На пороге появились Лиля и Альбина – с мрачными, сонными, злыми лицами. – Райка, он тебя достает, да? Я тебе, если помнишь, говорила – нельзя связываться с подобными типами… – прошипела Лиля. – Тоже мне, фифы… – презрительно покосился на нее Юрик и почесал другую щеку. – Я вас насквозь вижу. Шлюшки… Знаю я таких – специально по домам отдыха ездят, мужикам головы морочат! – Каких – таких? – вдруг шепотом произнесла Альбина. – Это на что ты намекаешь?! Я добропорядочная женщина, у меня муж композитор… – Вот-вот, от мужей своих приехали отдохнуть! – злорадно заморгал глазами Юрик. – Знали бы они, бедные, чего вы тут вытворяете… Этого Альбина не могла вынести – она схватила с подзеркальника большой флакон Райкиных духов и запустила им в Юрика. – Гад какой! – взвизгнула Лиля и, выставив вперед руки, потянула их к Юрикову лицу. Ногти у Лили были накладные, по последней моде подпиленные в форме стилета. Юрик побледнел и, закрыв голову руками, стал пробиваться к выходу. Лилины ногти на всех производили впечатление. – Я порядочная женщина, никто не смеет меня оскорблять… – задыхаясь, бормотала Альбина и колотила Юрика зонтом, который тоже лежал на подзеркальнике. Надя с ненавистью пнула ногой Райкиного ухажера сзади под колено. Тот упал на четвереньки, но продолжал упорно ползти к двери. Рая схватила подушку и охаживала его по спине. Наконец Юрик мужественно преодолел все препятствия и с приглушенным воем выскочил в коридор. – Стервы… Я вам все припомню! – Скатертью дорога, – бросила ему вслед Лиля и захлопнула за его спиной дверь. – Черт, чуть ноготь не сломала… В воздухе кружились перья из подушки и удушливо пахло духами. – Флакон разбили, – констатировала Рая, обследовав подзеркальник. – Это, между прочим, мои любимые духи… – Ну и гадость… – с отвращением произнесла Лиля. – А кто-то намекал, что я своей парфюмерией воздух порчу… Райка, да это чистый клопомор! Альбина, тяжело дыша, упала в кресло. – Алька, тебе плохо? – перепугалась Надя, садясь перед ней на корточки. – Ой, да ты вся бледная… – Ничего, – сказала Альбина. – Просто разволновалась… Но как он смел? Обозвал меня непорядочной! Райка, это все из-за тебя. – Да, связалась с каким-то… – фыркнула Лиля, продолжая напряженно разглядывать свои ногти. Рая вдруг зарыдала: – Ой, девочки… ой, я не могу… Юрик говорит, что адрес мой в Москве знает и что все про меня Колесову расскажет… Колесов меня убьет! – Не убьет, – мрачно произнесла Надя. Она налила из графина воды и поднесла стакан Альбине. – Нет, убьет! – заливалась Рая. – Ладно, потом разберемся, – неожиданно подобревшим голосом произнесла Лиля. Все ее ногти были в полном порядке. – Алька, пошли спать… В номере остались только Рая и Надя. Рая продолжала реветь. Надя налила воды и ей. – Райка, немедленно прекрати, – хмуро произнесла она. – Нет, ты не понимаешь… если Колесов узнает… – Ничего он не узнает, – сказала Надя. – Этот твой Юрик просто грозился. Да мы сами его жене в Верхоянск напишем! – В Верхнеряжск… – Тем более. Спросим точный адрес у администраторши и напишем. Рая неожиданно успокоилась. – Ой, Наденька, какая же ты молодец… Он же ужас как свою жену боится – Гога мне рассказывал! – Вот видишь… выпей еще водички. Настроение у Раи менялось, точно погода. Она звонко чмокнула Надю в щеку, а потом распахнула балконную дверь. – Пусть проветрится… Ну надо же, мои любимые духи разбились! – засмеялась она. * * * За завтраком Юрик сидел насупленный, стараясь не глядеть в сторону подруг. На одной щеке белела полоска лейкопластыря, прикрывавшая след от Лилиных ногтей. Гога что-то выговаривал ему, тоже косясь на столик у окна, за которым располагались Рая, Лиля, Альбина и Надя. – Ага, боятся… – злорадствовала Рая. На следующий день появилась Зина Трубецкая. Она прибыла с помпой, как всегда, – Надя самолично наблюдала ее приезд с балкона. После ежеутренних процедур и массажа она сидела в шезлонге и вдруг увидела, как, шурша шинами, медленно катится по посыпанной гравием дорожке роскошный красный автомобиль без верха. «Кабриолет…» – вспомнила его название Надя. Кабриолет остановился на площадке перед корпусом, в котором жили отдыхающие, и из него с достоинством вылезла подруга Лили Лосевой. Зину Трубецкую ни с кем нельзя было спутать. Она обожала длинные балахонистые платья – что-то вроде африканских бурнусов. Вот и в этот раз на ней было нечто длинное, терракотового цвета, из-под которого виднелись туфли на высоченных шпильках. От того, что она всегда ходила на таких высоких каблуках, Зина вечно была вынуждена к чему-то прислоняться. Вот и сейчас, хлопнув дверцей машины, Зина тут же привалилась к ней спиной. На голове у Зины был намотан в виде тюрбана платок, концы которого спускались на одно плечо, а половину лица скрывали темные очки в широкой красной оправе, очень напоминающие клоунские. Но это впечатление было обманчивым – вещи себе Зина Трубецкая покупала только известных марок, чьи названия звучали сладкой музыкой для продвинутых модниц, – Макс Мара, Прада, Версаче, Дольче и Габбана, Роккобарокко… Серьги до плеч, куча ожерелий и бус на шее, множество браслетов на руках – от запястий до локтей. Зина достала из складок бурнуса крошечный сотовый телефончик и принялась тыкать в кнопки. Тыкалось у нее с трудом, поскольку ногти у Зины были еще длинней, чем у Лили. Зина чертыхалась и морщилась. Надя встала и постучала в стену подруге: – Лиля, спустись вниз! Твоя подруга приехала… Через пять минут из дверей внизу выскочила Лиля – в коротеньком шелковом халатике, шлепанцах, растрепанная и оттого еще более соблазнительная. Несколько мужчин, прогуливающихся по парку, немедленно стали смотреть в Лилину сторону. – Зизи! – взвизгнула Лиля, бросаясь на шею подруге. – Ты приехала! – Еле добралась, – услышала Надя со своего балкона хриплый, словно надтреснутый, голос Зины Трубецкой. – Ну и дорога… Одни выбоины и колдобины! Что за место ты выбрала, Лилька? Зина навалилась на Лилю, и они вместе заковыляли к входу в корпус. Через балконную перегородку тут же высунула свою малиновую шевелюру Рая: – Надя, ты видела? Это чучело гороховое все же решило посетить нас! – Ну и что! – замахала на нее руками Надя. – Друзей не выбирают! Лиля очень любит ее… – Я удавлюсь, честное слово, я удавлюсь! – запричитала Рая. – У меня на эту Зинку аллергия… Почти весь день Надя, Альбина и Рая провели втроем – Лиля была с Зиной. Зина обозревала окрестности и рассказывала Лиле новости столичной жизни. Встретились они все вместе только поздно вечером, в ресторане. Зина Трубецкая была все в том же бурнусе и тюрбане, каждый ее накренившийся в сторону Лили шаг сопровождался бряканием бус, серег и браслетов. Лиля бережно усадила подругу на стул. – Зиночка, как хорошо, что ты приехала! – приветливо сказала Альбина. – Удивительно хорошо выглядишь! – фальшиво улыбнулась Рая. – Правда, в платке, должно быть, жарковато… Может быть, снимешь? Надя толкнула Раю ногой под столом. – Как продвигается ремонт? – вежливо спросила Надя. – Сволочи… – хрипло произнесла Зина. – Эти строители – сволочи. Три раза пришлось плитку сбивать. Все сочувственно замолчали. – Ну-с, что будем пить? – наконец встрепенулась Лиля. – Давайте, девочки, за встречу… – Закажи водку, – мрачно заявила Зина. – Ты же знаешь, Лилька, я только водку признаю. – Правильно, – заерзала Рая, хитро блестя глазами. – Вот и Колесов мой тоже так говорит… Надя опять толкнула ее под столом ногой. Заказали водку и шампанское, еще рыбное ассорти и фрукты – каждая закуска под соответствующий напиток. Альбина пила апельсиновый сок и улыбалась всем подряд. Зина хлопнула стопку и мрачно повела глазами.