. В отличие от меня Максим мог проверить его слова, что и сделал, попросив документы. Градус накала возрос – капитан был здорово рассержен, гость – напряжен. Скорее всего, он не ожидал такой встречи здесь и сейчас. Я гадала – как себя вести? По идее афишировать нашу с капитаном дружбу не стоило. Тогда я – всего лишь единственный свидетель в его расследовании и пострадавшая к тому же от рук убийцы, а он здесь официально? Всего секундой позже Максим подтвердил мои мысли: – Простите, Светлана Петровна, я не поздоровался. Вам лучше? Я написала большое «да» в блокноте и перевернула лист. Алексей Борисович шевельнулся на стуле. Я готова была поклясться, что он прожигает взглядом исписанную половину блокнота в желании узнать, о чем мы с капитаном говорили раньше, ведь было ясно – говорили. Понятно, что выяснять, кто и зачем явился в мою палату, при мне они не стали. Слышно было плохо, но разобрать слова я все-таки смогла. – Капитан Дежин, вас должны были уведомить о моем визите. На завтра, на девять утра назначена встреча. – Никаких уведомлений я не получал, – ответил Максим. Это прозвучало резко, даже дерзко. Судя по всему, собеседник ему активно не нравился. – Значит, еще получите. Голос Алексея Борисовича тоже не очаровывал дружелюбием, был сух и деловит. «Значит, это правда, – подумала я. – Он действительно из каких-то спецслужб. Но почему? Что ему нужно?» Над головой шевельнулась Тварь. Закравшееся подозрение я отмела с ходу. Нет! Не может быть, никто же не знает! – Хорошо, мы уже встретились. Что у вас за интерес к моему свидетелю? – Капитан, вы всерьез собираетесь обсуждать это в коридоре больницы? Советую вам приготовить все материалы по делу Чиримовой к завтрашней встрече. Надеюсь, вы меня хорошо понимаете? Все, – отчетливо выделив последнее слово, гость замолчал. – Слушаюсь, товарищ полковник, – выдавил Максим так невнятно, словно цедил слова через сомкнутые челюсти, и тут же добавил, словно проснулся: – Не трогайте Светлану. Пока. Она травмирована. Я вроде наладил контакт, а вы можете все испортить. Угу. Вот как это теперь называется. Контакт. Я понимала, что Максим пытается меня защитить, но ядовитая змея сомнений уже расправляла в душе свои кольца. – Капитан, не разыгрывайте из себя идиота, – холодно посоветовал полковник. – Частота ваших контактов (вот чей запас яда оказался в разы больше моего!) кого угодно навела бы на определенные мысли, а проверка их только подтвердила. Допрос Чиримовой я все-таки проведу. Возможно, даже в вашем присутствии, если вы пообещаете не вмешиваться. Дело давно вышло за рамки уголовного. Надеюсь, вы не будете этого оспаривать? – Что вам известно? – выдохнул Максим так тихо, что я скорее догадалась, чем расслышала вопрос полностью. – Завтра. В управлении. В девять утра. В палату вернулся только Максим. К тому времени я уже исписала пару листов вопросами. Он подошел, зачем-то заправил мне за ухо прядь волос и вздохнул: – Слышала? «Да, – написала я. – Давай, левая – «да», правая – «нет»?» – Давай. Полковник предложил? «Да». – Много успел? «Нет». – До тварей не дошло? «Нет. Нет».