– Да, не будем терять времени! – согласилась Альбина. Они вчетвером поднялись на теплоходик – капитан на мостике отдал честь, глядя исключительно на Лилю. – Отдать швартовы! – закричал он в рупор. Теплоходик медленно отчалил от берега и заскользил по водной глади вперед. Подруги сели на верхней палубе в пластиковые легкие кресла. Первое время Рая еще дулась, но потом настроение у нее опять улучшилось. – Красиво-то как… Ах, как красиво… – лепетала она, придерживая широкие поля у шляпы. – Ой, вон там какие-то развалины – Лилька, это не там ли вы со Стасом целовались? – Раечка, мы ездили к монастырю, а ты показываешь мне какой-то полуразвалившийся коровник… Лучше сходи за пивом. – Что-о? Я тебе не служанка, между прочим! И потом, где ты на этой посудине пиво найдешь? – Внизу салон, там есть мини-бар… – Сама топай в свой мини-бар! – Ладно, схожу за пивом, – прекратила спор Надя. – Ой, глядите – стадо на том берегу пасется, – обрадовалась горожанка Альбина. – Девочки, а вы, наверное, забыли, откуда молоко берется… – Из пакета, купленного в супермаркете! Надя прошла мимо других отдыхающих, прилипших к бортам теплоходика, в основном это были семейные пары с детьми, шумно радующимися прогулке, – и спустилась по узкой лестнице. Внизу, в салоне, было полутемно, играла легкая музыка. Официанта не было. Надя села за один из столиков недалеко от стойки – и в этот момент кто-то занял место напротив нее. – Привет! Скучаешь? Это был «добрый молодец» ее возраста или чуть старше, с испанскими усиками и узкой бородкой клинышком. – Нет, не очень, – честно призналась Надя. На незнакомце была черная майка-борцовка, стильная цветная татуировка на предплечье и серебряное колечко на мизинце – в общем, вполне законченный образ знойного мужчины, насколько Надя в этом разбиралась. Что-то в нем было от Гены Колесова, что пугало и привлекало. Правда, в отличие от пьющего Райкиного супруга «добрый молодец» выглядел гораздо приличнее. – Сергей, – он протянул руку через стол и пожал Надину руку – жест на первых секундах знакомства, пожалуй, несколько нахальный. – Чего ждешь? – Вот, пива хотела купить… – Она кивнула в сторону барной стойки и тут же принялась мысленно ругать себя. Никогда не надо никому ничего объяснять, уж хуже этого только оправдываться. Лиля говорила, что оправдываться – самое последнее дело… В тонкой науке общения полов Лиля была чем-то вроде профессора, и примером тому – ее собственная жизнь. Она только брала от жизни и расплачиваться не собиралась… – Ты одна? – снова спросил этот Сергей, бесцеремонно и деловито разглядывая Надю. – Нет, – твердо ответила она. «Вот так и надо – коротко и просто, ничего не объясняя…» Она отвернулась в сторону, всем своим видом показывая, что разговор окончен. – Неправда… – неожиданно рассмеялся он. Смех у него был красивый, с хрипотцой. – Что значит – неправда?! – не сдержалась Надя. – Я вам говорю, что я не одна – значит, я не одна… Между прочим, меня ждут три подруги – там на верхней палубе! – Ты одна, – торжественно произнес он, словно комплект из трех подруг не имел никакого веса. Для Сергея важным было то, что рядом с Надей не было мужчины. Впрочем, судя по всему, даже если бы таковой и имелся – помехой для него это бы не явилось… – А тебе-то что? – рассердилась она, тоже перейдя на «ты». – Хочешь, я угадаю твое имя? – Оно у меня очень сложное, – неожиданно заявила Надя. – Ни за что не догадаешься… Иностранное. У меня бабушка была испанской коммунисткой! В честь ее назвали. Про коммунистку она наврала – чтобы запутать нахального мачо. – Долорес, что ли? – усмехнулся тот. – Или Мерседес?.. Инезилья? Нет, не то. У тебя простое имя, наше. – Да, Агафья Тихоновна я… – буркнула Надя. – Что, ты обиделась? – удивился нахальный Сергей. – Простое – не значит простонародное. Хотя, по здравом размышлении, в наше время дама с таким именем непременно должна быть феминисткой, курить сигареты в мундштуке и работать главным редактором какого-нибудь продвинутого журнала. Надя представила современную Агафью Тихоновну и засмеялась. Он был забавный, этот мачо. Пожалуй, еще минуту можно было посидеть рядом с ним. – У тебя кожа слишком нежная – вон нос немного обгорел… – пристально разглядывал ее Сергей. – Может быть, ты Мария? Нет, нет… Волосы у тебя каштановые, с рыжинкой, где шея – колечками слегка вьются… Ольга? Нет. Глаза у тебя с искорками – ты Елена… Брови домиком – Вера, Людмила? Надя засмеялась и отрицательно трясла головой. – По внешности невозможно определить имя! – воскликнула она наконец. – Нет, можно. Ты не бойся, сейчас я все равно тебя разгадаю… Шея у тебя длинная и белая – лебединая. Как у балерины. Тебе бусы надо носить, в несколько рядов – красиво очень будет. А губы у тебя на солнце оранжевый, персиковый такой оттенок принимают. Ты – Надежда, – уверенно заключил Сергей. – Но тут нет солнца… – она беспомощно пожала плечами. – Вон занавески на окнах. – Нет, ты скажи – я угадал? – хитро заглянул он ей в глаза. – Угадал, – сказала Надя, вставая. – Я – Надежда. Наверное, слышал, как подруги ко мне обращались! Ладно, пока… Она решила не дожидаться бармена и вышла на нижнюю палубу. Там, опершись о бортик, стояла Альбина и смотрела на воду. – Алька, что ты тут делаешь? – Так, любуюсь… Девчонки тебя заждались. – Черт с ними, пива все равно нет… То есть закрыто все. – А… Теплоход плыл мимо леса – сквозь сосны и ели пробивались золотые лучи. Надя встала рядом с подругой, вдохнула свежего речного воздуха. – Буду зимой денечки эти вспоминать, – сказала она. – Как мы с тобой, Райкой и Лилей устроили себе каникулы. Слушай, Алька, с тобой бывает так – ты смотришь на природу, наслаждаешься прекрасным днем, и кажется – впереди тебя ждет что-то необыкновенное… Какое-то неземное, сумасшедшее счастье… – Да, точно! – обрадовалась Альбина. – Именно так и бывает! Наверное, потому, что ни о чем плохом думать не хочется. – Наверное… – грустно согласилась Надя. – Но почему так печально? – засмеялась Альбина и потрепала ее по плечу. – Потому что это обман. То есть самообман… – У тебя предчувствие? – Да. Как будто что-то со мной должно произойти… Хотя ерунда все это. Аль, ты лучше скажи, а на солнце губы у меня какого цвета? – Что? – удивилась Альбина, вглядевшись в лицо подруги. – Тебе не нравится твоя помада? – Помадой я сегодня не пользовалась. Ты мне просто скажи, какого у меня цвета губы! – нетерпеливо попросила Надя. – Ну? – Да обычные… Розовые. – Фу-ты… дурак. – Кто – дурак? – еще больше удивилась Альбина. – Да так, тип один… Привязался ко мне сейчас с какими-то глупостями. Они поднялись на верхнюю палубу. Лиля фотографировала проплывавший мимо пейзаж крошечным фотоаппаратом. – Долго как… – напустилась на них Рая. – Сначала одна пропала, потом другая… – Корабль-призрак! – засмеялась Альбина. – Граждане пассажиры, стоянка у острова полчаса, – объявил капитан по громкой связи. – Затем теплоход отправится в обратный путь. Просьба не теряться… Пассажиры дружной толпой вывалились на берег. Когда-то эти места принадлежали известной дворянской фамилии Вяземских – и потому везде можно было наткнуться на обломки былого величия. Усадьба Вяземских располагалась километрах в двух от этого места, на берегу, а здесь, на острове, стояли грот и беседка. – Грот Венеры, – прочитала Лиля на указателе. – Пошли туда, девочки? – Говорят, князь Вяземский двести лет назад возил сюда хорошеньких поселянок втайне от своей старой жены, – вспомнила Альбина строчки из путеводителя. – Старой? – с любопытством переспросила Рая. – Зачем же он на старухе женился, а?