Глава 1 Первые два удара похожи на перезвон колокольчиков, а третий – на удар по пустому деревянному ящику. Тишина. Маленькая капля, маленькая, большая. Третья капля всегда самая крупная, я уже выучила. По ним можно пытаться сосчитать время, но усталость берет свое, и я проваливаюсь в сон. Люблю свои сны, в них можно хоть ненадолго оказаться свободной. Я не хочу больше… устала, но им все равно. Интересно, как я выгляжу сейчас? Когда видела себя последний раз, была еще не оформившимся подростком. Тощим, с выпирающими костями и чуть наметившимися очертаниями женской фигуры. Проводя руками по телу, можно прийти к выводу, что мало что изменилось. Разве что волосы свалялись, и больше напоминают ком. Наверное, скоро опять побреют налысо. Каждый раз так делают, то ли в наказание, то ли не желая возиться с ними. Кап. Подземелье, мрачное и сырое, здесь пахнет гнилью и плесенью. Редкие порывы свежего воздуха не уносят этот смрад, не дают облегчения. Поначалу мне было нечем дышать, но вот уже и к этому притерпелась. Ко всему привыкаешь… К боли, к унижениям, к потере зрения. Иногда мне кажется, что это все очередная часть эксперимента, и меня ослепили специально. Почему? Я научилась чувствовать кожей, лучше слышать… но толку от того, что могу почувствовать солнечные лучи, если никогда больше не увижу красоту того мира, что наверху? Кап. Глаза закрываются, немного холодно, и это мешает уснуть, но вскоре и это перестанет быть якорем в реальности. По телу пробегает судорога, но я уже не чувствую боли, лишь желание перестать осознавать себя… Кап. Я знаю, что это сон, но все равно радуюсь. Я вновь вижу зеленую траву, она волнами раскачивается под легкими порывами ветра, чуть вдали яркое поле с пшеницей, ярко-голубое небо, чирикающие ласточки, летающие где-то вверху. Босые ноги щекочет свежескошенная трава. Как она пахнет! Этот неописуемый запах, от которого чуть кружится голова, хочется вдыхать его снова и снова. – Николь? – голос заставляет меня вздрогнуть. Я прекрасно знаю, кому он принадлежит. Его имя Дрейк, он драконорожденный, наполовину дроу, наполовину – огненный дракон. Мой мучитель. Я не знаю, как и кто выдрессировал его, но, если бы я могла, я бы разорвала его горло зубами. Наверное, только желание убить его и держит в этом мире. Мне страшно ему ответить. Этот сон о дне нашей первой встречи. Как бы я хотела провалиться сквозь время и убежать тогда. Мой разум бьется в клетке сна, но ничего не меняется. – Кто вы? Вас пригласила леди Корнелия? – отвечает маленькая я, а я-теперешняя кусает локти. Дурочка! Беги, беги быстрее! – Леди? К сожалению, я до сих пор не был представлен леди Корнелии. Но я вынужден нарушить ее уединение из-за дела, порученного моим Домом. Малышка, можешь меня проводить? Его улыбка такая притягательная и располагающая, голос слаще меда. Она не думает о том, что есть охрана, что незнакомцев не пропускают просто так. Да и о том, что, если встреча назначена, его бы уже давно проводили слуги. Маленькая-я не может сопротивляться и протягивает ему ладонь, чтобы отвести к защитнице-Корнелии. Ей нравится этот странный темнокожий мужчина с огненно-кровавыми волосами. Во сне мы каждый раз говорим на разные темы. Наверное, это попытка узнать что-то новое, но сон – лишь отражение реальности, поэтому разговоры выглядят странными. Вот сейчас мы обсуждаем, почему небо голубое, а трава зеленая. Подобная беседа была и с Корнелией, когда мне было лет семь, я хорошо помню ее, и помню объяснения защитницы. Наш путь лежит через благоухающий розовый сад. Он всегда в цвету, дриада поддерживает это райское место в идеальном состоянии. Маленькая-я останавливается, чтобы сорвать цветок и украсить им прическу, но не успевает. Дрейк читает заклинание, и сон обрывается… – Просыпайся, Николь! Живо! – крик. С него начинается каждое утро. Лязг металла о камень, тычок в бок. Здорово, завтрак подан. От миски исходит немного тепла и тошнотворный запах. Что-то кислое, возможно, уже даже прокисшее. К счастью, мой желудок уже привык и молча поглощает эту жижу, в которой иногда встречаются непонятные комочки. В такие моменты я благодарю судьбу, что не могу видеть это. Иначе есть хотелось бы намного меньше. Кого я обманываю, все равно бы ела, альтернативы-то никакой. Впрочем, если не съесть, останусь без еды до следующего утра, а что будет завтра… можно и что-то более гадкое получить в качестве пищи. Проглотив еду, я вновь получаю тычок в спину. Приходится вставать и спешить вперед. За годы хитросплетения коридоров стали родными, но руки все равно тянутся к стенам. Так легче двигаться, да и мало ли, вдруг смогу нащупать что-то, что поможет сбежать? Я все еще надеюсь. Хотя это глупо, каждый день одно и то же. Мои ступни касаются теплой воды. Первая тренировка, совмещенная с утренним умыванием. В робкой надежде я пытаюсь наклониться, чтобы зачерпнуть воды, но получаю тычок в спину. Каждый раз так делаю, не могу подчиняться слепо. – Вперед! – хриплый голос, наверное, это… не важно кто это, нужно плыть. Теплая вода обволакивает тело, согревая закоченевшие за ночь мышцы. Спустя несколько минут я уже гребу вперед достаточно уверенно, не боясь захлебнуться. Если успею быстрее, чем вчера, то дадут еще что-нибудь поесть. С каждой секундой плыть все сложнее – впереди огромный водопад, течение становится сильнее. Мне надо к водопаду, ну, почти к нему, немного левее. Течение становится все более сильным с каждой секундой, так и норовя отбросить назад. Я боюсь этой воды. Иногда что-то холодное, длинное и скользкое касается моих ног. Сердце сжимается в комок, но я даже вскрикнуть боюсь. Чем скорее выберусь отсюда – тем больше шансов, что неведомый кто-то меня не съест. Спрашивала ли я о том, что это? Конечно же нет! За вопросы можно получить палками по пяткам перед сном, а тренировок на следующий день это не отменит. Вперед, вперед, на пределе возможностей. Вот мои пальцы касаются скользкого теплого камня. Я почти доплыла. Еще немного! Выбираюсь на берег и пытаюсь отдышаться. – Ты медленная, Николь. Бесполезная и медленная. Хорошо, что Мать в тебя еще верит… Знаешь, я бы уже давно тебя продал. Ты не оправдала наших ожиданий, – тягучий и сладкий голос. Дрейк. Глаза б мои его не видели! Так и не видят же! Все равно, чтоб он провалился. Тот, из-за кого моя жизнь развалилась на кусочки. – Что скалишься? Ты не волчонок, ты же девочка. Пойдем, надо привести тебя в порядок? Я удивленно выдохнула, готовясь задать вопрос, но не решилась. Лучше подчиняться, так будет проще. Почему ты не вспоминаешь о том, что я девочка, когда я падаю от усталости, когда прошу еды? Когда ты тащишь меня за волосы по этим бесконечным коридорам. Почему? Ответ прост. Тебе это не нужно, твои слова всего лишь еще один инструмент пыток. – Тебе повезло… Да-да-да, так я тебе и поверила, лис. Приготовил внеочередную гадость! Только что я могу сделать? Лишь подчиняться в робкой надежде, что удастся прожить еще несколько дней и тем самым приблизиться к смерти. Моей или его – не важно, уже совсем не важно. Дрейк рассмеялся, и звонкое эхо разнесло звук в самые отдаленные уголки грота. Не люблю его смех, он звучит истерично и не по-доброму. – И нечего на меня скалиться. Все равно ты мне ничего не сделаешь, Николь, ни-че-го. Ты слабая, никчемная, бесполезная. Мусор под ногами великой Матери… Сердце забилось сильнее, руки сжались в кулачки. Ненавижу! Я его ненавижу! Он сам сделал меня такой. Сам… Корнелия говорила, что я буду великим художником, но как им стать, если вокруг лишь темнота? Хочется обнять себя за плечи и пожалеть, но… нельзя, это лишь слабость, а слабым не место в этом мире, их ждет лишь смерть. – Вставай. Возможно, тебя сегодня продадут, и я избавлюсь от такой обузы, как ты! – его холодные пальцы подхватили меня под подбородок, запрокидывая голову вверх. Он был ужасен. Когда-то, еще в самом начале этого унизительного рабства, он пытался получить мою взаимность в обмен на его покровительство. Идиот! Приставать с такими предложениями к ребенку тринадцати лет! – Жаль, что ты тогда отказалась, Николь… Знаешь, я ведь с тех пор стал свободным. Мой отец настоял на этом, я добровольно служу Дому… под его высоким покровительством. Ты могла бы быть счастлива… я вернул бы тебе зрение. Выкупил бы тебя, вернул свободу. Я непроизвольно дернулась. Он всегда знал, как ударить меня больнее всего. Будто видел насквозь. Хотя мне бы стоило уже и привыкнуть к тому, что он вечно манит меня мечтой. Это бесполезно, ничего не будет. Никогда. По крайней мере той мечты, о которой знает он. Я встала, выжимая то, что раньше было волосами. Стало грустно в очередной раз, но я никак не могла успокоиться. Корнелия следила за ними, они были нежными, как шелк. – Веди. Просто веди, – я сдерживалась из последних сил, чтобы не заплакать. Нельзя, ни в коем случае! Я сильная! – Давай, – сухо сказал он, холодными пальцами хватая меня за запястье и уводя куда-то в сторону. Из коридора тянуло свежим воздухом и запахом только вынутых из печи пирожков. Я почувствовала это не сразу, спустя шагов сто по коридору. Он уходил влево, меня раньше сюда не приглашали. Обычно мой путь лежал прямо, и сейчас мне впервые за долгое время стало любопытно. Неужели в этом размеренном укладе унижений и страданий что-то изменится? Хотелось верить, очень… Я тщетно пыталась запомнить мой путь. Дрейк долго вел меня по петляющим коридорам. Порой мне начинало казаться, что мы просто ходим кругами, настолько смешались запахи. От них кружилась голова, и хотелось замереть хоть ненадолго у стены, чтобы прийти в себя. Живот предательски урчал, отзываясь на ароматы свежей еды. Дрейк посмеивался каждый раз, а я мечтала впиться зубами ему в горло. – А вот не была бы такой слабой – тебя бы кормили чаще, и мне не пришлось бы слышать эти ужасные звуки, – ехидно заметил он, утягивая меня вперед. – Дамы, это Николь. Я не знаю как, но вам придется сделать из нее красавицу. Я почувствовала теплый пар, который стелился по полу, поднимаясь примерно до колен. – Хорошо, господин Дрейк. Эта последняя или? – поинтересовалась женщина откуда-то справа. – Да, последняя. Та самая, если вы понимаете, о чем я. Так что в ваших интересах сделать из этого чудовища человека. – Конечно, господин, – ответили ему несколько голосов и, судя по шорохам ткани, реплика сопровождалась поклоном. – А она не опасна? – поинтересовался молодой звонкий голос. – Не переживай, крошка Люсси, на ней же ошейник, она ничего не сможет вам сделать… Все, за работу! – это было удивительно, как теплый голос сменялся на стальной. В помещении будто бы резко похолодало. Хлопнула дверь, послышались шорохи ткани. Много вопросов, но задавать их было страшно. Ошейник… а я и забыла о нем. Тогда и мои мечты о мести становятся несбыточными. Пока эта жуткая вещь на мне, я буду послушной комнатной собачкой. – Ох… довели девочку. С чего начать-то? – заворчал один из голосов. – Как всегда, Агата, моем, пытаемся спасти волосы, стрижем ногти… замазываем синяки и все в таком духе. – А что значит "та самая”? – вновь услышала голос Люсси. Признаться, меня тоже очень беспокоил этот вопрос. Если я чем-то особенная, то на этом можно попробовать сыграть. И это хорошо, это – шанс. Повисло молчание, я будто кожей почувствовала, как меня внимательно рассматривают. Я попыталась расслабиться и понять, сколько же все-таки женщин будут заниматься моей внешностью. В такие моменты вид у меня получался придурковатый, как говорил Дрейк. Может, это их расслабит. Итак… молодая девушка, похоже Люсси. Чуть полноватая, наверное, Агата, еще две у стены. Четверо. Если бы не было ошейника, справиться с ними не составило бы труда… и бежать. Глупые мечты слепой девочки, которая не знает, где выход. – Да одна из драконорожденных, мой давай, чего уши развесила. Меня подхватили под руки и подвели к ванной, помогли в нее забраться, и я с наслаждением отдалась жестким мочалкам и ароматному мылу. Кожу терли, периодически охали из-за крупных синяков, ворчали, что их будет сложно скрыть. Несколько раз мыло попадало в глаза и их начинало нещадно щипать. Это так иронично. Им все еще больно, хотя они и не видят. А разговор тем временем оказался весьма и весьма познавательным. – Ну, похоже мозги ей тоже отбили, так что можно и поговорить. Ну Агата! Ну расскажи! – ныла Люсси. Совсем еще ребенок, судя по голосу. Интересно, она тоже здесь на правах рабыни или свободная и просто работает? Продолжить размышления не дала ответная реплика, и я полностью обратилась в слух. – Ну вот есть много разных драконов. Вот, например, господин Дрейк – сын огненного дракона и одной из дроу. За его зачатие Дом заплатил неплохую сумму. Но Дрейк оказался настолько талантлив, что отец выкупил его. Сейчас господин свободный, но все равно продолжает исследования. – Хорошо ему, – выдохнула Люсси, вновь намыливая мои волосы. Мне все стало понятно – тоже рабы. – Господин Дрейк много работает. Он добился всего сам. Угу, как же. Скорее Дом побоялся перечить дракону, вот и все. Все-таки огненные были достаточно сильны, у них был целый свой мир, полный раскаленной лавы. По крайней мере, так говорила Корнелия, а я ей всегда верила. – Ну вот кроме огненных драконов, были договора и с другими… а эта девочка – краденая. – Почему? – я была готова расцеловать Люсси. Она задавала именно те вопросы, которые интересовали и меня саму. – Род драконов, из которого она происходит… Им запрещено плодить полукровок, но она родилась… Говорят, ее отца сурово покарали, а саму девочку хотели убить, да кто-то вступился. А наша Мать не могла упустить такой образец для исследования. Только похоже, запрет не зря был установлен… посмотри, какая она слабенькая. В общем, вот такие вот слухи ходят. А правда или нет – кто ж тебе скажет? Не твоего ума это дело. – Может ее просто замучили?