— Вам подать утку? — спросила девушка. — Нет-нет, я пока что не хочу… — поспешил остановить ее Сливин. — Ну тогда пусть Татьяна вам поможет, — пожала плечами девушка, взглянув на часы. — У меня смена кончается. Я уже двое суток дежурю. Выспаться надо. — Так вы сейчас домой пойдете? — спросил Сливин. — Да, — кивнула девушка. — Простите, а как вас зовут? — спросил Сливин. — Лиза, — смутилась девушка. — А меня Артур, — представился Сливин. — Я знаю, — кивнула Лиза, смутившись еще больше. — И что у губернатора работаете, тоже знаю… — А, ну тогда вы меня поймете, — улыбнулся ей Сливин. — В смысле? — насторожилась Лиза, не понимая, к чему Сливин клонит. — Дело в том, что я потерял свою папку с очень важными документами. — А чем я вам могу помочь? — Дайте мне бумагу и ручку. Я напишу адрес, а вы сходите туда и поищите там мою папку. Может, она случайно выпала. Лиза достала из кармана халата блокнотик и ручку и попросила: — Вы лучше продиктуйте. Артур продиктовал адрес, который Лиза аккуратно записала, и уточнил: — Там салон модных причесок «Лэйла». — А, знаю. Я туда несколько раз ходила. Там мастера хорошие, — просияла Лиза. — Ну и отлично, — обрадовался Сливин и опять хотел привстать, но в то же мгновение скривился от боли. — Вам нельзя вставать! — остановила его Лиза. — Врач сказал, что у вас сотрясение мозга. И вам требуется полный покой. — Так вы сходите в «Лэйлу»? — Схожу, схожу… — успокоила его Лиза. — Спасибо, — прошептал Сливин. — Ну, тогда до завтра! — кивнула Лиза, поднимаясь. Неожиданно дверь в палату распахнулась, и двое санитаров ввезли в палату каталку с лежащим под капельницей человеком. — Подождите, ребята, куда вы?! — остановила их Лиза. — Это же ВИП-палата. Сюда сказали никого не подселять. — Это тоже ВИП, — пояснил, входя в палату, тот самый рыжеусый доктор. — И не просто ВИП, а московский. И у него очень серьезное ранение. Да, у двери будет дежурить охранник. Лиза, заметив, что Сливин делает вид, что спит, кивнула и вышла из палаты. Вслед за нею вышли и доктор и санитары. Сливин тут же открыл глаза и повернул голову. Смуглое лицо соседа покрывала испарина пота, он глухо постанывал, не открывая глаз. Артур вздохнул и тоже закрыл глаза. Глава 12 Губернатор Глухов еще не осознавал этого, но нутром чувствовал, что ситуация выходит из-под контроля. Ни перенос времени открытия байкерского съезда, ни выступление «Машины времени» не остановили тех, кто собирался превратить похороны убитого людьми Шрэка журналиста в акцию протеста. И кто знает, чем бы это все закончилось, если бы не мэр Радов, который, предвидя подобные ситуации, вот уже несколько лет занимался организацией так называемых патриотических молодежных движений. И вот теперь его подопечные, как передали Глухову, сумели-таки перевести стрелки. Толпа, которая, как донесли Глухову, собиралась идти разбивать палатки под окнами его кабинета и требовать отставки губернатора и мэра, пошла крушить рынок и вокзал, где было сконцентрировано больше всего выходцев из Кавказа и Средней Азии. Как считал сам Глухов, их стоило-таки постращать. И Шрэк его предупреждал, что зарвались ребята — места выгодные выбили, а доходом делятся неохотно. Если бы это все заварилось только у них, в Нижнем, то пришлось бы держать ответ перед Москвой. Но в данный момент, и всем это хорошо было известно, всю страну колбасило. Даже в столице ОМОН никак не мог разнять экстремалов. В этом отношении его, глуховские, силовики были спецами. Они вступали в борьбу за порядок именно в ту минуту, когда обстановка доходила до стадии кипения. То, что проливалась кровь, многих, особенно неразумных подростков, отрезвляло. Однако, и это было строгое указание и Глухова и Радова, ОМОН и милиция не должны были допустить жертв. Сколько угодно раненых, но чтобы ни одной жертвы. И силовики отлично справлялись с поставленными перед ними задачами. И пока Глухов с Радовым открывали байкерский съезд, а потом подтанцовывали под «Машину времени», глуховский мобильник получал эсэмэски, в которых силовики отчитывались о проведении операции под кодовым названием «Дружба». Прочитал эти эсэмэски Глухов только поздно вечером, вернувшись в свой особняк, выстроенный на берегу живописного озера. Понимая, что место губернатора, хотя и хлебное, куда как опасное, Глухов уже подготовил все документы, чтобы переписать этот особняк на жену. Если что, у него имущество конфискуют, а вот у жены его, да еще если быстро оформить развод, вряд ли. Глухов давно бы уже все это проделал, однако было одно «но»… В жене-то своей, Вере Павловне, он был уверен, с ней они прожили более двадцати лет, воспитали дочь, которая теперь училась в Штатах, а вот в любовнице — нет. Совсем недавно у него появилась молодая, даже можно сказать юная отрада — Людмила, Милочка. И он вдруг почувствовал себя другим человеком. Не сказать, что его жена, Вера Павловна, плохо выглядела. Время и деньги позволяли ей посещать салоны красоты, тренажерный зал; бассейн и баня были в ее распоряжении круглые сутки. Она могла заказывать себе самые модные наряды. Яркие черные волосы подчеркивали красоту ее голубых глаз, фигура у нее и в сорок оставалась почти идеальной. Она была элегантна, умна, интересна. Но, как говорится, с годами попросту приелась. Глухова вдруг потянуло на блондинок — пусть глупеньких, зато простых и искренних. Во всяком случае, так ему самому казалось. В конце концов он купил своей молодой любовнице и квартиру в центре Нижнего, которую она обставила по своему вкусу, и машину, положил на ее счет в банке приличную сумму денег. Условие было одно — не тревожить жену и не претендовать на его имущество. — Ну, котик, — муркнула на это Милочка, разглядывая колечко с бриллиантом, — это целых два условия. Жену твою я по-любому переживу, — неприятно хихикнула она. — А вот, если ты заведешь себе новую зазнобу… Я что, должна остаться с носом? Глухова, который по-своему очень даже любил свою жену, это ее хихиканье резануло по живому. Но он не хотел разрушать и так нечастую их вечернюю идиллию и смолчал. — Я надеюсь, — промурлыкала Милочка, — у тебя хватило мозгов не переписывать на жену все свое имущество? Если перепишешь, меня больше не увидишь… Зная характер Милочки, Глухов понимал: если она что-то решит держать под контролем, то обязательно это сделает. Поэтому и тянул до последнего. Но теперь, когда тучи над ним начали сгущаться, переписать особняк на жену нужно было немедленно. Беря себе в помощники Артура Сливина, который спас его от бандитов, Глухов рассчитывал и на то, что он еще не успел обрасти знакомствами, незнаком ни с его женой, ни с его любовницей. И стоит исполнить все его заветные мечты (квартира, машина, деньги), и Сливин не станет лезть в бутылку, промолчит о самой важной для Глухова сделке. А поскольку этот Сливин действительно толковый юрист, он из благодарности сделает все без лишнего шума. Именно поэтому Глухов после убийства генерала оставил молодого помощника в кабинете. Пусть придет в себя, приведет в порядок дела. А потом уж он подкатит к нему со своей конфиденциальной просьбой. Глухов, понимая, сколько ему предстоит в ближайшее время сделать, решил не ехать на банкет, который был организован для байкерской «элиты», отправил туда Радова. Но, чтобы показать байкерам, что он, как и Радов, свой для них парень, Глухов вызвал своего водителя, который возил его не только на джипе и «тойоте», но и на «харлее», и, оседлав на виду у всех байк, помчался в свой особняк. Высокий забор с видеонаблюдением надежно прятал от посторонних глаз все, что происходило в особняке и на примыкающей к нему территории. Они с женой осуществили, возможно, самую заветную свою мечту. Жена Глухова, по образованию архитектор, лично контролировала разработку проекта, подбирала материалы для экстерьера и интерьера, а потом еще и следила за работой строителей. Все озеро было обнесено высоким забором, на котором для того, чтобы никто не задавал лишних вопросов, были прикреплены объявления: «Идет расчистка озера» и «Обустройство зоны отдыха». Сколько времени будет идти расчистка и обустройство, не указывалось. Зато красовался изготовленный на компьютере вид озера после обустройства — раздевалки, современные тенты, грибки и песочницы, горки для детей, волейбольная и баскетбольная площадка для взрослых. По правде говоря, и чистый обустроенный песчаный пляж, и спортивные и детские площадки, и раздевалки — все это уже было сделано. Но пользовались этим только те, кто приезжал в гости к Глухову. На огражденную территорию озера вела с территории особняка небольшая калитка с кодовым замком. Правда, когда летом температура зашкалила за сорок, на пляже сгорели несколько деревянных лежаков и навесов. Огонь едва не перекинулся на особняк, но его удалось остановить. После этого Глухов установил у себя на участке суперсовременную систему пожаротушения и, кроме охранника, нанял на работу, конечно за государственный счет, молодого пожарника. Особняк был построен в три уровня. Внизу — газовый котел для отопления, гараж на две машины и бильярдная, на первом этаже — просторный холл, кухня, две гостевые комнаты с санузлом, а наверху — две спальни, кабинет и комната дочери и еще два санузла с душевыми кабинами и джакузи. Был камин, были мягкие кресла и диваны, широкие кровати. И конечно же, подвесные потолки, ламинированный пол. Баня, бассейн, тренажерный зал находились в отдельном здании. Еще имелся небольшой теплый домик для охранников и прислуги. Высокий забор, кодовые замки, видеонаблюдение и, конечно же, охранники надежно охраняли их с женой спокойствие. Это была гавань, в которой можно было переждать и счастливые и лихие времена. Но Глухов отлично знал, что этот особняк только по документам был построен за его собственные деньги. На самом деле все средства и материалы были государственными, и об этом знали некоторые помощники Глухова, в частности Юрков, который в любую секунду мог воспользоваться этой информацией. И вполне возможно, уже воспользовался ею. Так что чем скорее дом будет переписан на жену, тем больше надежды, что его не «национализируют». Вера Павловна, которая обычно встречала мужа на пороге дома, почему-то весьма холодно отреагировала на его появление. — Ужин на столе, — сказала она сквозь зубы, продолжая смотреть телевизор. Глухов пожал плечами и, не переодеваясь, разогрел в микроволновке голубцы, затем сел за стол. Жена молча смотрела на экран. — Что-то случилось? — спросил Глухов. — Мила звонила, — сообщила жена. — Какая Мила?! — чуть было не поперхнулся Глухов. — Какая-какая, наша дочь, конечно, — вздохнула жена. — Ну и? — отдышавшись, спросил Глухов. — Она собирается в Штатах еще на год остаться. — И что здесь такого… — уже совсем спокойно пробурчал Глухов. Хотя он очень любил свою дочь, но без нее было значительно спокойнее. — Как я поняла, у Милы кто-то появился, — задумчиво обронила Вера Павловна. — Американец? — заинтересовался Глухов. — Да нет, вроде как из наших, — пожала плечами Вера Павловна. — Ладно, я пойду к себе, — допив компот, сказал Глухов и поднялся наверх. Жена осталась сидеть все в той же позе. Зайдя в кабинет, Глухов наконец решил прочитать эсэмэски. Первая была от Милы: «Котик. Я по тебе соскучилась. Приезжай!» Глухов покраснел от удовольствия и решил, что неплохо было бы ей тоже послать какую-нибудь эсэмэску. Но сначала стоило разобраться с силовиками. Сев за стол, он нашел первую из трех посланных ему с кладбища эсэсмэсок: «Толпа собирается. Наши на месте». Через некоторое время была послана еще одна: «Вас не трогали. Все пошли на рынок». Последняя была тревожной: «Репортажи пойдут по всем каналам. Москва недовольна».